Оксана Робски - Про ЛЮБОff/on
– Иваныч? Алло, ты меня слышишь?
– Слышу. Добрый вечер.
– Лада тут выкинула… номер. В общем, собрала вещи и ушла.
Иваныч молчал.
– Найди мне ее. Срочно.
– Ладно.
– Срочно. Ты понял?
– Я понял. А как же завтрашний прием?
Еще завтрашний прием в Кремле! Надо же ей было устроить все это именно сейчас!
– Не знаю.
– Я понял.
– Ты держи меня в курсе.
– Как только будет информация, я сразу свяжусь.
– Жду.
Я открыл сейф. Она забрала все свои украшения и деньги. Денег было не так много, но ей на первое время хватит. Им хватит. Даже если я перекрою ее кредитку.
Сидят сейчас где-нибудь и строят планы на будущее.
Надо было давно уже им заняться. Если б не эти разборки в банке…
Я выпил еще виски.
У домработницы хватило мозгов не высовываться из своей комнаты. Наверное, помогала Ладе собирать вещи.
Выпил почти целую бутылку.
Позвонил Рыжей.
Сегодня все сговорились и отключили телефоны.
Лада ревновала меня к Даше.
Позвонил Даше.
Начали разговаривать, и я понял, что не хочу сейчас ни Дашу, ни Рыжую, никого.
Пригласил Дашу поехать со мной на празднование.
Повесил трубку. Понял, что это – бред.
«P.S. Не думай, что это первоапрельская шутка».
Обхохочешься в этот День смеха.
Домработница сервировала завтрак.
Я посмотрел, есть ли в холодильнике пиво. Как всегда, не оказалось.
Меня бросила жена.
Я старался об этом не думать.
Долго подбирал галстук.
Пытался вспомнить, как я уже одевался раньше. Вроде вспомнил.
Не мог выбрать ботинки. Надел те, в которых был вчера.
Иваныч ничем не обрадовал. Он поставил своих людей около домов всех Ладиных подруг. Хоть одна из них к ней приведет. Надо ждать.
Иваныч сказал, что мы должны использовать этот день. Это мероприятие. Что он понял это еще вчера, когда я сказал, что Лада со мной не поедет.
Он уже все организовал. Взял на себя смелость. У меня вчера и так проблем хватало…
Два снайпера по ходу следования в Кремль.
И хорошо, что я пригласил Дашу. Лишний «фонарь» не помешает. Якобы должна была ехать она, но опоздала. Я позвоню ей за полчаса до выезда и скажу, что уже не могу ее ждать. Правительственное мероприятие, опаздывать нельзя.
– Я не приеду, – сказала Даша.
Вот это удача! Я начал орать и уговаривать ее. Потом успокоился. Чтобы не переусердствовать.
И не уговорить ее случайно. Но она первая повесила трубку. Странно.
Открылась дверь в кабинет, вошла Лена. В дверях, безразлично нажимая кнопки телефона, словно играя в тетрис, стоял Иваныч.
– Владимир Викторович! – Лена умоляюще сложила руки. – У меня у подруги день рождения! Ну зачем я вам там нужна?
Иваныч оторвался от телефона и посмотрел на меня. Снова уткнулся в телефон.
– Лен, а кто у нас руководитель предвыборного штаба? – спросил я. – Пришли мне этого человека, мне с ним по дороге в Кремль поболтать надо.
– Я руководитель.
– Да ладно!
– Ага.
– Ну, тогда погнали?
Она кивнула.
Мы выехали ровно в два.
– Аллоу… Аллоу! Лад? Ты плачешь?
– Угу.
– Что случилось, девочка моя?
– Я не могу больше так. Ты понимаешь, я не могу! Я не выдержу! С этой сигнализацией, понимаешь, я теперь через «Цезарь-Сателлит» всегда знаю, где он находится…
– И что?
– Он все время с девками в «Паласе», Ларчик, я же не железная!
– Бедная моя.
– Я не могу больше!…
– Но ты же любишь его!
– И что? Кому это нужно? Ему наплевать на меня, он мне ни на один праздник цветок не подарил! Он все время с девками, то с этой аспиранткой, то еще с кем-нибудь! Ларчик, что мне делать?
– Не плачь, пожалуйста.
– Не могу. Не могу больше.
– Да вы еще хорошо живете. Просто у него переходный возраст, знаешь, он стареет, а их всех, когда они стареют, на молодых девок тянет.
– Ларчик, я всю жизнь ему отдала, у меня из-за него детей нет, ты думаешь, он мне благодарен?
– Конечно. Он тоже тебя любит. У вас вон секс постоянно.
– Ну и что, секс? У него не со мной одной секс.
– Ты же сама знаешь, что это важно. Мы вон с моим два раза в месяц максимум. Да и то второй раз я ору для приличия.
– Притворяешься?
– Ага.
– Ужас.
– Конечно, ужас. А что делать – дети. И вообще.
– Дети…
– Ты успокойся, Лад. У вас еще все наладится.
– Не могу я больше.
– Потерпи. Все-таки мужиков нормальных знаешь как мало.
– Да ладно.
– Конечно. Одни уроды. И все женаты. А кто не женат, тот хочет молодую.
– Не могу я.
– Хочешь, ко мне приезжай.
– Сейчас подумаю, ладно? И перезвоню.
– Ну, я тебя целую.
– Целую. Спасибо.
Я несколько часов провел в прокуратуре. Подробно рассказывал, кто знал о моем пути следования, о том, в какой я буду машине.
Я рассказал о том, что должен был ехать с женой. Но она от меня ушла накануне.
Мой адвокат предупредил прокуратуру, что эта информация не должна попасть в прессу.
Я рассказал, что пригласил своего педагога, с которым я занимался речью. Дашу. Что в последний месяц из профессиональных интересов она всюду сопровождала меня. Что она не смогла поехать и предупредила меня только за полчаса.
Что моя сотрудница Лена практически случайно оказалась в моей машине.
Меня отпустили только вечером. На улице пришлось общаться с прессой. Отвечать на вопросы по поводу моих предположений, кто подстроил покушение.
– Владимир Викторович! Кому это выгодно?
– Тем, кому мы мешаем.
– Вы не боитесь повторного покушения?
– Кто была погибшая девушка?
– Почему стреляли в вас, а не в главу партии?
– Является ли проверка банка одним из звеньев в этой цепи мер, направленных против вас?
Я пришел домой и включил телевизор. По всем каналам – про неудачное покушение.
Через три дня будут похороны Лены. Мне придется идти.
Зазвонил домашний телефон.
Все свои мобильные я отключил еще несколько часов назад.
Лада.
– Влад, ты как?
– Нормально.
– Хочешь, я приеду?
– Хочу.
Когда она приехала, я спал на диване. Она села рядом и обняла меня.
Во сне я чувствовал ее теплые руки.
Я проснулся утром, на том же диване. Моя жена спала в кресле напротив, свернувшись калачиком.
Я долго смотрел на нее. Она очень красивая.
Я больше никуда ее не отпущу.
Я сам приготовил ей яичницу. Я люблю готовить. Раньше, лет десять назад, я делал для нее на завтрак блины «креп-сюзен».
Она пила чай и улыбалась.
– Не уезжай. Пожалуйста, – попросил я.
Она молчала.
– Я люблю тебя. И всегда любил. Просто это было такое тяжелое время. Но мы его пережили. Вместе. И теперь все будет хорошо. Я обещаю тебе.
Я подошел к ней и обнял.
– Не уезжай, – шепнул я ей на ухо.
Она снова улыбнулась.
– Мне надо поехать, как минимум, за вещами.
– Не надо! Мы купим тебе все новое. Мы же начинаем новую жизнь, и ее надо начинать в новых вещах.
– Давай поедем в Париж? На пару дней?
– Давай. Только выборы пройдут, и сразу поедем, договорились?
– Договорились. – Лада вздохнула. – А если не поедем, я уйду от тебя уже навсегда. И твои девки…
Я зажал ей рот рукой.
– Никаких девок. Забудь. Я люблю тебя.
24
Портрет Лены в черной рамке был вывешен в холле банка.
Вокруг стояли цветы.
С первых полос всех газет на меня смотрело мое собственное лицо.
Люди устраивали на улице митинги в поддержку нашей партии.
Новые члены пополнили ее ряды.
Паника по поводу закрытия счетов прекратилась.
Покушение вызвало широкий общественный резонанс. В результате мой рейтинг превзошел самые оптимистичные Ленины прогнозы.
Похоже, у нас снова появится шанс перешагнуть десятипроцентный порог на выборах.
– Почему нет Брежнева? – спросил я у Димки.
– У него депрессия.
– Пусть он примет участие в митингах. А депрессия – это даже нормально. У нас же несчастье.
Димка посмотрел на меня и отвел глаза.
– Несчастье, – повторил я.
– Да он рыдал вчера.
– Пусть только перед прессой не рыдает. А то с него станется.
Я отправил водителя домой с цветами. Велел купить самый огромный букет.
– Вся желтая пресса приписывает покушение на тебя Ильину, – сообщил Димка.
– Молодцы.
Звонили из прокуратуры.
Делились информацией о ходе следствия.
Им надо будет встретиться с Ладой и, скорее всего, с Дашей.
Иваныч сообщил мне, откуда Лада знала о моих передвижениях. Сигнализация «Цезарь-Сателлит». Тупой баран. Наверное, я при ней называл пароль. Чуть не потерял из-за этого жену.
Я позвонил Ладе:
– Что делаешь, дорогая?
– Перевариваю.
– Что конкретно?
– Твои цветы и твои блинчики.
– И как?
– Под впечатлением и того и другого.
– Это только начало.
– Ты меня пугаешь.
– Что мы делаем сегодня вечером?
– «Мы»?
– Конечно мы. К сожалению, из соображений политкорректности я не смогу пригласить тебя на ужин…
