Олег Рой - След ангела
— Первый раз? — спросил его крепкий парень на входе. — Ну заходи. Вон раздевалка, там же и душ. А зал — первая дверь направо.
Народу в зале оказалось не так много, человек двадцать — двадцать пять. Только парни, примерно его лет или чуть старше, все как один коротко стриженные или даже бритые налысо. Разминались кто как, на Санька особого внимания никто не обратил. Он увидел свободный тренажер, направился к нему — никто и слова не сказал. Санек сам разобрался с тренажером, начал качаться, но с непривычки быстро устал. Сел передохнуть, наблюдая за ребятами. Заметил, что состав часто меняется, одни приходят, другие уходят. Большинство знакомы между собой — здороваются, жмут друг другу руки, переговариваются негромко. О чем — за общим шумом не слыхать.
В общем, в качалке ему понравилось. Решил вместо тусы теперь ходить сюда, а туда заглядывать лишь изредка.
В конце ноября они с Лилой впервые по-настоящему поссорились.
Начиналось в тот день все просто отлично. Было воскресенье, они договорились вечером пойти в кафе — догуливать остатки сотни баксов, подаренных Сане отцом. Встречались у метро — днем Лила ездила куда-то по своим делам.
Она опаздывала, Сашка, пришедший раньше, уже успел замерзнуть, даже несмотря на то, что был в новом пуховике. Когда она все-таки подъехала, он сказал об этом. Просто сказал, без всякого даже упрека в голосе:
— Ну, наконец-то, а то я уже замерз.
Но Лила отчего-то решила, что он на нее наезжает, и надула губки.
А тут еще, как назло, у них на глазах встретилась другая парочка, и парень преподнес девушке красивый букет цветов. И Лила возьми да ляпни:
— Вот ты мне никогда цветов не даришь.
Сказала — и сама испугалась, что такое слетело с языка. Она же отлично понимала, какое у ее приятеля трудное финансовое положение, и много раз давала себе слово никогда-никогда ему об этом не напоминать и всячески обходить скользкую тему. Но вот сорвалось, практически само собой. А слово, как известно, не воробей, не поймаешь и обратно в рот не засунешь.
Настроение у Сани сразу испортилось. До кафе дошли молча. А там выяснилось, что Лила проголодалась и хочет заказать не просто пирожное с коктейлем, но еще и чего-нибудь существенного покушать. На это Санек не рассчитывал и слегка напрягся — хватит ли у него денег? С испугу заказал себе только минералку, заверив Лилу, будто он только что из дома и совершенно не хочет ни есть, ни пить.
Им повезло занять столик у окна. Лила удобно расположилась в кресле, закинула ногу на ногу и болтала, поигрывая соломинкой в бокале:
— А у меня новый поклонник завелся, Арсений. Художник-дизайнер. Он уже взрослый, двадцать три года, институт закончил. Нас в Питере моя двоюродная сестра познакомила, он друг ее парня. Мы теперь каждый день по аське болтаем…
Тут она замолчала, увидев, как хмурится от ее рассказа Санечка. Подумала и решила, что перебарщивать не стоит. Вероника говорит, что заставить своего кавалера немного поревновать даже полезно, но надо соблюдать меру. И Лила сменила тему:
— Знаешь, Санек, я все время думаю о нашей с тобой будущей жизни… Сначала представляла себе, какая у нас будет квартира. А потом поняла, что квартира — это уже вчерашний день. Сейчас в городе жить не модно, все нормальные люди стараются поселиться за городом, на свежем воздухе. Где-нибудь на Рублевке, на Новой Риге или на канале имени Москвы… Чтобы большой дом, в два, а лучше, в три этажа. Бассейн, зимний сад, небольшой спортзал, специально оборудованная площадка для пикников…
— Из загорода на работу не наездишься, — возразил Санька, по чуть-чуть отхлебывая из своего стакана. Если делать глотки побольше, вода скоро кончится. Придет официантка, заберет пустой стакан, спросит, не хочет ли он еще чего-нибудь. И Санек вынужден будет отказаться, а сидеть в кафе без заказа как-то неловко. — Пробки сплошные. Ты готова каждый день тратить несколько часов на дорогу?
— А зачем мне каждый день ездить в город? — мило улыбнулась Лиля. — Я же буду дома сидеть, с детьми. А работать у нас будет муж, то есть ты.
— Боюсь, что я никогда на загородный дом не заработаю, — покачал головой Санек. — Ты хоть представляешь, сколько он стоит?
— Представляю, конечно. Новый муж тети Эллы, маминой подруги, недавно купил им дом под Дмитровом за миллион двести.
— Рублей? — Для него это была очень значительная сумма.
— Ты что, глупый? — она засмеялась. — Или придуриваешься? Долларов, конечно.
И этот смех, и тон, которыми были произнесены эти слова, больно ранили Саню. Точно Лила провела ими некую черту между его и своей жизнью. Жизнью, которая была слишком разной. Словно они существовали на разных планетах. Или даже в разных галактиках.
— Мне никогда не заработать таких денег, — произнес он.
— Ну зачем ты это сказал? Испортил мне всю мечту. Хотя бы повоображать-то можно? — Она обижалась вроде бы не всерьез, но сквозь шутливый тон явственно звучали нотки настоящей досады.
— Зачем воображать то, чего не может быть? — отвечал Саня. — Нужно трезво смотреть на мир.
— Господи, каким же ты иногда бываешь занудой, — вздохнула Лила. — Делай так, не делай этак… Тяжело с тобой общаться…
— Если типа настолько тяжело, то на фиг ты общаешься? — тут уже обиделся он. — Иди к своим… Ну, тем, кто тебе дома с бассейнами покупать будет.
— И пойду! Надоело мне! — Она вскочила с места, сорвала с вешалки куртку и бросилась к двери.
— Лил, ну куда же ты, вернись! — закричал он вслед, но за ней не побежал. Не потому, что не хотел ее вернуть, а потому, что испугался, как бы работники кафе не подумали, что он хочет смыться, не заплатив. Санька нечасто бывал в таких местах и, признаться, до сих пор немного робел, боялся сделать что-то не так и показаться невоспитанным или смешным. Хорошо, хоть горячее для Лилы не успели принести, и Сашке удалось вовремя отказаться от него и не платить.
Через несколько дней они помирились уже ставшим привычным способом — Лила прислала ему записку с надписью «63» (потом выяснилось, что это количество часов, проведенных в ссоре), и они снова, как и в прошлый раз, отправились на верхний этаж целоваться. Помириться помирились, но на душе все равно было как-то муторно. Как в Левкином любимом анекдоте «Ложки нашлись, но осадочек остался».
На третий раз Санек неожиданно встретил в качалке Губона. И встреча эта почему-то вызвала легкую досаду. Не то чтобы он недолюбливал этого парня — вроде нет, относился нормально, как ко всем пацанам. Но просто раньше у него было ощущение, что Игорь только его выделил из всей тусы, только ему одному рассказал о качалке. И Саня чувствовал в этом какую-то свою исключительность, вроде как принадлежность к особому миру. А оказалось — он такой не один. Сюда всех зовут. Ну, может, и не всех, но многих.
— Привет, Сазон, — Губон пожал ему руку. — На собрание идешь?
— Какое еще собрание? — удивился Санька.
— Ну дела! — Лицо Губона тоже отразило недоумение. — Собрание ж сегодня. Да ты че, не в теме, что ли?
— Типа ваще не в теме.
— А… — Губон нахмурил узкий лоб, пошевелил белесыми бровями. Видимо, напряженно думал, но явно ничего не надумал и сказал:
— Ну… В общем, эта. Вечером пойдешь, сам все узнаешь.
В тот день все прекратили занятия незадолго до восьми часов и не расходились, а после душа собрались по двое, по трое, небольшими группами и вместе вышли на улицу. Санек с Губоном последовали за всеми. Идти оказалось недалеко — в тот же дом, только в соседний подъезд. Там на первом этаже находилась то ли бывшая диспетчерская, то ли красный уголок — Сашка не слишком хорошо разбирался в таких вещах. В общем, длинный коридор с крашенными масляной краской стенами и обшарпанными дверями.
Все ребята шли по коридору куда-то дальше. Санька с Губоном двинули за ними, но тут их остановили. Чья-то тяжелая рука легла Сане на плечо и, обернувшись, он увидел Игоря. Тот стоял с каким-то дядькой. Дядька как дядька — очки, залысины, костюм, галстук.
— Привет, — поздоровался Игорь, пожимая Саше руку, и обратился к дядьке:
— Вот тот парень, о котором я вам говорил.
Саня и удивился, и растерялся, и даже загордился немного. Надо же, Игорь о нем говорил! Вот бы еще знать, что?
— Да вижу, хороший парень, — кивнул дядька и повернулся к Сашке:
— Как зовут-то?
— Сазонов Александр.
— Хорошее имя. И фамилия хорошая. Коренная русская фамилия. Ну ладно, иди, Сазонов Санек. Я тебя запомню.
И он хлопнул его по плечу, будто проставил на нем знак качества: «Материал — первый сорт».
Губон, стоявший рядом, смотрел на это с откровенной завистью.
— Это типа кто? — спросил Сашка, когда они отошли.
— Анатолий Палыч. Он тут самый главный, — вполголоса проговорил Губон.
Зал оказался даже не залом, а просто большой, давно не ремонтированной комнатой, заставленной рядами скрепленных вместе откидных сидений из тех, что когда-то давно стояли в клубах и дешевых кинотеатрах. Народу собралось на удивление много, все до одного — молодые парни, девчонок не было. Мелькнуло несколько знакомых лиц — и по качалке, и по тусе. Но большинство присутствующих Санька не знал. И обратил внимание на то, что многие из них похожи друг на друга, как инкубаторские цыплята, — все накачанные, бритоголовые или очень коротко стриженные, все в черных куртках, узких штанах и высоких ботинках. Он в своем синем пуховике и Губон с его широченными рэперскими штанами смотрелись тут инородным телом.
