Джоди Пиколт - Обещание
— Возможно, ваш сын ничего плохого и не совершал, — мягко возразил Джордан, — но полиция не верит в его версию о двойном самоубийстве.
Джеймс откашлялся, нарушив молчание.
— А вы? — спросил он.
Джордан взглянул на родителей Криса — мать вот-вот лишится чувств прямо на тротуаре, отец явно сбит с толку и чувствует себя неловко — и решил сказать им правду.
— Звучит… убедительно, — ответил он.
Как Джордан и ожидал, Джеймс отвернулся, а Гас впала в ярость.
— В таком случае, — обиженно бросила она, — если у вас не лежит к этому сердце, мы наймем другого адвоката.
— Моя работа не в том, чтобы верить вашему сыну, — возразил Джордан. — Мое дело — вытащить его из тюрьмы. — Он посмотрел Гас прямо в глаза. — И я могу это сделать.
Она долго пристально разглядывала адвоката, достаточно долго, чтобы Джордан почувствовал, как она напряженно размышляет, отделяя зерна от плевел.
— Я хочу увидеть Криса. Сейчас же, — выпалила она.
— Нельзя. Только в часы приема передач — до этого еще несколько часов. Я передам ему все, что хотите.
Джордан придержал для Гас дверь в участок, запах возмущения следовал за ней по пятам. Адвокат уже и сам хотел войти, но его остановил Джеймс Харт.
— Я могу задать вам вопрос?
Джордан кивнул.
— По секрету?
Джордан снова кивнул, на этот раз медленнее.
— Дело в том, — старательно подбирая слова, произнес Джеймс, — что это мой пистолет. — Он сделал глубокий вдох. — Я не говорю о том, что случилось или чего могло не произойти. Я просто говорю о том, что полиции известно, что кольт взят из моего сейфа.
Джордан нахмурился.
— Я становлюсь соучастником? — спросил Джеймс.
— Убийства? — уточнил Джордан и отрицательно покачал головой. — Вы же не умышленно положили оружие в сейф, чтобы Крис взял его и кого-то застрелил.
Джеймс медленно выдохнул.
— Я не говорю о том, что Крис взял его, чтобы кого-то застрелить, — уточнил он.
— Я понимаю, — заверил Джордан. И последовал за Джеймсом в здание полиции Бейнбриджа.
Услышав шаги, Крис вскочил и прижался лицом к пластиковому окошку камеры.
— Пришел адвокат, — сообщил полицейский, а по ту сторону решетки уже стоял Джордан Макфи.
Он опустился на стул, который принес ему полицейский, и достал из портфеля блокнот для записи.
— Ты что-нибудь говорил? — внезапно спросил он.
— Что? — удивился Крис.
— Что угодно, копам, дежурному? Что-нибудь?
Крис покачал головой.
— Только то, что вы приедете, — ответил он.
Джордан заметно расслабился.
— Хорошо. Просто отлично, — сказал он. Проследил за Крисом взглядом и увидел видеокамеру. — Они это не записывают. Не станут подслушивать. Элементарные права заключенного.
— Заключенного, — повторил Крис. Он старался выглядеть равнодушным, не хныкать, но голос его дрожал. — Я могу поехать домой?
— Нет. Первое — ничего никому не говори. Скоро за тобой приедет шериф и отвезет в окружную тюрьму Графтона. Тебя зарегистрируют. Делай то, что велят, — это всего на несколько часов. Когда утром ты проснешься, я уже буду там, и мы отправимся в суд, где тебе предъявят обвинение.
— Я не хочу в тюрьму! — побледнел Крис.
— У тебя нет выбора. Ты должен находиться под стражей, пока тебе будут предъявлять обвинение, а прокурор устроила все так, что тебе придется ждать целую ночь. А это означает — Графтон. — Он взглянул прямо на Криса. — Она сделала это намеренно, чтобы напугать тебя. Она хочет, чтобы ты трясся от страха, когда увидишь завтра в зале суда ее лицо.
Крис кивнул и тяжело сглотнул.
— Тебе предъявят обвинение в убийстве первой степени, — продолжал Макфи.
— Я этого не делал, — возразил Крис.
— Я не хочу знать, убивал ты или нет, — мягко ответил Джордан. — Так или иначе, это не имеет значения. Я буду продолжать тебя защищать.
— Я этого не делал, — повторил Крис.
— Отлично, — нетерпеливо произнес Джордан. — Завтра прокурор будет настаивать на том, чтобы не отпускать тебя под залог. Суд, скорее всего, примет ее сторону, учитывая тяжесть предъявляемых обвинений.
— Вы имеете в виду — тюрьма?
Джордан кивнул.
— Надолго?
Что-то в голосе Криса задело чувствительные струны в душе адвоката. Джордан склонил голову на бок, и внезапно черты лица его клиента изменились, и он уже смотрит на Томаса, на маленького Томаса, который спрашивает, когда снова увидит маму. Было что-то общее в мальчишечьих голосах, когда они понимали, что уже не являются непобедимыми, когда осознавали, как медленно может тянуться время.
— Как выйдет, — ответил Джордан.
Среди ночи Джеймс неожиданно проснулся. Спросонья воображение отнесло его на несколько лет назад, и он резко сел в кровати, готовый услышать громкие рыдания Кейт, у которой болит ушко, или мягкие шаги Криса, которому приснился кошмар и теперь он пробирается в родительскую спальню, чтобы в их кровати найти утешение. Но стояла тишина. Когда глаза Джеймса привыкли к темноте, он увидел, что половина кровати, где спала Гас, пуста.
Он смахнул остатки сна и вышел в коридор. Кейт мирно посапывала, а Крис… что ж, постель Криса была аккуратно заправлена. Новое открытие ударило Джеймса под дых, он физически ощутил боль и споткнулся. Потом побрел вниз на какой-то невнятный звук. Приглушенный розовый свет мелькнул в прачечной. Джеймс тихонько прошел через кухню и в нерешительности остановился в полуметре от дверей в прачечную.
На холодном кафельном полу сидела Гас, прижавшись спиной к вращающейся сушилке, которую она намеренно включила, чтобы заглушить рыдания. Лицо его жены покраснело и пошло пятнами, из носа текло, плечи опустились, спина сгорбилась, как у старухи.
Гас никогда не была плаксой. Сейчас она рыдала так, как делала все остальное, — неистово, взахлеб. Джеймс поразился, как долго ей удавалось сдерживать внутри себя эту боль.
Он хотел было распахнуть полуоткрытую дверь, упасть на колени перед женой, обнять ее за плечи, отвести наверх. Он уже поднял руку и погладил деревянную дверь, гадая, что сказать Гас, чтобы успокоить. Но что мудрого он мог сказать, когда сам не знал, как себя вести?
Джеймс поднялся в спальню, лег в кровать и накрыл голову подушкой. Несколько часов спустя, когда Гас заползла под одеяло, он попытался сделать вид, что не чувствует тяжести ее горя, которое лежало между ними, словно беспокойный ребенок, горя настолько плотного, что он не мог протянуть руку и коснуться жены.
Вокруг тюрьмы тянулся высокий металлический забор, по верху которого была намотана колючая проволока. Крис закрыл глаза, с детским упорством надеясь: если он сможет отстраниться от происходящего вокруг, значит, ничего на самом деле ужасного и не происходит.
Шериф помог ему выбраться из машины и повел к тюремным воротам. Надзиратель открыл тяжелую стальную дверь и впустил их внутрь. Крис смотрел, как дверь за ними снова закрылась.
— Привез еще одного, Джо?
— Их как блох на собаке, — ответил шериф, — только успевай ловить.
Окружающие, казалось, решили, что шутка смешная, поэтому засмеялись. Шериф передал полиэтиленовый пакет, внутри которого лежали знакомые Крису вещи — его бумажник, ключи от машины, мелочь. Второй полицейский взял пакет.
— Оформишь бумаги? Возьми в пакете.
Шериф ушел, даже не взглянув на Криса. Оставшись наедине с двумя надзирателями, которых он знал еще меньше, чем шерифа, Крис снова начал дрожать.
— Подними руки в стороны, — велел один из них.
Он встал напротив Криса, похлопал его по шее, груди, по ногам. Второй стал записывать в журнал личные вещи Криса.
— Сюда.
Первый надзиратель схватил Криса за локоть и повел к распределителю. Засуетился с табличкой, протянул ее Крису, потом поставил его к стене.
— Улыбочку, — хмыкнул он, — вспышка, снято.
Он усадил Криса у единственного стола, макнул его пальцы в чернила, откатал отпечатки. Потом протянул Крису тряпку, чтобы тот вытер руки, и бросил через стол лист бумаги. Крис взглянул на него, пока надзиратель ходил за карандашом.
— Заполни, — велел он.
Первый же вопрос поставил Криса в тупик. «Вы склонны к самоубийству?» Его психиатр отлично знает, что нет. Адвокат полагает, что склонен. Поколебавшись, он отметил «да», потом стер и ответил «нет».
«Болеете СПИДом?»
«Сейчас есть какие-либо проблемы, связанные со здоровьем?»
«Хотите, чтобы вас осмотрел врач, пока вы здесь?»
Крис пожевал кончик карандаша.
«Да», — отметил он. Потом написал на полях: «Доктор Фейнштейн».
Он закончил заполнять анкету и прочел свои ответы с таким же вниманием к мелочам, как будто сдавал выпускной экзамен. А если кто-нибудь соврет? Если человек склонен к самоубийству или умирает от СПИДа, а утверждает обратное?
