Мюриэл Спарк - Передел
Тем временем Мэлиндейн задумал устроить большой съезд паствы. Паулина Фин, «наш Меркурий», как называл ее Хьюберт в благодушные минуты, сзывала родственные души, избранных братьев и сестер Дианы и Аполлона, висела на телефоне, устно передавая весточки жившим недалеко от Неми, а также рассылала многочисленные телеграммы. Таким образом готовилось грядущее событие, важнейшее собрание, которое Хьюберт запланировал на осень и называл в зависимости от настроения то «интернациональным синодом», то «мировым конгрессом», то «глобальной конференцией». Хьюберт был в курсе, что церковные власти, равно как и карабинеры, уже начали относиться к его дому с подозрением, а деятельность Братства не прибавила ему расположения местных жителей.
– Им нечего на меня повесить, – говорил Хьюберт. – Нет наркотиков, оргий и никакого мошенничества. Мы – честная религиозная организация. Однако следует быть настороже.
В основном он опасался Лауро и семьи Редклифов, предполагая, что они не преминут воспользоваться любой возможностью, чтобы навлечь неприятности на Братство, которое приносило неплохую прибыль. Хьюберт задумал в интересах Братства переманить часть толпы, которая устремится в Рим на празднование Святого года. Проблему представляли и постоянно растущие ряды адептов «харизматического обновления» – нового течения в католичестве. Кроме того, до Хьюберта то и дело доходили слухи о новых христианских течениях, возникающих по всему свету и претендовавших на «харизматичность». Среди них выделялись Новая Церковь Англии и движение «Дети Господа». Было очевидно, что их лидеры покушаются на славу основателя, которая по праву принадлежала Хьюберту. Он внимательно изучал экстатические богослужения, наивные призывы и претензии этих культов и пока не видел причин изменить свое мнение. Его сжигало желание поставить в известность этих новоявленных христианских энтузиастов, что они только жалкие подражатели древнего языческого культа Дианы. Мысль о бренчащих гитарами толпах чокнутых харизматиков, распевающих мерзкие гимны на площади Святого Петра, ожидая, пока папа выйдет на балкон, приводила его в бешенство. Летняя резиденция папы находилась неподалеку от Неми, в Кастель-Гондольфо. «Через месяц, – злорадствовал Хьюберт, – они переберутся в Кастель-Гондольфо и все станут мои».
Паулина между тем наслаждалась жизнью. Мужчины то и дело прижимали ее к стене и целовали, не заботясь о том, нравится ей это или нет. Она оказалась в самой сердцевине Братства, в окружении внимательных поклонников. Паулина старалась сохранить свое привилегированное положение, которое занимала исключительно потому, что работал на Хьюберта еще до Братства. Удерживала это положение секретарша благодаря привычке время от времени напоминать Хьюберту о том, что некоторые документы из тех, что она разбирала три года назад, до сих пор приводят ее в недоумение. Подобные намеки удручали Хьюберта, который в ином случае не преминул бы избавиться от Паулины (благо теперь в работе секретаря не было никакой необходимости). Однако, в очередной раз запутавшись в непростых отношениях, он быстро успокаивался, повторяя про себя, как любит Паулину, как очень, очень ее любит. Через несколько минут таких повторений Мэлиндейн начинал в это верить и вел себя так, будто даже не догадывался, что поддался обыкновенному мелкому шантажу. Разве что он снова принимался называть ее мисс Фин и не прекращал до следующего дня. Видимо, начинал сказываться возраст. Впрочем, все, что касалось культа, представляло для Хьюберта первостепенное значение. Ради новой религии он был готов терпеть Паулину, умеренно любить ее и позволял набивать дом всяким сбродом (конечно, если они не пользуются горячей водой, не приносят наркотики и, разумеется, состоят в Братстве). Все прочее Хьюберта вполне удовлетворяло. В особенности то, что Паулина не допускала к нему тех докучливых братьев и сестер, с которыми могла разобраться сама.
Паулина привлекла к работе на Братство нескольких знакомых. Петицию Бернардини она сделала пресс-агентом, на Пьетро Бернардини повесила связи с общественностью. Пино Туллио-Фриоле, сын Берто, регулярно совершал паломничества в дом Хьюберта, потомка богини Дианы, привозя с собой денежные пожертвования, щедрые подарки и богатых приятелей, которым нравилось участвовать в религиозных церемониях, а потом спать с кем попало. Пино было чуть за сорок, он презирал Мэгги и негодовал из-за выбора своего отца.
Одна из газетных вырезок, которыми щедро снабжала Хьюберта Петиция, из англоязычной итальянской «Дейли Американ» от восемнадцатого мая, в особенности привлекла его внимание.
Заголовок гласил: «Кардиналы и епископы: римские встречи и танцы». Вот эта статья:
«По информации Ассошиэйтед Пресс, семнадцатого мая в Риме епископы, архиепископы и кардиналы, в экстазе теряя головные уборы, плясали, обнимались и возносили хвалу Господу.
Преп. Джозеф Маккинли, епископ Гранд-Рэпидз, штат Мичиган, взялся за руки с преп. Джеймсом Хайесом, архиепископом Галифакса, который, в свою очередь, протянул руку кардиналу Бельгии Сюенесу.
Выступление этого небывалого хора ознаменовало открытие Девятой Международной харизматической конвенции в лоне Римской католической церкви.
На церемонию открытия у катакомб Святого Калликста, места захоронения многих христианских мучеников, собралась толпа приблизительно в восемь тысяч человек, в основном американцев. Музыку исполнял малоизвестный оркестр. Гости отовсюду, от Квебека до Бомбея, доложили, что харизматическое движение ширится повсеместно.
Кардинал Сюенес убеждал участников четырехдневной конвенции воспользоваться ею, чтобы "обновить веру, обновить надежды на будущее и любить друг друга, как никогда прежде".
У харизматического, в общем, мирского движения более чем полмиллиона последователей по всему миру. Оно возникло в шестидесятом году в рядах протестантов, а в шестьдесят седьмом распространилось и на католицизм.
Его основные особенности: страстные богослужения, «харизмы» – удивительные дары Святого Духа, такие как, например, возможность "говорить языками и упорство, с которым лидеры движения стремятся вдохнуть новую жизнь в понятие религиозности каждого человека.
Согласно последним данным, американские католические епископы признали, что у харизматического движения "немало положительных черт… новое понимание духовных ценностей, похвальное внимание к Святому Духу, благоговение перед Господом и искреннее перепоручение себя воле Божьей".
Но они же предупредили о неотъемлемой опасности при появлении подобных движений: о расхождении с официальными церковными учениями, фундаментализме, о преувеличении важности "харизм", наподобие дара "говорить языками" и пророчествовать.
– Не важно, говоришь ты языками или нет, важна только перемена в твоей жизни, – сказал Боб Кавнер, полковник ВВС США, который приехал на конвенцию из Далласа, штат Техас.
Кавнер, который когда-то вступил в движение вслед за сыном Джимом, – один из семидесяти человек, прославившихся на всю конвенцию даром "говорить языками" и, помимо прочего, испытавший "нисхождение Святого Духа"».
У Хьюберта было немало вырезок подобного содержания. Он читал и перечитывал их, все острее чувствуя, как бессовестно его ущемляют. В начале июня Мэлиндейн послал Паулину на одно из харизматических собраний, а после заперся с ней в гостиной. Чтобы спокойно все выслушать, он спрятался от прочей публики, бессчетного множества адептов и любовников, в тот момент населявших дом.
– Все началось с мессы, – важно сказала Паулина.
– В церкви?
– Нет, нет. Не знаю, чья это квартира, на Виа-Джулия. В общем, сначала была месса, там был католический священник в облачении и примерно тридцать человек паствы.
– Что за люди? Как вам показалось, богатые, бедные? Все говорили по-английски? На каком языке была месса?
– На английском. Но там и французов, и итальянцев было предостаточно. Самые разные люди. Даже монашки явились. Несколько монашек пришли в обычном наряде, а потом я узнала, что некоторые из собравшихся – тоже священники, только в штатском. Люди разных возрастов, но совсем старых – всего пара монашек.
– Только обыкновенные люди приносят настоящий доход, – заметил Хьюберт. – Эти харизматики крадут наследие великой Дианы Немийской, которая с незапамятных времен была покровительницей природы!
– Не волнуйтесь, я говорила о Диане, – успокоила его Паулина. – Несколько человек очень заинтересовались. Кстати, угадайте, кто там был? Те самые иезуиты, Катберт Плейс и Джерард Харви, эколог. Отец Джерард даже уговаривал нескольких человек посетить наши собрания и рассказывал, как в Неми экологично, как здесь сохранилась окружающая среда и много еще в этом духе. Отец Катберт справился, как у вас дела, а я ему заявила, что долго рассказывать. Потом…
