Линн Каллен - Миссис По
– С его стороны было умно сделать такой портрет, – сказала миссис По.
Огромные глаза мистера Брэди почти плясали от оживления.
– Действительно! Если и есть человек, который знает цену популяризации и рекламе, то это Диккенс. Он освещал в прессе каждое свое движение, начиная с обеда в Делмонико[51] и кончая поездкой в карете по трущобам Файв-Пойнтса и посещением лечебницы для умалишенных на острове Блэквелл.
– Вот видишь, Эдди? – сказала миссис По. – Он искал популярности и привлекал к себе внимание.
Мистер По потемнел лицом.
– Я не стану, как он, использовать нищих и больных, чтобы продавать свои книги. Если читателей нужно завоевывать именно так, я лучше буду безвестным.
– Видите, какой у меня сложный муж? – покачала хорошенькой головкой миссис По.
Мистер По хмуро смотрел на мистера Брэди.
– Что вы запланировали для нас на сегодня?
– Я хочу, если вы не возражаете, сделать отдельные портреты каждого из вас.
– И миссис Осгуд тоже? – спросила миссис По.
Мистер Брэди посмотрел на мистера По, пытаясь понять, есть ли у этого великого человека время ждать, когда будет готов портрет подружки его жены. Мистер По коротко кивнул.
– Да-да, – сказал мистер Брэди. – Конечно же. Будьте любезны, сюда, – и он жестом пригласил нас подняться по лестнице.
Мы миновали три пролета. Наше движение замедлялось из-за кашля миссис По. Мастерская находилась на верхнем этаже, ее заливал яркий солнечный свет, проникавший через застекленную крышу. Одна из стен была задрапирована красным бархатным занавесом. Перед ней помощник мистера Брэди, взгромоздившись на вершину складной лестницы, возился с каким-то металлическим ящиком.
– Вначале дамы, – и мистер Брэди указал миссис По на невысокий помост перед занавесом. – Если позволите. – Он развернул жену поэта лицом к нам, подтащил небольшой столик, застеленный турецким ковром, и положил на него ее руку. – Простите, но я должен зафиксировать вашу шею сзади. – И он вытащил металлическую стойку со скобой на конце.
– Скоба! – воскликнула миссис По.
– Мои извинения, но это необходимо, чтобы обеспечить вам совершеннейшую неподвижность. Когда я вставлю пластинку, вы должны полностью замереть на минуту, пока будет запечатлеваться ваш образ. Вроде бы несложно, но на самом деле без поддержки это трудно сделать.
– А что произойдет, если я пошевелюсь? – спросила она.
– Тогда вы просто исчезнете! Любое движение сотрет ваш образ. У меня есть много пластинок с городами, которые кажутся пустыми, хотя их улицы были полны людьми и лошадьми. Все дело в том, что они двигались и поэтому не запечатлелись.
Мистер Брэди надел зажим на ее шею и затянул винты, а потом аккуратно пристроил сверху узел ее черных волос.
– Вам удобно?
Она моргнула, соглашаясь. Дагеротипист отступил.
– А теперь постарайтесь не дышать. Готовы? – Он кивнул помощнику на лесенке, и тот открыл шторку металлического ящика.
Я поймала себя на том, что тоже стараюсь не дышать. Мистер Брэди внимательно смотрел на свои часы. Мне казалось, что прошло гораздо больше времени, когда он наконец крикнул:
– Готово!
Он освободил миссис По и помог ей спуститься, а его помощник поспешил с содержащим изображение лотком в соседнюю комнату.
Пришла моя очередь подняться на помост. Мистер Брэди поставил меня перед камерой, подогнал столик с ковром к моему росту и приспособил на него мою руку. Потом он закрепил у меня на шее скобу и, достав часы, занял свое место.
– Вы готовы?
Неподвижная, будто манекен, я лишь моргнула в знак согласия. Он дал знак помощнику на лесенке. Я слышала, как скользит металл по металлу, когда помощник поднял шторку. Винты впились в мою плоть, я затаила дыхание и уставилась в камеру. Что обнаружится на этом моем изображении? Отразятся ли в моих глазах чувство вины и болезненная тяга к мистеру По?
– Ох! – воскликнула миссис По.
Я дернулась в ее сторону, и в шею впились винты. Миссис По поднесла ладони в перчатках ко рту и моргала, будто невинное дитя:
– Простите!
Мистер Брэди в сомнении смотрел на часы.
– Выдержка может оказаться недостаточной.
– О, нет! Я все испортила? – сказала миссис По. – Я так сожалею!
– Может быть, все обойдется, – проговорил мистер Брэди. – Мистер По? Ваш черед.
Мистер По отдался на волю мистера Брэди. Когда все закончилось, мы спустились вниз и слушали игру скрипача, пока помощник мистера Брэди колдовал в маленькой лаборатории над химикатами. Говорили мы мало, лишь миссис По рассказывала мистеру Брэди, кто из изображенных на его портретах знаменитостей ей знаком, а с кем она только желала бы познакомиться. Потом она загорелась идеей, что мистер По, став единственным владельцем «Джорнал», мог бы опубликовать оттиск с дагеротипа.
– Жду не дождусь, когда «Джорнал» будет только твоим, – сказала она мистеру По.
Глаза мистера Брэди выпучились за толстыми стеклами.
– Это новость для других совладельцев?
Не успел прозвучать этот вопрос, как появился помощник со стеклянной пластинкой в руках.
– Сожалею, что вынужден побеспокоить вас, – сказал он мистеру Брэди.
– В чем дело, Икинс?
Помощник показал пластинку мистеру Брэди. Посмотрев, тот поднял глаза, озабоченное выражение которых казалось утрированным из-за увеличивающих линз, и развернул пластину так, чтобы мы могли увидеть ее. Нашим взорам предстало великолепное изображение моего туловища, стоявшего на помосте перед занавесом. Мое платье, моя рука на столике – все получилось прекрасно, но на месте головы зияла пустота. Это был портрет безголовой женщины.
Миссис По рассмеялась заливистым смехом, похожим на звон маленького колокольчика.
– Ах, Френсис, кажется, вы потеряли голову!
* * *Вечером того же дня, после ужина, Винни съежилась на широком бортике металлической ванны, стараясь согреть ножки в быстро остывающей воде. Вода была горячей, когда служанка Марта начала подниматься по лестнице на третий этаж, где располагалась наша комната. Ей, как «второй девушке» при горничной и кухарке, доставалась самая тяжелая работа; хоть Марта и была самой миниатюрной из четырех служанок Бартлеттов, она перетаскала нынче вечером множество ведер воды. Всередине недели всем нашим детям было велено принять ванну. Мэри водила их посмотреть, как прокладывают новую улицу, и они вернулись, с ног до головы перепачканные затвердевшей грязью. Конечно, они не должны были заходить туда, где копают и взрывают. Двадцатью с лишним годами ранее, чтобы построить одинаковые кварталы для продажи инвесторам вроде мистера Астора, городские власти приняли решение выровнять землю на острове Манхэттен. Скалистые холмы острова медленно, но верно дробили, превращая в равнины. Болота засыпали обломками скал и мусором. Солидные фермерские дома перевозили на бревнах, лачуги скваттеров сносили и перепахивали землю. Деревни, лишь недавно возникшие на оконечности острова, с каждым днем отступали все дальше к северу. Каким бы заносчивым ни был мистер Брайант, его предложение создать парк казалось совершенно своевременным, потому что иначе на всем острове скоро не останется ни единого зеленого участка.
Я зачерпнула кувшином воды из ведра и полила Винни. По грязной шее побежали бледные ручейки.
– Как ты умудрилась так перепачкаться?
– Мы с Эллен играли, как будто потерялись и готовим мясо. У нас была большая палка. – Сложив руки, она изобразила, как помешивает варево в воображаемом котле.
Я намылила фланелевую мочалку и подвязала ее влажные волосы.
– А где была Мэри, пока вы тушили это ваше мясо?
– Разговаривала с одним дяденькой.
– С дяденькой?
Винни кивнула. Я осмотрела ее волосы, и оказалось, что в них полно песка. Придется мыть, хотя в последний раз это было сделано только в субботу. Намыливая ей волосы кастильским мылом, я спросила:
– И что это был за дяденька?
– Ее друг.
– Откуда ты знаешь?
– Она улыбалась, когда пришла. – Винни баламутила пальцами грязную воду.
– Откуда пришла? – Я вспенила мыло на волосах дочери.
– Не знаю. Я играла.
Все это мне не нравилось.
– Ты его хотя бы видела?
– Он стоял слишком далеко. У него не было шляпы. И он был похож на папу Генри и Джонни.
Значит, у Мэри есть кавалер. Интересно, кто бы это мог быть? Я стала припоминать посыльных, которые приносили в дом товары.
– А что Мэри делала, когда вернулась?
– Повела нас домой.
– Наклонись.
Пока я промывала Винни голову, она фыркала и моргала.
Ну что ж, Мэри может гоняться за мужчинами, если ей это нравится, но я была взбешена тем, что при этом она подвергает опасности детей. Я видела, как работают артели: десятки людей дробят склоны холма кирками, а самые крупные осколки породы взрывают порохом. Другие в это время загружают обломки на запряженные волами телеги, те, грохоча, катят прочь, и из них сыплется мусор. В подобной ситуации Мэри не должна ни на мгновение упускать детей из виду.
