Викас Сваруп - Вопрос — ответ

И мы неохотно расходимся.

На следующий день все снова собираются в бункере. Среди нас есть и новенький — Аджай, сын мистера Бапата. Парень только вчера вернулся от бабушки. Вообще-то он еще тот воображала: вечно бахвалится своими игрушками, скейтами, компьютером и целой кучей подружек. Аджай нас просто бесит, но мы помалкиваем. Не ссориться же с пятнадцатилетним громилой, который выглядит на все семнадцать. Сегодня он приносит с собой небольшой блокнот. Говорит, это специальная «книжка для автографов».

— Вот здесь расписался сам Амитабх Баччан, — с гордостью сообщает Аджай, показывая нам, ребятам, какие-то каракули. — Здесь — Равина, тут — знаменитый бэтсмен Сачин Малванкар…

— А это что? — Дханеш тычет пальцем в самую неразборчивую темную закорючку.

Хозяин блокнота задумывается и с глупым видом брякает:

— Ну, это моя мама ручку расписывала.

Путул тоже кое-что принес — не книжку для редких автографов, а самую обычную учебную тетрадку. Отец ему строго-настрого велел заниматься, несмотря на то что школа закрыта. Теперь бедняга должен каждый день писать сочинения. Тема сегодняшнего задания «Моя корова», хотя никакой коровы у нашего приятеля отродясь не водилось. По телевизору показывают пресс-конференцию важной военной шишки.

— Воздушные вражеские атаки на наши аэродромы в Амбале, Горакхпуре и Гвайлсре успешно подавлены. Индийские войска уже заняли Багхлу и Рахимьяр-Хан. Передовые посты пакистанцев, расположенные в Бхавалпуре и Навабшахе, полностью уничтожены, а выступ Шакаргарх целиком перешел в наши руки. В секторе Чамба наши солдаты отбили атаку противника, прорывавшегося к мосту Мандиала.

Мы слушаем — и визжим от восторга. Все хлопают в ладоши, пожимают друг другу руки.

Бальвант Сингх сидит, как и прежде, перед самым экраном.

— Значит, опять Мандиала… — говорит бывалый солдат, покачав головой. — Видно, пакам не суждено учиться на собственных ошибках.

Похоже, он ожидает вопроса о той самой битве, однако никто не клюет на наживку.

А в телестудии разворачивается дискуссия. Несколько экспертов обсуждают ход войны. Бородатый мужчина в очках произносит:

— Пакистан, как известно, владеет примерно четырьмя десятками ядерных боеголовок. Достаточно сказать, что атомная бомба на пятьдесят килотонн, сброшенная над городом с плотностью населения в двадцать пять тысяч жителей на квадратный километр, способна уничтожить четверть миллиона человек. А если применить эти цифры к Мумбаи, где…

— Вода станет воздухом, — хмурится мистер Уагле. — Воздух превратится в пламя. На небе вырастет облако-гриб. И все мы погибнем.

Мистер Кулкарни встает и решительно выключает звук.

— Зачем нагонять на себя тоску? Давайте лучше послушаем героическую историю нашего соотечественника. Бальвант-джи, вчера вы упоминали сражение у моста Мандиала. Пожалуйста, расскажите о нем.

Мужчина в армейской форме приободряется, словно только и ждал вопроса. Первым делом он потягивается и расправляет свои рукава. Потом чешет обрубок ноги, разворачивается на стуле так, чтобы смотреть нам в глаза, и начинает:

— На берегу Мунавар-Тави есть очень высокий эскарп, называется он Мандиала-Норт. Сюда-то враг и направил удары третьего и четвертого декабря, а так как индийских войск именно там почти что не было, пакистанцы без особых усилий смели наши посты и двинули танки с пехотой дальше, на мандиальскую переправу, где рядом с Девятнадцатым десантным отрядом стоял наш славный Тридцать пятый батальон сикхов.

К тому времени стало ясно, что главная цель противника — захватить мост через реку, после чего нам пришлось бы оставить Чамб и западный берег Тави. К полудню четвертого декабря мы принялись укреплять позиции. Для начала подтянули эскадрон Двадцать седьмого бронетанкового полка, затем командование выслало на помощь из Акхнора Тридцать седьмой отряд. Предполагалось, что вместе мы нанесем контрудар и отвоюем Мандиала-Норт. Но тут нежданно грянула беда. Не успели мы воссоединиться, как вражеским артиллерийским снарядом убило командира Тридцать седьмого отряда. Оставшись без главного, бойцы смешались и сумели достичь Тави лишь поздно ночью. В итоге их направили на восточный берег. Таким образом, к наступлению темноты мандиальскую переправу охраняли только Девятнадцатый десантный отряд и Тридцать пятый батальон сикхов при поддержке Тридцать первого бронетанкового разведывательного формирования, которое удерживало Мандиала-Саут.

Около трех часов ночи на пятое декабря два пакистанских батальона — Шестой и Тринадцатый — ринулись в яростное наступление через Тави. Они явились к нам с американскими танками «Паттон» и китайскими «Т-пятьдесят девять» под гул рокочущей канонады. Истребители противника с оглушительным ревом атаковали наши силы на бреющем полете, осыпая землю смертельным дождем из тысячефунтовых бомб. Повсюду пылали танки, гремели снаряды, а вражеские броневики надвигались на нас подобно гигантским стальным насекомым, раздвигая заросли высокой слоновьей травы. Всего лишь за пятьдесят минут ураганный огонь основательно повредил наши позиции. Тринадцатый батальон сразился с Двадцать девятым подразделением и одержал победу. Пакистанцы продолжали наступать и захватили плацдарм номер триста три, убив нашего командира. Оборона этого объекта была доверена Тридцать пятому батальону сикхов, однако, к несчастью, некоторые из моих товарищей не следовали зову долга. Дрогнув перед артиллерийским шквалом неприятеля, они попросту бежали. А враг, овладев плацдармом, начал подтягивать резервы, дабы тронуться дальше и, главное, усилить позицию перед мандиальским мостом. С первыми лучами рассвета противник осадил и взял мост. Нам оставалось уповать лишь на чудо… Никто не даст мне воды?

Бальвант Сингх — прирожденный рассказчик. Он умело подчеркивает голосом важные слова, знает, где именно сделать паузу, и просит пить как раз тогда, когда все мы, разинув рты, ждем продолжения.

Кто-то спешит принести ему пенопластовую чашку с водой. Слушатели в нетерпении вытягивают шеи. Сделав один глоток, лэнс продолжает:

— И тут к нам из Акхнора лично приехал командующий Триста шестьдесят восьмым соединением. По прибытии он обнаружил картину полной разрухи и крайнего смятения. Солдаты покинули поле битвы, спасая собственные шкуры. Земля превратилась в изрытый воронками пустырь; среди бесчисленных обломков и мертвых тел горели наши танки. Повсюду гремели выстрелы. Волны Тави побагровели от крови бойцов. Это была сущая преисподняя. Не то, что показывают по телевизору: нажимаешь кнопочку, запускаешь ракету, и можно спокойно пить чай.

Увидев меня, командующий сразу спросил: «Что происходит, Бальвант Сингх? Куда подевались ваши люди?»

«Сожалею, сэр, — с тяжелым сердцем ответил я, — однако многие спаслись бегством, дезертировав с поля боя. Они не смогли устоять перед напором превосходящих сил Пакистана. Мы потеряли три танка и большую часть людей».

«Если все станут рассуждать подобным образом, — произнес офицер, — как же мы победим в этой войне? — Он вздохнул. — Думаю, положение безнадежно. Придется отступать».

«Сэр-джи, — немедленно возразил я, — девиз нашего батальона: „Мы будем биться до победы“. И я не сдамся без боя».

«Вот это по-нашему, Бальвант!» — Командующий похлопал меня по спине и приказал сплотить оставшихся солдат.

Он даже поставил вашего покорного слугу во главе целого взвода, командир которого также бесстыдно сбежал. Наш батальон получил задание немедленно наступать и отбить мост. Одновременно с нами к бою готовились рота Дельта отряда гуркхов[79] и уцелевшие танки Тридцать первого бронетанкового формирования.

Утром закипела пальба из орудий и пулеметов. Мандиальская переправа превратилась в бурлящий адский котел. Вокруг все горело, взрывалось и содрогалось. Снайперские пули свистели прямо над головами, орудия вели беспрерывный смертельный огонь, вражеские воздушные силы ревели в небе, со всех сторон грохотали бомбы, а мы поднялись из укрытия с винтовками наперевес и ринулись навстречу пакистанцам. Много их полегло, заколотых нашими штыками в кровавом ближнем бою. Воздух сотрясал боевой клич сикхов: «Jo Bole So Nihal, Sat Sri Akal!»[80] Эта храбрая вылазка настолько смутила противника, что удача начала поворачиваться в нашу сторону, и мы принялись оттеснять неприятеля.

Тогда враг надумал переправить через реку танки; до сих пор они оставались на другом берегу. Стоило броневикам пересечь Тави, и мы оказались бы в самом невыгодном положении. Важно было не дать им пройти по мосту. В действие вступили наши «Т-пятьдесят пять» из Двадцать седьмого бронетанкового полка и Тридцать первого разведывательного формирования. Поначалу индийские силы браво сопротивлялись натиску пакистанцев. Но вот проклятые «Паттоны» выкатили на мост, и двое из наших бойцов, покинув машины, бежали прочь.