Джеффри Арчер - Блудная дочь
— Мне нужно немного денег, чтобы пережить сложный период! — с порога заявил Осборн. — Мне немного не повезло.
— Опять, Генри? В вашем возрасте следовало бы уже разбираться в делах получше. Сколько вам нужно в этот раз?
— Десять тысяч на всё про всё.
— Десять тысяч! — повторил Авель, цедя каждое слово. — Вы что, решили, что у меня золотые прииски? В прошлый раз было только пять тысяч.
— Инфляция! — усмехнулся Осборн.
— Это в последний раз, Генри, вы поняли меня? — сказал Авель. — Ещё раз придёте ко мне клянчить деньги — и я вышвырну вас из совета директоров и оставлю без единого цента.
— Вы настоящий друг, Авель. Клянусь, я больше никогда не приду, обещаю — никогда! Благодарю вас, Авель, вы не пожалеете о своём решении!
Авель подождал, пока за Осборном закроется дверь, и нажал кнопку вызова Джорджа.
— Что случилось?
— Я в последний раз дал Генри Осборну денег, — сообщил Авель. — Сам не знаю, как всё получилось, но это стоило мне десяти тысяч долларов.
— Боже правый! — воскликнул Джордж. — Ведь он опять придёт. Я бы заранее отложил на это деньги.
— Лучше бы он не появлялся, потому что я уничтожу его! Неважно, какие услуги он оказал мне в прошлом, теперь мы квиты. Что нового о моей девочке?
— Я открыл счёт одной посреднической фирмы в банке «Крокер» в Сан-Франциско, — сообщил Джордж. — В следующий понедельник она встречается с их менеджером по кредитам. Для Флорентины соглашение будет выглядеть как обычная банковская кредитная операция. Более того, с неё возьмут на полпроцента больше обычного, так что не будет никаких причин для подозрений. Она никогда не узнает, что получила кредит под твою гарантию.
— Спасибо, Джордж. Это то, что надо. Ставлю десять долларов на то, что она выплатит кредит в течение трёх лет и ей не нужен будет ещё один.
— Здесь я не буду спорить, — сказал Джордж.
Авель рассмеялся.
— Держи меня в курсе всех её дел, всех-всех.
* * *В следующий понедельник Флорентина побывала в трёх банках. В «Бэнк оф Калифорния» проявили некоторый интерес, в «Уэллз Фарго» — никакого, а в банке «Крокер» попросили перезвонить. Ричард был приятно удивлён.
— А какие условия они предложили?
— В «Бэнк оф Калифорния» хотят восемь процентов и нотариально заверенный договор о кредите, в «Крокере» — восемь с половиной процентов, нотариально заверенный договор и мои акции группы «Барон».
— Вполне пристойные условия, если принять во внимание, что у тебя в этих банках нет никакой кредитной истории. Правда, это значит, что тебе необходимо обеспечить не менее двадцати пяти процентов прибыли до уплаты налогов, чтобы выйти из сделки без убытков.
— Я уже всё подсчитала, Ричард. Думаю, что в первый год работы я получу тридцать два процента прибыли.
— Я тоже кое-что подсчитал вчера вечером и полагаю, что ты чересчур оптимистична. У тебя нет никаких шансов на такой результат. На самом деле в первый год компания понесёт убытки в сумме от семи до десяти тысяч долларов. Тебе надо рассчитывать на долгосрочную перспективу.
— Именно так и сказал мне управляющий кредитами в банке.
— И когда они объявят тебе о своём решении?
— До конца недели. Ждать этого тяжелее, чем результатов экзамена.
* * *— У вас отлично получается, мистер Каин! — сказал управляющий. — Я буду рекомендовать директору повысить вас. Я имею в виду…
Его прервал телефонный звонок. Управляющий поднял трубку.
— Это вас, — удивлённо сказал он и передал трубку Ричарду.
— Из «Бэнк оф Калифорния» сообщили, что совет по кредитам отказал мне, а в банке «Крокер» согласились выдать кредит! — услышал он голос Флорентины. — Ричард, ну разве это не здорово?
— Да, мадам, это прекрасная новость, — ответил Ричард, стараясь не глядеть управляющему в глаза.
— О, как мило с вашей стороны заметить это, мистер Каин! Но теперь у меня возникли некоторые проблемы, и мне хотелось бы знать, не поможете ли вы мне их решить?
— Может быть, вы заглянете в банк, мадам, и мы обсудим вопрос в подробностях?
— Какая отличная идея! У меня всегда была мечта заняться любовью в банковской кассе посреди огромного количества денег. Чтобы на меня смотрели миллионы пар глаз Бенджамина Франклина.
— Согласен с вашим предложением, мадам. Я перезвоню и сообщу, когда представится ближайшая возможность.
— Только не тяните, а то я закрою свой счёт в вашем банке.
— Мы всегда стараемся быть полезными нашим клиентам, мадам.
— Если вы посмотрите на состояние моего счёта, то увидите, что это не очень заметно.
На том конце повесили трубку.
* * *— Ну, и где мы отметим событие? — спросил Ричард.
— Я же сказала по телефону — в банковской кассе.
— Дорогая, когда ты позвонила, я был у управляющего, и он предложил мне третью по рангу должность в департаменте международных операций.
— Фантастика! Тогда у нас есть два повода, которые нужно отметить.
Вечером приехал Клод с двумя бутылками шампанского.
— Давайте одну откроем немедленно и отметим два замечательных события, — предложила Белла.
— Согласна, — сказала Флорентина. — А что будем делать со второй?
— А её мы сохраним до особого случая, которого сегодня не может предсказать никто из нас, — заявил Клод.
* * *На следующий день Флорентина подписала контракт на аренду небольшого здания на Ноб-Хилл, и Каины переехали в маленькую квартирку над магазином. Уикенды Флорентина, Белла и Ричард тратили на ремонт и приведение интерьера в порядок, а Клод, как человек с художественным вкусом, оформлял вывеску с названием магазина — «Флорентина» — над главной витриной. Через месяц они были готовы к открытию.
За первую неделю Флорентина — владелец, менеджер и продавец магазина — договорилась со всеми основными поставщиками, которые работали с её отцом в Нью-Йорке. Её магазин тут же наполнился товаром, отпущенным с девяностодневной рассрочкой платежа.
Открытие магазина состоялось 1 августа 1958 года. Флорентина навсегда запомнила этот день, потому что после полуночи Белла родила пятикилограммового ребёнка.
Со старого места работы, из «Изысканного Коламбуса», Флорентина переманила помощницу по имени Нэнси Чинг, которая обладала привлекательностью Мэйзи, но, к счастью, была существенно сообразительнее. Утром в день открытия обе девушки стояли у дверей, но за весь день в магазин зашёл только один покупатель, да и тот только затем, чтобы спросить, как пройти к дому некоего Марка Хопкинса. На следующее утро пришла молодая женщина и провела в магазине час, примеряя блузки, полученные из Нью-Йорка, но так ничего и не купила. Во второй половине дня пришла ещё одна дама. Она перебрала много вещей, но выбрала лишь пару перчаток.
— Сколько они стоят? — спросила она.
— Нисколько, — ответила Флорентина.
— Нисколько? — удивилась дама.
— Именно так. Вы первый покупатель магазина «Флорентина», и поэтому мы не возьмём с вас денег.
— Как мило с вашей стороны! Я расскажу всем своим друзьям.
* * *— А вот в «Блумингдэйле» ты мне перчаток не дарила, мисс Ковач! — заметил Ричард вечером того же дня. — Ты обанкротишься к концу месяца, если будешь продолжать в том же духе.
Но на этот раз его пророчество оказалось ошибочным. Посетительница оказалась президентом Женской лиги Сан-Франциско, и одно её слово стоило дороже, чем полоса рекламы на первой полосе местной «Кроникл».
В течение первых нескольких недель Флорентине казалось, что она работает по восемнадцать часов в сутки. Как только закрывались двери магазина, она проводила учёт товаров, а Ричард проверял бухгалтерскую отчётность. Шли месяцы, и Флорентина стала задумываться, может ли этот магазин вообще приносить прибыль.
К концу года убытки составили 7380 долларов.
— В будущем году мы должны добиться большего! — заявила Флорентина.
— Это почему? — спросил Ричард.
— Потому что наши расходы на еду увеличатся.
— Разве к нам переезжает Белла?
— Нет, просто я беременна.
Ричард был безмерно счастлив и переживал только по одному поводу: он не мог заставить Флорентину перестать работать в магазине вплоть до дня, когда увёз её в роддом. Отчётный год они отметили небольшой прибылью в 2000 долларов и рождением сына весом в 4 килограмма и 100 граммов. У ребёнка был только один сосок. А имя ему — в случае рождения мальчика — родители придумали за несколько недель до рождения.
Джордж Новак был удивлён и обрадован, когда его пригласили стать крёстным отцом сыну Флорентины. Авель тоже был рад, хотя не признавался в этом. Он пользовался любой возможностью узнать о том, что происходит в жизни дочери.
