Розамунда Пилчер - Сентябрь

— Вы что-то горячо обсуждали, — сказал Ноэль и повернулся к гостье, которая тоже поднялась на ноги. Высокая эффектная блондинка в изящном черном платье, с большим черным бархатным бантом на затылке. — Здравствуйте. Я Ноэль Килинг.

— Вирджиния Эрд.

«Твердое рукопожатие, вполне дружеское в отличие от холодного блеска ее поразительных глаз», — подумал Ноэль. Он уже понял, что Алекса рассказала ей, кто он, и эта красавица вполне an fait[7] их отношений.

— Это моя мачеха, Ноэль, — поспешила объяснить Алекса. Поспешность свидетельствовала о том, что она несколько взволнована. — Приехала из Шотландии кое-что купить. Как с неба свалилась. Такой приятный сюрприз! Ах, какие изумительные цветы, какой ты милый! — Она уткнула нос в букет и шумно втянула в себя воздух. — Ну почему мне всегда Кажется, что гвоздики пахнут хлебным соусом?

Ноэль улыбнулся Вирджинии.

— У Алексы одно на уме — кушанья.

— Пойду поставлю в воду. Мы тут немножечко выпиваем, Ноэль.

— Я заметил.

— Ты хочешь?

— Конечно, но не беспокойся, я налью сам.

Алекса с букетом в руке побежала на кухню. Ноэль повернулся к Вирджинии.

— Я заставил вас подняться, садитесь, пожалуйста.

Вирджиния села, заложив ногу на ногу. Ноги у нее были длинные и очень красивые.

— Когда же вы приехали в Лондон и как долго пробудете?

Вирджиния объяснила: неожиданно решила поехать, ее давно приглашала подруга. Голос у нее был низкий, грудной, с легким и приятным американским акцентом. Она много раз звонила Алексе, но никто не отвечал, и наконец решила заявиться собственной персоной.

Ноэль слушал, тем временем наливая себе виски с содовой. Потом подошел и уселся в кресло напротив Вирджинии, не преминув еще раз отметить про себя, что ноги у нее классные.

— Когда же вы намереваетесь вернуться в Шотландию?

— Завтра. Или послезавтра.

— Алекса пригласила вас отужинать с нами. Я присоединяюсь к приглашению.

— Спасибо, но меня ждет подруга, я обещала поужинать у нее. Я ведь уже собралась уходить, но Алекса попросила меня дождаться вас, — Вирджиния не отводила от него взгляда. Глаза ее светились, как сапфиры. — Она хотела, чтобы я познакомилась с вами.

Вирджиния демонстрировала похвальную прямоту, не ходила вокруг да около. Он решил ответить ей тем же.

— Полагаю, она объяснила ситуацию?

— Объяснила. Я в курсе.

— Рад слышать. Это несколько облегчает положение.

— А оно тяжелое?

— Вовсе нет. Но, боюсь, Алексу мучают угрызения совести.

— Она всегда была слишком совестлива.

— Она не знает, как воспримет это семья.

— Семья очень много для нее значит. Детство у нее было нелегкое. Что говорить, ей рано пришлось столкнуться со сложностями взрослой жизни, и при этом в ней и сейчас много детского.

Как совпали наши мнения, с удивлением подумал Ноэль. Он и сам пришел к точно такому же заключению.

— Она не хочет никого огорчать.

— Алекса попросила меня рассказать обо всем отцу.

— Это правильно. Я давно убеждаю ее сделать это, — Ноэль улыбнулся. — Ведь он не явится сюда с кнутом?

— Не думаю, — Вирджиния потянулась за сумочкой, достала сигарету и чиркнула золотой зажигалкой. — Он не дает воли эмоциям. Но мне кажется, вы как можно скорее должны с ним познакомиться.

— Я не возражал ни единым словом.

Вирджиния смотрела на него сквозь дымок сигареты.

— По-моему, лучше всего вам приехать в Балнед. Там мы будем все вместе, Алексе будет легче.

Ноэль понял, что получил приглашение посетить старинный эдвардианский особняк с собаками, оранжереей и зелеными лугами и лесами вокруг. Алекса столько ему рассказывала… Сад, пикники, маленький братишка, бабушка, старая няня. Он вежливо ее слушал, но иной раз с трудом сдерживал зевоту — рассказам не было конца, и слишком много чувства вкладывала в них Алекса. Ничего занятного там не происходило, а Ноэль пуще всего боялся попасть в подобную скучную западню.

Но сейчас, глядя на Вирджинию Эрд, Ноэль понял, что его представления о Балнеде претерпевают быструю трансформацию. Такая элегантная и умная женщина с гипнотическими глазами и обаятельным протяжным заокеанским выговором не может оказаться занудой. Она достаточно чуткая, чтобы не только понять, когда ему захочется просто посидеть одному и почитать «Таймс», но и всегда сможет придумать что-то интересное: пригласит веселую компанию друзей на коктейль, устроит увлекательную прогулку. Ноэль представил себе и другие удовольствия: охота, рыбалка. Охота, может быть, не по его части, он никогда и ружье-то в руках не держал, тем не менее…

— Благодарю за приглашение и с удовольствием его принимаю, — сказал он.

— Хорошо, если вы появитесь как бы случайно…

Вирджиния подумала, и вдруг ее осенило.

— Ну да, конечно! Бал у Стейнтонов. Что может быть естественнее? Я знаю, Алекса еще раздумывает, принять ей приглашение или нет, но…

— Она сказала, что без меня не поедет, но меня-то не приглашают.

— Это не проблема. Я скажу Верене Стейнтон. Мужчин на этих праздниках всегда не хватает. Она только обрадуется.

— В таком случае вам нужно убедить Алексу.

Как раз в эту минуту вошла Алекса с бело-розовым кувшином, в который она поставила преподнесенный Ноэлем букет.

— Обсуждаете меня у меня за спиной? — Алекса поставила кувшин на столик за диваном. — Ну, посмотрите, какая прелесть! Это какая-то особенная радость, когда тебе преподносят цветы. Ты милый, Ноэль.

Она поправила наклонившуюся гвоздику и заняла свое место в уголке дивана.

— В чем же меня надо убеждать?

— Приехать на бал к Стейнтонам и прихватить с собой Ноэля, — сказала Вирджиния. — Приглашение я ему устрою. И вы погостите у нас в Балнеде.

— А если Ноэль не захочет поехать?

— Я не говорил, что не хочу ехать.

— Нет говорил! — с негодованием возразила Алекса. — В то утро, когда я получила приглашение, ты заявил, что народные танцы — не твоя стихия. Я посчитала, что на этом обсуждение вопроса закончено.

— На самом деле мы его и не обсуждали.

— Ты хочешь сказать, что хотел бы поехать?

— Если ты не против, конечно, хотел бы.

Алекса недоуменно качнула головой.

— Но учти, Ноэль, там и вправду будут народные танцы. Рилы и кадрили. Ты умеешь их танцевать? Очень будет печально, если опозоришься.

— Какой-то опыт у меня есть. Не так давно я ездил на рыбалку в Сазерленд, а вечером в гостинице было большое веселье. Насколько помню, мы скакали, как дикари, и я прыгал не хуже других. Парочка стаканов виски, и я долечу до потолка.

Вирджиния рассмеялась.

— Ну, а если совсем затоскуете, уверена, будет ночной клуб или дискотека — укроетесь там, — она загасила окурок. — Что скажешь, Алекса?

— Кажется, мне нечего и говорить. Вы уже все обсудили без меня.

— В таком случае проблема решена?

— Какая проблема?

— Ноэлю представится случай познакомиться с Эдмундом, а Эдмунду с ним.

— А-а, поняла.

— Почему же у тебя такой несчастный вид? Мы отлично все придумали, — Вирджиния взглянула на часы, поставила на столик стакан. — Мне пора.

Ноэль поднялся.

— Я подвезу вас.

— Спасибо, но это лишнее, а вот если поймаете мне такси…

Он вышел, Вирджиния сунула ноги в туфли, поправила свой замечательный бант, надела красный жакет. Застегивая пуговицы, она поймала тревожный взгляд Алексы и ободряюще улыбнулась ей.

— Не волнуйся, я все улажу еще до того, как ты вступишь в дом.

— Я о вас с папой. Неужели вы так и не помиритесь? Я просто не вынесу, если вы все еще будете злиться друг на друга и в доме будет ужасная атмосфера…

— Ну что ты, конечно, нет! Забудь об этом. Мы прекрасно проведем время. Да и меня ты утешишь, ведь Генри-то уже уедет.

— Бедняжка Генри! Представить себе не могу…

— Вот и я тоже, но мы с тобой ничего не можем поделать. — Они расцеловались. — Спасибо за угощение.

— Спасибо, что заглянула ко мне. И так замечательно держалась. Вирджиния… он тебе понравился?

— Сказать честно, он неотразим. Надеюсь, теперь ты примешь приглашение?

— Спрашиваешь!

— И купи себе новое платье, Алекса. Персикового цвета.

5

Эдмунд Эрд въехал на своем «БМВ» на стоянку в эдинбургском аэропорту как раз в тот момент, когда семичасовой самолет из Лондона вынырнул из облаков и начал заходить на посадку. Он не спеша отыскал для себя местечко, вышел из машины, запер дверь, все это время наблюдая, как снижается самолет. Он всегда точно рассчитывал время и каждый раз получал удовлетворение от того, что не ошибся. Стоять и ждать чего-то или кого-то было не в его привычках, он начинал нервничать. Время не должно проходить даром, дорога каждая минута, и топтаться на месте пять минут, ничего не делая, было для него просто невыносимо.