Андрей Геласимов - Дом на Озерной
– Нет, – удивленно покачал головой заведующий, пытаясь быстро сообразить, что происходит.
– А я говорю – работает, – мягко сказал Михаил Семеныч и провел пальцем по столу, как будто проверял – нет ли на нем пыли.
– Ну… хорошо. Я и сам давно думал… Замечательный специалист…
Заведующий, очевидно, хотел добавить что-то еще, но Михаил Семеныч решительно пожал ему руку.
– Будь здоров, Боря. Супруге привет.
* * *Томка не собиралась тратить на себя те деньги, которые выиграла в казино. Она планировала играть дальше. После такого легкого, быстрого, а главное, большого выигрыша она была теперь совершенно уверена в том, что так всегда и бывает. Репортажи по телевизору, страшные рассказы соседок во дворе о том, как чей-то муж проиграл целую квартиру, казались ей выдуманными и несущественными. Все они были неправдой, призванной только к тому, чтобы отпугнуть ее, Томку, от следующего похода в казино. Однако Томка отпугиваться не хотела. Впервые в жизни она почувствовала, что может не только принести деньги в семью и в этом смысле стать равной Степану, но даже решить сложнейший квартирный вопрос.
Томка на полном серьезе собиралась выиграть джекпот и погасить хотя бы половину кредита. Она была уверена, что это другим не везет, а ей достаточно лишь прошептать: «Лети, лети, лепесток» – и выигрыш будет у нее в кармане.
Однако после того как Иван Александрович внезапно обрел память, Томка лишилась необходимого для игры ресурса. Сидя в своей комнате, она строчила на швейной машинке пододеяльник и пыталась придумать, где бы найти деньги. От этих финансовых планов ее отвлек Юрка. Впрочем, он хотел того же самого.
– Мам, – сказал он, заглядывая в комнату. – Дай две тысячи рублей.
Томка печально покачала головой.
– Юр, у нас нету.
– Мне на неделю всего. Я потом верну. Мне на рынке заплатить должны. Я вот пять тысяч заработал, но две еще не хватает.
Увидев деньги, которые сын вынул из кармана, Томка перестала стрекотать машинкой и о чем-то задумалась.
– А тебе на что нужно? – спросила она сквозь эту задумчивость.
– Я камеру должен купить.
– Видеокамеру?
– Ну да. А какую еще?
– Так она ж дорогая.
– Я в курсе, – пожал плечами Юрка. – Потому и прошу. Я просто не успеваю. Мне быстро надо.
Томка еще о чем-то подумала и опять покачала головой.
– Нет, сына, у меня денег нету. У дедушки попроси.
– Просил уже.
– И чего? Не дает?
– Да нет. Он просто решил этого Николая в Китай отправить. Все деньги ему отдал.
– Решил все-таки? – удивилась Томка.
– Ну да. Тот уже собирается.
– Это хорошо, – протянула она.
Впрочем, было видно, что ее волнует другое. Николай, возможно, и был способен решить проблемы с компьютерами на китайской таможне, но Томка знала путь покороче.
– Ты знаешь что, Юра… Ты дай мне эти свои пять тысяч… Пусть пока у меня полежат. А то мало ли что. Я, может, что-нибудь придумаю. Тебе когда эта камера нужна?
– Скоро.
– Ну, значит, будет тебе скоро.
Она улыбнулась сыну с такой уверенностью, что, отдав ей деньги, он вышел из комнаты совершенно обнадеженный, а Томка, обретя необходимый для своих планов ресурс, наконец успокоилась. Воцарившийся в ее душе мир позволил ей аккуратно закончить работу с пододеяльником, убрать машинку, накраситься и собраться в город. При этом она уже никуда не торопилась. Все ее движения были точны, размеренны, исполнены уверенности в себе.
Единственное, что немного сбило ее с этого плавного отлаженного ритма, было внезапное появление Муродали. Она сначала не столько увидела его, сколько услышала радостный визг дочери, которая бросилась к нему в надежде, что он приехал не один. Томка выглянула в окно и с немного отстраненным удивлением отметила, что Муродали не только держит на руках Катю, но и разговаривает с Юркой. О чем они говорят – она понятия не имела, но в конце этого разговора произошло уже совсем необычное. Муродали протянул Юрке руку, и тот ее пожал. Впрочем, Томке было не до их рукопожатий. Она просто ждала, когда они все уйдут из двора и можно будет незаметно выскользнуть за калитку.
Юрка что-то еще сказал Муродали, тот хлопнул его по плечу и остался один во дворе с Катей на руках. Юрка куда-то умчался. Через минуту он появился, натягивая спортивную куртку. Муродали опустил Катю на землю, потрепал ее по голове, а затем направился к воротам. Юрка последовал за ним.
Томка взглянула на свои кокетливые часики и вздохнула. Вполне могло быть, что эти двое тоже отправились в город, а значит, ей необходимо было теперь еще подождать. В одном автобусе с ними ехать было нельзя.
* * *Подпрыгивая рядом с Муродали на заднем сиденье пригородного «пазика», Юрка старался не думать о том, что ждет их впереди. Он вспоминал Дашу, старался отогнать мысли об ее отъезде, хмурился и косился на Муродали. Тот совершенно неподвижно смотрел прямо вперед, как будто это не водитель, а он вел автобус или как будто на пыльной проселочной дороге было что-то чрезвычайно интересное. Юрка тоже немного посмотрел вперед, но кроме ухабов и выбоин там ничего не было. Опустив взгляд на спинку впередистоящего сиденья, он начал рассматривать надписи, оставленные жителями станции Озерная, которым позарез надо было выразить свою сложную творческую натуру по дороге в город или обратно.
Надписи были все о том же. Люда плюс Толик равнялись любви, а все остальные были козлы и твари. Выходило, что на всем белом свете существует только любовь и война. Юрка, в принципе, был с этим согласен. Во всяком случае, теперь его волновало именно это.
– А вы зачем к нам приехали? – неожиданно спросил он.
– Что, жизнь тебе испортили? – не отрывая взгляд от дороги, сказал Муродали.
– Да нет, я вообще.
– Возникли обстоятельства.
– Какие?
– А тебе зачем?
Юрка на секунду задумался.
– Ну… У меня тоже обстоятельства возникли.
– Серьезные? – Муродали впервые повернул голову и посмотрел на Юрку.
– Для меня – да.
Юркин ответ прозвучал негромко, но очень весомо, и Муродали неожиданно сказал ему правду:
– Дочь у нас не родная.
– Круто… А чья?
– Сестры моей. Она после родов сильно заболела, а у нее еще четверо по лавкам.
Юрку неожиданно позабавило то, как выразился Муродали. «Четверо по лавкам» мог сказать отец, или его друзья-дальнобойщики, или дед. Услышать такое от таджика было странно.
– А дальше как будет? – спросил он, опуская голову и стараясь, чтобы Муродали не заметил его невольной улыбки.
– Пока не знаю. Сестра хочет Гулю забрать.
– Так вы из-за этого из Приднестровья свалили?
– Нет, – твердо ответил Муродали. – Валя соскучилась по родному городу.
После этого какое-то время они ехали молча, и Юрка пытался понять – чего это Валя тут не видела и по чему тут можно было скучать, пока Муродали не прервал его размышления:
– Так что зря ты переживаешь, что Гуля тебе двоюродная сестра.
– Я не переживаю, – ответил Юрка и отвернулся к окну.
* * *Примерно через полчаса они вошли в ничем не примечательный городской двор. Посреди двора в песочнице ковырялись дети. На лавочке у одного из подъездов сидели старушки. У одной из них на голове было повязано полотенце. Старушка с полотенцем ругала пьяницу, лежавшего рядом с песочницей. Пьянице было все равно. Дети тоже не обращали на него никакого внимания.
– Куда теперь? – спросил Муродали.
– Туда, – Юрка показал на небольшую дверь, ведущую в подвальное помещение.
Спустившись по бетонной лестнице, где уже ощущался крепкий запах подмышек и тренировочного железа, они подошли к бритоголовому и сильно татуированному охраннику. Тот читал толстую книжку с огромным красным драконом на обложке.
Оторвавшись от мира гоблинов и эльфийских принцесс, охранник поднял голову и уставился на вошедших.
– Не понял, – изумленно протянул он, глядя на Муродали. – Это чего такое?
– Привет, – буркнул Юрка, увлекая Муродали за собой к тренажерному залу. – Это с рынка таджик. Он деньги Ежу принес.
В следующую секунду они вошли в святая святых. В книжке про веселых и добрых рыцарей это место называлось бы Камелот, а в страшном фильме про инопланетных чудовищ это было бы логово королевы-матки. В любом случае, этот обшарпанный и затхлый подвал был поистине сакральным местом для его обитателей. Именно здесь ковалось величие белой расы. Тут прокачивались двуглавые, как орлы, мышцы наследников арийской идеи. Здесь мощно наращивались ткани патриотических ягодиц и подколенного сухожилия.
Муродали с Юркой прошли вдоль недлинного ряда скрипучих тренажеров и остановились в центре зала, однако крепкие парни не сразу перестали «качаться». Им трудно было поверить своим глазам.
– Здорово, пацаны! – с вызовом сказал Юрка. – А кто из вас прошлой ночью к нам на Озерную приезжал?
На вопрос его никто не ответил. Качки переводили сбившееся от тренажеров дыхание, вытирали пот, а Юрка почти физически ощущал, как в них накапливается изумление от его беспредельной наглости.
