Алексей Нелюбин - О времени и о себе. Рассказы.
— Вот теперь мы почти богатые, но наш путь еще не закончен, — молвил старичок. И случилось такое, что повстречали на пути еще один город и по такому же методу вылечили невесту Принца. Получили еще один пуд золота. Нести стало тяжело. Купили небольшую повозку. Арам, запрягшись в нее, повез золото дальше. На вопрос, хочет ли он еще больше разбогатеть, ответил, что хочет. Спускаясь с крутой горы, повозка увлекла Арама и грозила низвергнуть его в пропасть. Ухватившись за камень и вися над пропастью, он запросил у святого помощи.
— Помогу конечно, если ты скажешь, кто съел лепешку?
— Не знаю! Не я! Помог ему старичок выбраться на хорошую дорогу и они продолжили путь.
В третьем городе на воротах висело уже знакомое им объявление и обещало за излечение жены императора осыпать спасителя золотом. Желая иметь себе большую долю награды и посчитав, что в лечении нет никаких секретов, Арам расписался первым. Стражи немедленно схватили его и потащили к императору. В отдельной комнате Арам взялся за секиру, не дрогнула его рука, поднимаясь на невинного человека. Схимник полоскал части тела и подавал их Араму. Тот сложил новое тело, но сколько он ни молился, ни кропил — тело не оживало. Отпущенное на излечение время окончилось. Стража ворвалась в комнату, увидела мертвое тело, схватила Арама и поволокла к императору.
«Казнить преступника!» — единодушно решили судьи. Какую же смерть, наиболее страшную, выбрать?
В огонь? В воду? Бросить к диким зверям? Нет. Решили положить Арама на порог крепостных ворот и медленно их сдвигать. И вот уже огромные воротины коснулись шеи Арама. Еще мгновенье и голова расстанется с телом.
— Стойте! Стойте! — закричал вдруг святой старичок. — Разрешите я задам смертнику только один вопрос:
— Скажи милейший! Ты лепешку съел? Очисти душу от греха, признайся!
— Нет, не я! Тогда старичок попросил отсрочку от смерти, пообещав воскресить и вылечить жену императора. Так и сделал. В награду получил столько золота, сколько смог унести. Незамедлительно купили старец и Арам карету, тройку лошадей и кнут. Загрузив поклажу, они направились в обратный путь, домой. Всю дорогу Арам думал, подсчитывал, сколько же старик даст ему золота. А тот, не доезжая немного до дома, остановил лошадей и на полянке разложил золото на три грудки.
— Эта мне, эта тебе!
— А эту кому? — вырвалось у Арама.
— А эта тому, кто лепешку съел!
— Я лепешку съел! — обрадованно закричал Арам.
— Ну раз ты, тогда и забирай свое золото! Да пожалуй и мою долю и тройку с каретой забирай, мне они ни к чему. Обрадованный Арам сложил все золото в повозку, уселся на облучек, взмахнул кнутом. Но тут, откуда ни возмись, налетел страшный вихрь. Подхватил он тройку и карету вместе с золотом и унес в небесную высь. Только Арама оставил с кнутом в руках, сидящим посреди дороги в пыли. А старичок, стоя в сторонке, поучал его:
— Не сребролюбствуй, блюди слово свое, не берись за дело, которое не можешь сам выполнить. А работай в поте лица своего, да будешь богат и душею блажен. И снизойдет на тебя благодать божия!
Часть 4. Деревня моя
Предатель (Сказ дедушки Савелия первый)
Живу в деревне. Ну как не иметь живность, хотя бы домашнюю птицу? Решено. В конце марта поехал на инкубатор, посадил в корзинку тридцать штук пушистых желтеньких комочков в возрасте одного дня и благополучно прибыл домой.
В ящике под большой красной электрической лампочкой им понравилось, и они своим требовательным писком запросили обед. Кушать подано. Немножко творожку, вареное яичко, размоченный хлебушко, пшено и баночка с водой. Целый день я находился рядом, изобретая им удобства. На ночь лампочку выключал — спать пора! Ставил в ящик 3-хлитровую банку с горячей водой, накрывал ее толстой тряпицей, и мои питомцы устраивались, как под клушкой.
Все шло хорошо. Через десять дней у цыплят появились перышки сначала на крыльях, а потом на хвостике. С половины апреля начало пригревать солнышко, и я стал выносить ящик на улицу, предварительно накрыв его сеткой. Земля отогревалась, цыплята мои подрастали, пришлось сколотить для них новый ящик, но уже без дна. Поставил его прямо на землю — швыряйтесь! И они тут же доказали, что умеют разгребать мусор и находить в нем рациональное зерно.
Прошел месяц. Цыплятам в этом ящике стало тесно. У петушков начал проявляться бойцовский характер, и я решил построить загородку прямо на лужайке. Место выбрал солнечное, между домом и сараем. Сгреб в угол мусор, закрыл его старой пленкой, огородил сеткой. Сколотил небольшой навесик, поставил кормушку и баночку с водой.
Часами просиживал у цыплят в загородке, наблюдал, подкармливал их букашками, червячками, подружились мы как родные. На звук жестяной баночки они весело сбегались ко мне и прямо из рук брали корм. Каждый вечер мои питомцы послушно залезали в корзинку, отправлялись на ночь в чулан.
А беда нас поджидала каждый день. Сороки, галки, вороны пролетали над домом стаями и в одиночку. Наверное, наблюдали за нами и ждали своего кровавого часа. Дождались-таки. Как-то отвлекся я по своим делам огородным, снизил бдительность, а вся черная летающая свора немедленно воспользовалась этим. Копаясь на грядке, вдруг слышу гам над моим домом. Поднял глаза и обомлел. Над домом кружилась стая ворон, которые поочередно пикировали на загончик с цыплятами.
Как я бежал прямо по грядкам, как размахивал мотыгой, как кричал и свистел — это надо было видеть. Две вороны поднялись с грузом, и моя мотыга полетела им вслед. Одна из воровок уронила ношу. Я подбежал. Цыпленок с пробитой головкой лежал без движения. Поглядел за изгородку и — о, ужас! Ни одного не осталось… Пусто. Заглянул под навесик, под перевернутое корыто — нигде ни одного. Но тут до меня донесся еле слышный писк из кучи мусора под пленкой. Я с нетерпением снял ее и начал разгребать мусор. До сих пор не пойму, как это они догадались в него закопаться, да еще под пленку! Сработал, видно, инстинкт самосохранения.
По одному, по два извлек я из мусора моих воспитанников. Не досчитался семерых. Присел перед ними на корточки. О, мои милые живые пушинки! Сердце переполнилось жалостью, на глаза навернулись слезы. А они со страху еще не опомнились, сгрудились под меня, как под клуню, опасаясь нового нападения, да так тревожно выражали свои чувства, словно хотели сказать: «Зачем ты покинул нас? Как ты мог это сделать? Предатель».
Рыжик (Сказ дедушки Савелия второй)
Родились они, когда на улице уже таял снег и на дворе было пасмурно и сыро. А на сеновале, в дальнем углу, где Мама-Киса подобрала им местечко, было тепло и уютно. Сразу же после рождения Киса, умывая их своим языком, обнаружила, что все трое очень разные по цвету. Серый, полосатый и рыжий. Последний заметно отличался от остальных своим настойчивым характером, и Мама-Киса дала ему имя Рыжик, что на кошачьем языке означает упрямый. Первую неделю котята, когда они были еще слепые, вели себя пристойно, не пищали, не расползались, мама спокойно могла спуститься с сеновала половить мышей, благо в пустующем дворе их было превеликое множество. Потом стало беспокойнее.
Солнышко согнало с земли последний снег. Появилась первая зеленая травка и стала быстро набирать силу. Котята тоже подросли, окрепли и начали самостоятельно, не обращая внимания на возражения Мамы-Кисы, выползать на свет поближе к окошку, через которое теплое солнышко направляло свои лучи-зайчики в самые дальние уголки сеновала. Котята играли, грелись, и в один из таких дней они вдруг услышали человеческий голос:
— Дедуля! А здесь котята бегают, трое, и все — разные! Это внук Димка приехал с дедушкой из города начинать свои садово-огородные дела.
— Ну и пусть бегают, тебе веселее будет. Угости их городскими гостинцами да водички в баночке поставь.
На шум сразу же откуда-то появилась Мама-Киса, вздыбила шерсть на загривке, выпустила когти и устрашающе зашипела, что означало готовность защитить своих детей и наказать каждого, кто осмелится посягнуть на их свободу. Котята, подражая маме, тоже зашипели и показали свои коготки. Димка ввязываться в ссору не стал, а гостинцев принес. Потом, дважды в день, стал приносить им еду и все пытался дотронуться до котят, погладить их. Очень хотелось ему поиграть вместе с ними, подружиться. Видел как они все трое вперегонки бегали по двору, по чердаку, по дровам, кувыркаясь и устраивая всемозможные потасовки.
Особенно в этой возне отличался Рыжик. Он неожиданно из-за укрытия нападал не только на своих братьев, но и на Маму-Кису, за что неоднократно получал от нее соответствующее наказание. Но однажды его постигла беда. Не подумав, прыгнул на полено, которое одним концом уже свесилось над большой пустой металлической бочкой, стоявшей около поленницы. В один миг полено бухнулось вместе с Рыжиком прямо в бочку. Бедолага оказался в западне. Попытался выпрыгнуть, но до края бочки было далеко, силенок не хватало.
