Лев Сокольников - Саркофаг
Иное название мерзости — "площица", отлично себя чувствует как на лобках женщин, так и мужчин. Явный "двойной стандарт", но поскольку о нём ничего тогда не знали, то все беды от лобковых вшей мужчины валили на женщин:
— Она должна быть чистой, а мне быть таковым — не обязательно!
Отец был не молод, и вопрос о ртутной мази вызвал у женщин-аптекарей ироничный вопрос к нему:
— Где вам не повело?
— Мне мазь не нужна, это сыну "колёса" у "велосипеда" смазать нужно! — фармацевты рассмеялись при упоминании "колёс" и выдали спасительную мазь без промедления. Сам бы я пошёл к медработникам искать спасения от лобковых вшей? Нет. Мазал бы "причинное место" любой иной гадостью, возможно, что и "сжёг" бы лобок, но не сдался! А отец за какие-то минуты полностью исцелил страдающее чадо!
Опыт, опыт, Его Величество Опыт! За опыт всегда чем-то платить нужно, всё дело в цене. За двухдневное проживание на мне лобковых вшей я заплатил страхом и знанием того, что помимо многих радостей женщины могут "подарить" и печаль. "Радостей" от женщин у меня не было, а вот "печаль"… Но при чём тут женщины!? Как лобковые вши к ним попадают!? От кого!?
С той поры выработалось стойкое отвращение к общественным баням. Если нужда в помывке появлялась — только душ!
Основная ценность знаний о лобковых вшах: если прежде соседки ругались страшным манером, и бывало, что одна другую в горячке обзывала "мандавошкой", то такое "звание" мне ни о чём не говорило. Непонятное, таинственное название. К кому обратиться любознательному юноше за толкованием неизвестного слова? К учителю русского языка? Он-то, пожалуй, все слова знает!
Не пришлось обращаться к учителю, пришло время — и сам всё выяснил!
Был потом момент, когда и я делился знаниями о воздействии ртутной мази на лобковую вошь и "спасал" другого человека. Но это другая история и она к обучению в ФЗО не имеет отношения.
Спросить хочу себя:
— Чего ты тогда испугался!? До беспамятства!? Ты, видевший большие ужасы, запаниковал от какой-то лобковой вши! Не стыдно!?
— То была не паника, и трясся я от мерзости и отвращения! Прошлые ужасы были героическими и понятными, это были настоящие ужасы, но не насекомые, ежесекундно грызущие твой лобок!
Истинную причину суточного отсутствия в стенах училища объяснять не стал:
— Домой ездил, родителей проведать — почитание родителей у нас всегда ценилось.
А потом нам выдали форму! Первая моя форма! Дешёвенькая, но парадная! Нас собирались пустить перед трибунами "с высокими товарищами в торжественный день празднования победы социалистической революции" Разумеется, иных поводов для торжеств у нас не было. Учащиеся собирались таким манером порадовать "отцов-радетелей" города. Форму-то дали, а вот места для её хранения — нет. Не было в общежитии мест, где мы могли бы хранить своё имущество. И я, наивный дурак, испорченный западной моралью, держал её ровно два дня под подушкой, а на третий день она "уплыла"… Горю моему не было предела и я, наполненный обидой по ноздри, кинулся к "воспитателю" с воплем о том, что меня обокрали! И что факт воровства нужно немедленно выяснить, на что "воспитатель" резонно заметил:
— А может, ты сам… того…продал форму!? — нужно ли говорить, что горе моё после такого заявления увеличилось во много раз!?
О "возможностях и способностях уголовных рож", что были рядом, имел слабое представление и никак не мог допустить дикую мысль о том, чтобы у товарища украсть форму и продать её на толкучке. Нет, в школе железнодорожного посёлка о таком даже речи не велось! Не мог прочитать на рожах формировавшихся уголовников:
— Да, это мы тебя обчистили, но ты нас не достанешь! И никто, и ничего с нами не сделает! Не подсудные мы!
Эх, немцы! Где вы? Почему мы плодим паразитов, растим двуногих "лобковых вшей" и любим их? Почему вы — "нет"? Вопросы, вопросы…
Есть ли паразиты в мире животных? Не знаю. Мне хватает знаний о паразитах в мире людей. К настоящему времени пришёл к неразрешимому вопросу: "насколько новое поколение в отечестве нашем заражено паразитизмом обширнее и сильнее, чем предыдущее"? Масса институтов, кои ныне за высокую плату выпускают армии дураков, не есть ли рассадники паразитов? Ну, как же: меня тешит мысль о дипломе, и ничуть не огорчает факт, что я ничего не умею? Для чего полные бездари ныне прут косяками в институты? Почему многие миллионы не хотят быть честными и не говорят себе
— Ну, какой из меня экономист? Что я экономике? Что мне экономика? Я её терпеть не могу, нуднятина страшная! И что меня ждёт после диплома? Куда идти, чего и где "экономить"? Не лучше ли будет заниматься тем, что мне нравится и без диплома о "вышке"?
Кто и как на сегодня поддерживает "образовательную инфекцию" и не даёт заразе умереть? Есть ответ, но не уверен, что он правильный:
— Мы сами. После Большой войны нами был рождён сопливо-слезливый лозунг:
"Мы страдали от невзгод и лишений, мы перенесли массу трудностей, так пусть дети наши живут лучше нас!" — это старость дарит такие ужасные мысли:
"Что будет, как низко вы падёте, "сирые и убогие", если очень резко лишить вас всего, что есть сейчас? Во что вы превратитесь? Или далее падать некуда уже сейчас? До какого предела дойдёт паразитизм следующего поколения"? — этого никто не возьмётся определить, но к настоящему времени он уже достаточно высок.
Вернусь к "западной морали": оказывается, достаточно подышать хотя бы совсем малое время одним воздухом с тем народом, у которого воровство считается страшным грехом — и ты до конца дней будешь свято соблюдать заповедь:
— "Не укради"! — если эта мораль у них передаётся каким-то иным образом, то мы против нехорошей болезни "не укради" с детства имеем "иммунитет". И воруем.
И в какой раз я вскочил на товарный поезд, разместился на стальных плитах, ещё теплых после проката, и покатил в родной дом! Добрался до родного дома и заявил отцу:
— Что угодно со мной делай, но в сволочном заведении с названием "ремесленное училище", где я честно, старательно и с желанием хотел приобрести рабочую специальность — не появлюсь! — и все хлопоты по вызволению документов из училища отец взял на себя.
Глава 20. "этапы большого пути…"
Ах, эти проклятые немцы! Сегодня, вспоминая прошлое, задаюсь вопросом: "как бы они поступили в моём случае? Почему они для меня являются эталоном, почему всегда и всё "родное, отечественное" сравниваю с чужим, немецким? Откуда у меня эта "западная зараза"? "Раболепие и преклонение"? Почему у меня нет и капли уважения к своему… дерьму?
"Немцы, немцы, немцы! Как бы поступило руководство училища в таком случае"? Первый ответ такой:
— Никто твою форму красть и пропивать не стал бы: у немецких юношей места для программы "укради у товарища форму, продай и пропей" в черепной коробке нет! Раз. Вторая "картинка", явно фантастическая, "вражеская" и "чуждая советской действительности":
"немецкое руководство училища выстраивает группу на плацу и воспитатель, проходя вдоль строя, считает:
— Айн, цвей, драй, фиер — комм! — и пятый выходит из строя. И снова:
— айн, цвей… — из группы учащихся набирается пять задниц. И тут же, не откладывая, пятёрке невинных учащихся задниц предлагается добровольно признаться, или указать публично! на того, кто украл у товарища имущество и пропил его!? Они бы дали время на раздумье "и выяснения", а затем или признание, или дозированная порка! Каждому по десять хороших ударов плетью.
Но чужие методы воспитания собственной сволочи непригодны для нас!
Сволочь — она что? Она скажет, она выдаст "товарища", с которым пропила чужое, только не секите мою задницу! Это закон, правило! Сволочь, когда дело касается её жизни, выдаст точно такую же сволочь.
А тогда "старшие товарищи" разъяснили мне, что сволочью был я: "почему из-за какой-то формы ты поднял шум!? Разве можно из-за одной формы позорить всё училище!? подвергать наказанию не виновного!? Вор не может не воровать!"
— Так в чём дело!? Выдайте мне другую форму, если для вас она "малость"! А я не могу без того, чтобы не калечить сволочь! Есть много занятий человеческих, в коих присутствует "профессиональный риск". Сапёр ошибся — разнесло в клочья, вор попался — подставляй рёбра! Или повесить воров-"подпольщиков", как это сделали когда-то оккупанты в моём городе!
Фантастика "земли русской"! Несбыточные мысли. Нам проще и понятнее вымереть от пития, сгинуть полностью, но не встать на путь чуждой морали: "выдай собутыльника"! Скорее поменяю "Не укради!" на "Укради", но никогда не опущусь до "выдачи своих"!
И началась "эпопея" расставания с училищем! Как так!? За "всё время существования столь славного учебного заведения" ещё никто добровольно не покидал его стен, а тут вдруг какой-то чужак, обиженный кражей тряпок, хочет открыть "счёт"!? сделать "прецедент"!? Не выйдет! Будешь учиться и закончишь наше славное учебное заведение!
