Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас
Вот тут-то Оля в очередной раз и свалилась в гости как раз в тот момент, когда в Москву приехали Procol Harum. Тут-то я и сообразил, что вот их-то я ей и не ставил, да и похожих групп не ставил, а потому дай-ка я её без подготовки свожу на концерт, вот и посмотрим, что получится.
Нахальные ребята в Procol Harum. Начать концерт с самых сложных и неоднозначных своих композиций, тех, в которых нельзя без полного провала ошибиться ни в едином звуке, тех, которые слушатель должен помнить наизусть, чтобы понять полностью, — большое мужество надо иметь. Вот так вот, даже не гася света, вышли на сцену, сели и без преамбул заиграли не более и не менее — Bringing Home the Bacon. Ольга — вертела головой и не понимала, что происходит. Но когда четвёртой композицией пошла Strong as Samson, наконец въехала, плюхнулась на перила балкончика, на котором мы тусовались, и до конца концерта прекратила реагировать на что бы то ни было кроме музыки. А концерт — был феерическим. Всякого ожидал, но не того, что группа будет мощнее, чем в свои золотые времена. Даже надеяться не мог услышать концовкой главного отделения связку из Whaling stories и Repent Walpurgis, причём обе длиннее и тяжелее первоисточника. Ведь каждая из этих композиций задумана как кульминационная. Обе сразу и подряд — тотальный перегруз всех эмоций.
Но главное было впереди. Концерт проходил в банкетном зале Дворца съездов в Кремле. Такая большая чаша, на дне которой смонтирована сцена и стоят VIP-столики со свечами на них, а вокруг, на круговом балконе — стоячие места для всех прочих. И милицейские кордоны на переходах с галёрки в VIP-зону. Когда группа вернулась на бис и со сцены полились первые аккорды The Whiter Shade of Pale — началось невозможное. Невозможное для Москвы. Невозможное для рок-концерта. Невозможное в смысле того самого конфликта вкусов в поколениях. Под мягкий и зовущий контрапункт органа — вся молодёжь с галёрки, а её было немало, без криков, без аплодисментов, ничем не нарушая звук органа в тишине, снесла милицейские кордоны, вывалилась в VIP-партер, посносила те столики и выстроилась в хороводы. Шизофреническое зрелище.
– Володь, а это что, уже всё?
– Оль, так сколько же можно? Концерт почти три часа шёл, девятнадцать композиций сыграли, вот ведь Брукер на свой день рождения как расстарался…
– Какие нафиг девятнадцать? Максимум три было! Какие к лешему три часа?
Смотрит на часы.
– Ой… Пошли-ка быстрее. Ну, родители мне сейчас вломят!
Вот так вот. Конфликт вкусов, как же. Хрен там, а не конфликт. Действительно достойная музыка — всеми воспринимается. Тут скорее надо наличие того конфликта за критерий держать, как отличать стоящую музыку от однодневок. Есть конфликт — в топку произведение, нету конфликта — в золотой фонд его.
– Слушай, Оль, а фингалы у тебя по всему фейсу — это что, правда родители вчера вломили? Ни фига себе…
– Да ну. Видишь, какие руки от аплодисментов распухшие?
– Есть чуток.
– Вот и словила сегодня по полной программе на тренировке по карате!
* * *Главной Машкиной ошибкой в затее с болотом было то, что она представила мне искомую пару натурщиц, Веру и Настю, аж за полтора месяца до намеченного старта. С одной стороны оно, конечно, так и надо было — идеи всю зиму разрастались, разрастались, да и разрослись до абсолютно глобального проекта, более приличествующего кинематографу, чем фотоискусству. Но с другой… Да-да, именно это и началось. С поправкой на то, что мадемуазель прекрасно понимала, что замен уже не будет и радикальные меры на манер операции с Олей уже не катят.
Девицы бесились. Ревность — штука заразительная. Девчонки остервенело сражались за роль даже не главной жены в гареме, а главной натурщицы на съёмке, и не методом демонстрации собственных достоинств, а исключительно методом выявления недостатков у двух прочих. Майн готт, чего мне только ни пришлось наслушаться и насмотреться! Каждая изо всех сил обеспечивала занятость всего времени у двух других. Все три пытались подсунуть друг дружке всех парней, встреченных в клубах, и всех парней, увиденных на фотосайтовских пивопитиях, которые я имел глупость им показать! Впрочем, обе новых и в мою сторону некоторые авансы делали, но ничего не форсировалось ни с моей стороны, ни с их. Вероятнее всего — делались из того же самого соображения насчёт роли альфа-натурщицы. В общем, в сухом остатке имеем ежедневные пьянки до упору, загулы то в клубах, по три клуба подряд, то на дачах, полная разваленность всей подготовки, дружный смех на весь фотосайт…
Ровно один раз мне удалось дня на три унять сие безобразие, но меры для того пришлось принять чрезвычайные. Девушки они в общем-то хорошие. Критическая масса просто превышена, а так — даже исправно приглашали во все те клубы, где учиняли загул. Этим я и воспользовался — взял да и принял приглашение в тот клуб, где девчонки, кроме пиянства, ещё и подрядились минут сорок манекенщицами поработать, подемонстрировать одежду, из конопли сделанную, под лозунгом, что коноплю не только курить можно.
Дождался, пока начнётся сия демонстрация мод, после чего, под испепеляющие взгляды с подиума, молниеносно охмурил самую симпатичную, хоть и с ядовито-сиреневыми волосами, девушку, которая нашлась в зале, и торжественно отбыл вместе с ней.
Подействовало. Но всего на три дня, дальше всё вернулось на круги своя. А ещё через день — не выдержала Настина матушка. Позвонила.
– Знаете, Владимир, а я Настю с вами в болото не пущу.
– И правильно. Я бы на вашем месте так же поступил.
– Я её под домашний арест посадила. Она же совсем забросила учёбу. Каждую ночь возвращается в пять утра!
– Правильно, так и надо!
– От неё водкой пахнет!!!
– Ноу комментс.
– От неё же водкой пахло даже в тот раз, когда Маша её впервые к вам привела! Зачем вы её водкой поили? Она же ещё маленькая.
– Фиг там маленькая. А водку мы не пили.
– А что пили?
– Жжёнку.
– Но от неё — именно водкой пахло!
– Нет, мы пили жжёнку, это у меня ритуальный напиток для подобных встреч.
– В общем, я её не пущу…
– Так и правильно, я и сам от этого бардака уже на рогах!
Ну вот не стал я без прямого вопроса объяснять, что такое жжёнка. Великий напиток гусар в позапрошлом веке и студентов в прошлом. Пойло, после принятия которого все вокруг как бы устойчиво держатся на ногах, но начинают купать лошадей в остатках шампанского. И после которого, пробезобразничав всю ночь, можно с незамутнённой головой и твёрдой рукой — хоть в бой, хоть на экзамен. А водка в составе — конечно, есть. Наряду со всеми прочими ингредиентами.
Настя выпала в осадок, но остальные две юные леди беситься продолжали. Исполняя эдакий облегчённый вариант милой девичьей игры «подложи подружку под морального урода». Что хуже — смогли заразить тех двух ребят, начинающих фотографов, которых планировалось брать с собой в качестве ассистентов и тягловой силы. В общем, в заботу о полной замене подготовки загулом ребята включились, а мозгов у них таки чуток поболе, чем у девиц, потому и эффективности в их действиях также оказалось с запасом. Преуспели. Порученные же им инженерные решения так и остались словами. Приехали, словом. Пришлось идти на принцип и выкатывать ребятам от ворот поворот, а девицам ультиматум.
Ежедневно звонила Настина матушка. Ей ну очень хотелось всё же отпустить Настю, но очень не хотелось говорить это вслух. А ещё хотелось каких-то обещаний с моей стороны. А ещё ей хотелось, чтобы Настя хоть пару недель посидела над подготовкой к экзаменам. Забавные разговоры…
– Владимир, а я Настю всё равно не пущу.
– Так я же десять раз повторил, что правильно сделаете.
– Как это правильно?
– Как-как. Бесится девица, не кончится оно добром. К тому же – я старый ко… тьфу, развратник, возьму вот и соблазню чего доброго.
– У вас не выйдет.
– Посмотрим. Впрочем, пока что я и сам не уверен, буду ли.
– А зачем вообще вам Настя?
– В данный момент — чисто для фотографического проекта.
– И вы уверены, что она правильно поймёт?
– Я не уверен даже в том, что я сам правильно пойму…
– Но вам же с ними скучно будет?
– Отнюдь. Вроде бы я с молодняком прекрасно уживаюсь, никто не скучает. Недавно вот на одной чуть было даже не женился…
– Вы с ума сошли?
– То есть?
– Я могу понять, что девчонкам иногда интересно покрутить с кем-либо существенно старше. Но это же ненадолго. Чтобы жениться — с ума сойти нужно.
– Тогда смело считайте психом!
– Нет, не пущу я Настю.
– Вы правильная женщина, я бы на вашем месте — тоже не пустил!
А тут ещё и Машкина матушка на голову свалилась. За три дня до старта. Надумала в кои-то веки дочку с днём рождения лично поздравить, благо 18 цифра круглая, привезти ей в подарок тот выклянченный фотоаппарат, а заодно и со мной познакомиться. Машка, не будь дурой, фотоаппарат забрала, а развлекать матушку вместе с её очередным мужем-немцем меня и приспособила. Ух! Всю сознательную жизнь старался таких женщин обходить по дуге возможно большего радиуса. То есть, за три километра без бинокля видно, что стервь уникальная. Хотя — забавная, впрочем, для продвинутых стервей сие не удивительно. Машка, наверное, тоже такой станет. Задатки прямо-таки светятся, а проростки изо всех щелей лезут, не подумайте уж пошлого. Назад мадам отбыла в преизрядно расстроенных чувствах. Цирк, устроенный девицами, не мог не впечатлить рикошетом и её, а объяснять, что я знаю, в чём тут дело, мне категорически не хотелось… В общем, мадам вусмерть обиделась на дочку и отбыла обратно в страны заморские. Даже не попрощавшись.
