Розамунда Пилчер - Синяя спальня и другие рассказы
— Это даже хуже.
— Ничего подобного. Наймете нескольких симпатичных соседок из деревни себе в помощь. Организуете новые рабочие места. Дело пойдет — вы и оглянуться не успеете, как окажетесь хозяйкой процветающего бизнеса.
Быть хозяйкой бизнеса. Заниматься тем, что ей нравилось, что получалось лучше всего. Нанимать людей. Возможно, как и Синтия, зарабатывать неплохие деньги. Элен задумалась. После небольшой паузы она сказала:
— Не знаю, хватит ли у меня духу.
— Ну конечно хватит! И у вас уже есть первый заказ. Мой.
— А что если Джеймсу это не понравится?
— Не понравится? Да он будет в восторге. Что касается вашей дочери, это лучшее, что вы можете для нее сделать. Детям непросто покидать родное гнездо, особенно единственным детям. Если вы будете заняты своим делом и счастливы, ее не будет терзать чувство вины. Это обязательно улучшит ваши отношения. Вперед! Раньше вы никогда не принимали самостоятельных решений, но сейчас у вас есть шанс. И вы, Элен, должны ухватиться за него обеими руками!
Элен, глядя на нее, внезапно рассмеялась. Рут нахмурила брови.
— Почему вы смеетесь?
— Я только что поняла, почему вы имеете такой успех на телевидении.
— Просто на меня иногда нападает то, что мои дети называют «даром проповедования». Космо всегда считал меня воинствующей феминисткой — возможно, так оно и есть. Думаю, я всегда была такой. Я убеждена, что самый главный в мире человек — это ты сам. С самим собой тебе приходится жить. Ты составляешь себе компанию, служишь себе поводом для гордости. Уверенность в себе это совсем не то же самое, что эгоизм… это словно колодец, который не пересыхает до самой твоей смерти, а тогда он тебе уже не нужен.
Элен, растроганная, не нашлась что ответить. Рут отвернулась и стала глядеть в огонь. Элен рассматривала морщинки в уголках ее глаз, чувственный изгиб губ, гладкие волосы с проседью. Рут была немолода, но красива; опытна — даже чересчур; порой испытывала усталость, но никогда не сдавалась. В довольно зрелом возрасте она не побоялась начать новую жизнь, но сердце ее не ожесточилось, в нем не было зла. А уж ей-то, когда у нее есть Джеймс, и подавно нечего бояться!
Элен спросила:
— Как срочно вам нужны чехлы?
Наконец настало время отправляться домой. Элен встала, натянула дубленку и взяла со стола пустую корзинку. Рут открыла дверь, и они вдвоем вышли в заиндевелый сад.
Элен сказала:
— У вас здесь растет тутовое дерево. Летом от него будет много тени.
— Не могу представить себе, что когда-то наступит лето.
— Если… если на Рождество у вас нет других планов, может, придете встретить его с Джеймсом и со мной? Возможно, с моих слов вы составили о нем немного превратное представление — на самом деле он очень славный.
— Вы очень добры. Я с удовольствием приду.
— Значит, договорились. Спасибо за кофе.
— А вам — за предрождественский подарок.
— Вы тоже сделали мне предрождественский подарок.
— Правда?
— Вы подарили мне вашу поддержку.
Рут улыбнулась.
— Зачем же еще нужны друзья!
Элен медленно шла домой, помахивая пустой корзинкой. В голове у нее так и роились планы. Когда она открыла дверь и прошла в кухню, зазвонил телефон; не снимая перчаток, она взяла трубку.
— Алло?
— Мама! Это Вики. Прости, что так долго не звонила, я хочу тебе сказать, что все-таки еду в Швейцарию. Надеюсь, вы не обидитесь, но это такая редкая возможность, а я никогда не каталась на горных лыжах, поэтому подумала, что приеду к вам на Новый год. Ты не против? Не считаешь меня ужасной эгоисткой?
— Ну конечно не считаю. — Это была правда. Она не считала Вики эгоисткой. Дочь делала то, что хотела, принимала собственные решения, развлекалась, встречалась с друзьями. — Это и правда редкая возможность, так что хватайся за нее обеими руками (и ты, Элен, тоже!).
— Ты просто ангел. А вы с папой не будете чувствовать себя одиноко?
— Я уже пригласила кое-кого к нам на Рождество.
— Здорово! Я-то боялась, что вы загрустите, будете есть отбивные и не станете наряжать елку.
— Значит, ты ошиблась. Завтра утром я отправлю тебе подарок по почте.
— А я отправлю вам свои. Как здорово, что ты меня понимаешь!
— Пришли нам открытку.
— Пришлю. Обещаю. И еще, мама…
— Что, дорогая?
— Веселого Рождества!
Элен положила трубку. Потом, все еще в дубленке, поднялась наверх, прошла мимо комнаты Вики и дальше, на чердак. Там все так же пахло деревом и камфарой. Сверкали мансардные окна и застекленная крыша. Вот здесь она поставит свой стол, там — гладильную доску, а тут швейную машинку. Здесь будет кроить, сметывать и строчить. Она представила себе рулоны льна и ситца, тесьму для штор, отрезы бархата. Она заработает себе имя. У нее будет собственная жизнь. Собственное дело.
Она могла бы стоять там весь день, обхватив себя за плечи, и строить бесконечные планы, но внезапно ей на глаза попалась коробка с елочными игрушками.
Рождество!
До него оставалось всего две недели, и еще столько всего надо было сделать! Напечь пирогов, разослать открытки и подарки, заказать елку. А она, виновато подумала Элен, еще даже не помыла после завтрака посуду. Отвлекшись от прошлого ради еще более восхитительного настоящего, она прошла по пустому чердаку и подняла с пола коробку, а потом, осторожно ступая, понесла ее вниз.
Белые птицы
Из сада, где она срезала последние розы, пока не ударили заморозки, Ив Дуглас услышала раздавшийся в доме телефонный звонок. Отвечать она не торопилась: был понедельник, а по понедельникам к ней приходила миссис Эбни. Вот и сейчас она катала за собой пылесос, таща его за провод словно упирающегося зверя, и повсюду в доме витал аромат полироли. Миссис Эбни обожала отвечать на телефонные звонки, так что, не прошло и нескольких секунд, как она выглянула в окно гостиной, размахивая желтой тряпкой, чтобы привлечь внимание Ив.
— Миссис Дуглас! К телефону.
— Иду.
Держа в одной руке охапку колючих цветов, а в другой большой секатор, Ив пересекла усыпанную осенней листвой лужайку, сбросила резиновые сапоги с налипшей грязью и вошла в дом.
— Кажется, это ваш зять, из Шотландии.
Сердце Ив екнуло. Она положила розы и секатор на большой сундук в прихожей и прошла в гостиную. Миссис Эбни сдвинула там всю мебель, а шторы подняла и набросила на стулья, чтобы легче было натирать пол. Телефон стоял на маленьком столике. Ив взяла трубку.
— Дэвид?
— Ив!
— Да?
— Ив… дело в том, что Джейн…
— Что случилось?
— Нет-нет, ничего. Просто ночью нам показалось, что роды начались… но потом схватки вроде бы прекратились. Утром приехал доктор, и у Джейн оказалось повышенное давление, поэтому он забрал ее в госпиталь.
Дэвид замолчал. После короткой паузы Ив сказала:
— Но ведь ребенок должен родиться только в следующем месяце…
— Я знаю. Что поделаешь!
— Ты хочешь, чтобы я приехала?
— А вы сможете?
— Конечно. — Мысли ее летели вперед: мысленно она уже пересматривала содержимое морозильника, отменяла кое-какие встречи, прикидывала, на сколько сможет оставить Уолтера. — Я сегодня же приеду. Сяду на поезд в половине шестого. И в четверть восьмого буду у вас.
— Я встречу вас на станции. Вы просто ангел!
— А с Джейми все в порядке?
— В полном. Несси Купер присматривает за ним, она посидит с Джейми до вашего приезда.
— Значит, увидимся вечером.
— Простите, что принес вам такую новость.
— Ну что ты! Передай Джейн, что я ее люблю. И еще, Дэвид… — Она знала, что в ее словах нет особенного смысла, но все же сказала: — Постарайся не очень тревожиться.
Медленно, осторожно она опустила трубку на рычаг. Потом перевела взгляд на миссис Эбни, стоявшую в дверях. Жизнерадостное выражение на лице миссис Эбни сменилось тревогой. Не было смысла что-то говорить или объяснять. Они были старыми подругами. Миссис Эбни работала у Ив больше двадцати лет. Она наблюдала за тем, как Джейн росла, присутствовала у нее на свадьбе — в костюме бирюзового цвета и нарядной шляпке в тон. Когда родился Джейми, миссис Эбни связала ему чудесное одеяльце в кроватку. Она давным-давно стала членом их семьи.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Похоже, роды начались. На месяц раньше.
— Вам надо ехать.
— Да, — слабым голосом подтвердила Ив.
Она и так собиралась поехать к дочери, но только в следующем месяце. Сестра Уолтера должна была погостить у них это время — чтобы ухаживать за ним и составлять ему компанию, однако и речи не было о том, чтобы вызвать ее прямо сейчас.
Миссис Эбни сказала:
— О мистере Дугласе не беспокойтесь. Я за ним присмотрю.
