Библиотекарист - де Витт Патрик
Три четверти часа спустя Итан вошел в библиотеку. Свежий после душа, переодетый, причесанный, он спокойно пожелал доброго утра и принялся трезво проглядывать только что поступившие книги, на которые указал ему Боб. О бессонной ночи он не обмолвился; исходя из этого, Боб рассудил, что Итан держит его за серьезного человека, за личность, рядом с которой можно научиться чему-то или в принципе стать лучше, вот только сообщать все подробности его, Итана, развлечений этой личности, пожалуй, не стоит. Нельзя сказать, чтобы это было нелестно, но какой-то частью себя Боб не мог не жалеть, что уж ему-то никак не светит приехать в подобной тарахтелке домой, когда обычные люди уже просыпаются, после ночи, проведенной в, должно быть, самом отъявленном и веселом грехе.
Что же тогда Итан нашел в Бобе? Чем привлек его Боб? Простодушием и наивностью? Как случилось, что они стали друзьями? Конни считала, что такой обособленный человек, как Боб, не должен отказываться от своей единственной дружбы. Это было логично и здраво; но он шагу не сделал, чтобы преодолеть разрыв, и смирился с тем, что эпоха, когда у него был товарищ, прошла.
И все-таки Итан пришел к Бобу в библиотеку. На нем были сшитые на заказ костюм и пальто, волосы коротко подстрижены, лицо загорелое, а на лице – озадаченность. Рядом с ним стояла привлекательная, элегантная молодая женщина, которую он представил как свою невесту, а звали ее Эйлин.
* * *Эйлин очаровательной не была, но метила таковой быть и умела предъявить версию довольно-таки убедительную, если присматриваться не слишком. И тактичной-деликатной она не была, не было у нее к этому данных и, похоже, не было чувства юмора; во всяком случае, смешить она не умела.
Итан стоял рядом, глядя, как его невеста разговаривает с его другом, и выражение озадаченности, написанное у него на лице, когда он вошел в библиотеку, никуда не девалось. Не то чтобы несчастный, он сильно напоминал человека, который не понимает, как его сюда занесло.
– Мы пришли, – говорила Эйлин Бобу, – пригласить тебя сегодня на ужин.
– Тебя и Конни, обоих, – добавил Итан.
– Затем мы сюда и пришли, – сказала Эйлин.
Боб объяснил, что они с Конни как раз в этот вечер пригласили на ужин соседей, но будут рады, если Итан и Эйлин вольются в кампанию, сказал, во сколько прийти и что приносить ничего не нужно. После того как парочка из библиотеки ушла, Боб позвонил Конни и сообщил новость.
– Ого, – сказала Конни, – а что представляет собой невеста? Поди, красотка.
– Да, – сказал Боб.
– А как человек?
– Она не дала мне подсказок на этот счет.
– Может быть, тихий омут?
– А может, и нет, – сказал Боб.
Конни явно обрадовалась этой атаке на Эйлин, а Боба мысль об ужине стала уже пугать, и с той минуты он повлек себя к вечеру, в раздражении волоча ноги.
Конни была наверху, когда он добрался домой, одевалась, распевая что-то из джаза, а когда спустилась в гостиную, Боб увидел, что она подкрашена, в платье нарядней обычного и в туфлях на каблуках.
– И с чего ты так вырядилась? – спросил он прежде, чем успел взять себя в руки, а Конни выпрямилась в полный рост, чтобы то, как она разочарована таким приемом, проявилось во всем блеске, и ответила так:
– Если ты думаешь, Боб, что в мои намерения не входит в приличном виде предстать перед твоим лучшим другом и его невестой, тогда я прям и не знаю, что тебе посоветовать, кроме того, что не пошел бы ты на фиг!
Что, в конце концов, было вполне справедливо; Боба окатило как холодной водой. Он извинился, Конни извинения приняла, и они вместе принялись накрывать на стол.
Итан и Эйлин приехали на тридцать минут раньше.
Боб одевался наверху, когда услышал звонок в дверь; спустившись, он увидел, что Конни и Эйлин обмениваются приветствиями, в то время как Итан, стоя где-то в сторонке, уже в другом, тоже на заказ сшитом костюме, смотрит прямо на Боба. Тут Итан жестом предложил выпить, а Боб жестом позвал его за собой, и они перешли в кухню, где Боб разлил виски по стаканам. Свой Итан осушил залпом, сказал: “Спасибо, то, что надо”, – и потянулся за добавкой, которую Боб ему предоставил, и он снова выпил и снова сказал: “Уф, то, что нужно”.
– Что случилось? – спросил Боб.
– Ничего. Нет, кое-что. Ну, трудно сказать. Признаюсь, я несколько дезориентирован, но больше я пока ничего не скажу. Давай-ка лучше о чем-то еще.
– Хорошо, – сказал Боб. – Где ты так загорел и сколько у тебя костюмов?
– Я был в Акапулько, и у меня семь костюмов.
– Зачем ты был в Акапулько и зачем тебе семь костюмов?
– Я работал официантом там на курорте, а у семьи Эйлин свой портной.
– Зачем портной семьи Эйлин сшил тебе семь костюмов?
– Это была моя идея, что мне нужен костюм, на свадьбу. Но Эйлин сказала, что у каждого мужчины костюмов должно быть семь, и я не стал возражать, потому что с какой стати.
– Кто заплатил портному?
– Отец, наверное.
– Чем он занимается?
– Чем-то там с кораблями.
– Торговый флот?
– Ну, в кораблях я уверен. Может, он их строит. Но дальше я не лезу, потому что с папашей Эйлин говорить невозможно, отвратный тип.
– А что он думает о тебе?
– Да ничего такого, приятель. Но говорит, что я не особенно его беспокою, потому что видал он таких, как я, и все они кончили плохо. – Итан пожал плечами, как бы говоря: посмотрим, время покажет.
Боб закупорил бутылку виски, и они с Итаном, отправившись на поиски Конни и Эйлин, нашли тех за обеденным столом. Они пили красное вино, и Эйлин рассказывала:
– Итан обслуживал наш столик. И если как официант он был так себе, не запоминал, что мы там заказали, и не приносил вовремя то, чего нам хотелось, но соблазнить меня, безо всякого стыда и средь бела дня, ему удалось блестяще, да, Итан?
– Да, – подтвердил Итан.
– Подожди, – сказала Конни. – Я не все уловила. Как вообще вышло, что Итана занесло в официанты и в Акапулько?
Итан воздел палец.
– Однажды на площади ко мне подошел вербовщик, работающий в гостиничном бизнесе с заведениями по всей Мексике, и предложил поработать официантом на одном из местных курортов. Работа сезонная, и суть в том, что на трехмесячный срок туда привозят свежую группу молодых людей. За каждым закреплено по десять столиков, отдыхающих кормят три раза в день, и многие клиенты живут там по нескольку недель, так что в итоге ты с ними довольно тесно знакомишься. – Итан изобразил пальцами пистолет и выстрелил в Эйлин. – А то, что с работой я не освоился, это правда. Все эти поклоны и спешка. Можно подумать, остывшее яйцо всмятку – прямо конец света.
Конни спросила Эйлин:
– И как твои родители отнеслись к новости, что ты собралась замуж за официанта?
– Скандал был ужасный, – сказала Эйлин. – Мама мне прямо по физиономии заехала! Я упоминала об этом, да, Итан? О том, что мама ударила меня по лицу?
– Упоминала, да, – подтвердил Итан.
– А папа в гневе пнул ногой тележку с коктейлями и пошел себе по осколкам, и по всей веранде остались маленькие кровавые следы. Я рассказывала тебе про тележку с коктейлями, да, Итан? И про кровавые следы по веранде? – Итан долил совсем не пустой еще бокал Эйлин, сунул бокал ей в руку, и она выпила, не осознавая, что пьет. – Хотя мама потом призналась, – продолжила Эйлин, – что, будь она помоложе, сама побежала бы с Итаном в тростник. По-моему, это мило, да, Итан? Она отдает должное твоим мужским достоинствам. Зато папа слышать не может про Итана без того, чтобы не сплюнуть. Мама говорит, он лишил бы меня наследства, если б мог, но он не может, поздно, потому что я совершеннолетняя и большую часть всего уже получила.
– Уже строите какие-то планы? – спросила Конни.
– Ну, более-менее. Прежде всего свадьба. Мы хотим отделаться от этого прямо сейчас.
– Свадьба будет большая?
– О да. У меня масса родственников, и всем хочется получше рассмотреть подлеца, которому я отдалась. После свадьбы мы выберемся из конуры Итана – мы там ютимся сейчас, поверите ли, – и тут где-нибудь найдем себе дом. Ремонт успеют сделать за наш медовый месяц, а потом, когда мы вернемся, мы начнем создавать семью. Я хочу пятерых детей. – Итан снова долил ее бокал. – Да тут еще есть, Итан, спасибо. – Она откинула волосы, придерживая их сзади, и наклонила голову, чтобы отпить, не поднимая бокала, иначе бы вино пролилось. – Нам еще придется найти какое-нибудь занятие для этого бездельника, – сказала она, – но пока мы не можем придумать, что бы это могло быть. Ты уже думал об этом, Итан?
