Наталья Лайдинен - Другой Париж: изнанка города
Китаец с возмущением сказал что-то по-своему, и вся раскосая желтокожая братия рассерженно зашушукалась.
– Китайские власти теперь еще досье на бомжей собирают, регистрируют бездомных, – сообщил Мао Хун, – пытаются нас в приюты сдавать, чтобы мы не попрошайничали на улицах. Лишают нас честного куска хлеба! Вот мы и уехали в надежде на лучшую жизнь в Париже. Так что, дадут нам тут жилье?
– А вы у него спросите! – показал я на оратора.
– А вот нам в Будапеште, – вступил по-английски стоявший рядом парень, – тоже власти веселую жизнь устроили. Они развалюхи в сельской местности выкупили, чтобы мы из столицы туда поехали! Типа во временное пользование дома в деревнях передали, какое благородство!
– А чем же это плохо? – удивился я. – Дом в деревне лучше, чем отсутствие крыши над головой в столице.
– Мне такой подачки от государства даром не надо, – скривился парень, – некоторые от нужды, конечно, в деревни по ехали. Особенно те, у кого дети, семьи. Им деваться просто некуда. Так хоть какое-то жилье. Но государство все хитро сделало: кредит на пользование домами оформило. Надо работать, новую сознательную жизнь начинать. А кто не заплатит в срок – уезжайте, куда хотите. И это – социальная политика? По мне лучше сквот!
На всякий случай я взял распечатанную на принтере листовку с призывом бесстрашно занимать пустые помещения и пошел себе неспешно в сторону Лувра, задумавшись о том, что и бомжи, оказывается, занимаются во Франции активной общественно-политической деятельностью, причем их голоса звучат порой довольно громко.
* * *В этом плане немного позже меня поджидал еще один сюрприз. В один из дней, прогуливаясь вечером неподалеку от площади Республики, я приметил несколько автобусов с издалека заметными надписями на русском «Париж – Страсбург» и российским триколором. Вокруг автобусов суетились довольно прилично одетые люди и организовывали на посадку пеструю толпу лиц весьма бомжеватого вида, всего человек сто. Давненько не видел такого косматого, щербатого и вонючего сборища, тусовавшегося в одно время в одном месте. Персонажи были – как на подбор. Любопытствуя, я подошел поближе.
– Что у вас тут происходит? – поинтересовался я у одной из дамочек с русским бейджиком «Катя».
– Ты что, бомж? К нам? – спросила она, скользнув по мне взглядом и продолжая находиться на весьма «пионерском» расстоянии.
– Да, наверно.
– Кто тебя такого рекрутировал? Халявщики чертовы! – раздраженно сказала она. – Совершенно обычный, без всякого колорита. Ладно, лезь в автобус. Массовкой будешь. Как тебя зовут?
– Тимофей.
– Фамилия? – грозно спросила она.
– Бродов.
– Ты откуда, бомж?
– Из Парижа, – неуверенно сказал я.
– Господи, как же тяжело с вами, с опущенными! – нервно сказала Катя. – Никаких денег не захочется, молоком за такую работу поить надо, даром что Париж. Лишь бы поскорее все это закончилось. Ты из России? Или из СНГ?
– Из нее, из матушки.
– Все, занесла в список. Проходи, садись на свободное место.
– Эй, Леха! – обратилась она к одному из суетящихся вокруг молодых людей. – У меня почти аншлаг. Максимум еще двоих.
– Кворум будет! – довольно откликнулся парень, потирая руки. – Страсбург вздрогнет от поступи наших бомжей!
Автобус был уже почти до отказа забит бродягами всех видов и калибров. При этом все присутствующие говорили исключительно по-русски, хоть и с разными характерными акцентами. Запах стоял такой, что можно было топор вешать. Я вздохнул и уселся на свободное место рядом со скучающим рыжим мужиком лет пятидесяти.
– Я – Гена, – меланхолично сказал он мне. – Будем знакомы.
– Тимофей.
– Ты не знаешь, сколько нам еще в этой бочке мариноваться?
– Понятия не имею. А едем-то куда? И главное – зачем?
– Как? Ты не в курсе? – удивился Гена. – Мы же на митинг едем.
– На какой такой митинг? – обалдел я.
– Ну, ты даешь, брат! Тут же уже неделю эти хорьки бегают, все уши прожужжали. Обеды даже бесплатные раздавали. Сказали, всем, кто в Страсбург поедет, дадут денег по сто евро. Водки завтра бесплатной нальют, кормить на месте будут. А потом обратно привезут. Чем не халява – прокатиться по Франции? Еще и подзаработать ни за что!
Тем временем в автобус погрузились водитель, Катя и молодой нагловатый парень-активист, лицо которого мне еще на улице показалось смутно знакомым. К ним присоединилась группа телевизионщиков с «бетакамами» и прочей громоздкой аппаратурой. Все кураторы мероприятия уселись впереди.
Уже смеркалось. Наконец мы тронулись в путь. Бомжи в автобусе одобрительно зашушукались и зааплодировали. По рукам уже минут тридцать гуляли несколько пакетов с дешевым вином.
– Что будет к концу поездки? – с тоской подумал я.
Между тем Катя, сидящая с кислой физиономией, достала из сумочки маленький веер и усиленно стала им обмахиваться. Потом она взяла в руки микрофон.
– Товарищи бомжи! – начала она.
– Мы вам не товарищи, мы господа! – под дружный взрыв хохота перебил ее какой-то мужик с галерки. – Обращайтесь к нам соответственно!
– И вообще бомж – это звучит унизительно…
– Да по мне вы хоть шейхи персидские! – отозвалась Катя. Было видно, что весь процесс явно не доставляет ей удовольствия. – Помолчите немного. У меня для вас ценная информация относительно завтрашнего дня.
– А жрать когда дадут? – раздался подвыпивший хриплый голос. – Обещали!
– Леша, я так не могу! – отодвинув микрофон, нервно сказала Катя сидящему рядом парню. – Сделай что-нибудь! Сам с ними разговаривай!
– Не проблема.
Микрофон перекочевал к Леше. Он откашлялся и продолжил:
– В ваших интересах, граждане, меня выслушать спокойно и до конца. Не то в два счета ссажу вас на хрен! И никакого Страсбурга, а главное – никаких денег и халявного бухла вам не будет. Это ясно?
– Ясно. Ясно… – недовольно разнеслось глухо из разных углов. – Ехать-то нам сколько?
– О’кей. Тогда слушайте инструктаж. Внимательно слушайте! Время пути до Страсбурга – ориентировочно десять часов. Преодолеем с вами почти пятьсот километров с несколькими остановками. По ходу мы выдадим вам сухие пайки и воду. Поедете, как белые люди. Можете спокойно отсыпаться. По прибытии в Страсбург довезем вас до места митинга. А уж там, будьте любезны, начинайте денежки отрабатывать! Сейчас – не напиваться. Вся пьянка – завтра на площади. Обещаю море водки. А увижу кого сейчас пьяным – денег не дам и обратно в Париж не повезу. Будете в Страсбурге под мостом куковать!
– Как это – денежки отрабатывать? – спросил хмурый Гена.
– Очень просто, – объяснил Леха. – Мы вас организованно доставляем к зданию Европарламента. Там будут еда, палатки, разные прибамбасы… Все, что надо для нормального митинга.
– Какие еще прибамбасы?
– Ну, плакаты, транспаранты, кастрюли. Стучать громко для телевидения!
– И что дальше?
– Ваша главная задача – никакой самодеятельности. Сидите себе на площади, в руках плакаты держите, по кастрюлям громко барабаните. Лозунги кричите. Там будут наши люди, они вам все подскажут, что и когда кричать надо будет. В перерывах пьете водку. Потом мы вас собираем, сажаем в автобус, раздаем деньги и везем обратно в Париж. Все ясно?
– И чё, это все, что ли? – задумчиво почесал затылок Гена. – Есть тут какая-то подстава, чую, не дурак. Чтобы просто так взяли в Страсбург свезли, халявную жрачку раздали, водкой напоили да еще и деньжат подкинули только за то, что мы день с кастрюлями на улице посидели? Не верю!
Катя, продолжая морщиться, раздала бомжам пакетики с провизией. Там были пара бутербродов, яблоко, яйца и апельсиновый сок. Недурно в принципе. Я, во всяком случае, съел все с удовольствием.
Однако соком, естественно, у остальных пассажиров дело не ограничилось – не на тех напали! Часа через полтора в автобусе нестройно зазвучали русские народные застольные песни. Задремавший было Леха аж с места подскочил, красный, злой.
– Я вам что сказал?! Не пить накануне работы, а только во время, чтобы в кондиции быть! Катя, пошли бухло отбирать у этих животных!
– А телевизионщики-то наши тоже напились… – печально сказала Катя, глядя на съемочную группу. – Вон уже храпят, сволочи.
– Не волнуйся, эти к утру проспятся. Не впервой, профессия такая нервная. А вот бомжей надо держать в ежовых рукавицах, а то живыми не довезем!
Вместе с шалеющей от происходящего Катей Леха грозно двинулся по проходу, внимательно глядя на бомжей, которые пытались уворачиваться от его взгляда.
– Ну-ка, у кого тут левое бухло? Давайте сюда!
Бомжи торопливо запихивали недопитое в складки балахонов, пытались прятать пузыри под сиденьями. Те, кто сидел подальше, старались заглотить как можно больше вина, чтобы ни капли драгоценного напитка не досталось врагу. Леха подходил к хитрецам и силой отбирал у них спиртное. Те бурчали и сопротивлялись. Закончилось все тем, что в процессе перетаскивания друг на друга открытого пакета с вином, по запаху больше похожего на упаковку для машинного масла, бомжи облили модные джинсы Лехи отвратительной вонючей жид костью.
