Сенаторов А. / Логвинов О. - Аскетская Россия: Хуже не будет!
КОСЕ – смесь кофейных зерен с цикорием и черного табака. Обладает вкусом первого и наркотическими свойствами последнего. Вызывает мгновенное привыкание.
Выдержка из федерального закона «О КОСЕ»Оригинальности и дерзости идеи КОСЕ позавидовали бы многие изобретатели. Новация (снова без приставки «ин») напоминает пластилин черного цвета в обычной картонной пачке размером с сигаретную. Способ употребления прост: жевать несколько минут. Воздействие на организм: ощущается расслабление, а изо рта несет не винными (раздельно) парами или табачищем, а хорошим кофе. Новинка будет продаваться рядом со спиртным и сигаретами по цене семнадцать рублей за пачку. Распространением и популяризацией КОСЕ поручили заниматься креативной группе во главе с Генри Маслоу.
Программа пропагандистских мероприятий была разработана за неделю. «Люди должны проникнуться любовью к КОСЕ, в этом наше преимущество и сила!» – закончил свою речь Клим Моржовый на специальной сессии политбюро. На новый продукт делалась серьезная ставка, провал кампании по его продвижению означал бы политическую импотенцию аскетов. Поэтому в ход шло все: в метро расклеивались стикеры, симпатичные девушки-дрочевки раздавали на улицах бесплатные дозы, в почтовые ящики кидались рекламные листовки.
Заметная роль в продвижении отводилась воскресшей «ОблаЗОПе». За короткое время у широких масс проснулся интерес к изданию, появились постоянные читатели, в редакцию пачками стали приходить письма со всей страны. Сам бывший глава управы района Дальние Лихобозы периодически заходил к нам проверить, все ли в порядке. Естественно, не с пустыми руками. В такие дни Убид допоздна засиживался на работе, напиваясь с высокопоставленным гостем в своем кабинете. А когда на следующий день Лидия Секс укорительно напоминала шефу о его непотребном поведении и расистских выкриках, темнокожий главред не обижался. Говорил – да, пил много, чтобы другим меньше досталось. Исключительно из добрых побуждений, как жены алкоголиков. Мне было приятно, что каждый раз, завидев меня, Маслоу весело подмигивал. Со временем застолья в кабинете главного редактора стали ежедневными, и Убид полностью утратил способность выполнять должностные обязанности. Поэтому руководство коллективом безвозмездно взгромоздила (хорошо сказано!) на свои плечи Лидия Семеновна: она героически правила статьи и вела деловую переписку, отвечала на звонки и распределяла корреспондентов на выезды. Даже когда в лихом вихре будничной суеты силы, казалось, покидали ее, мимолетного взгляда на фотографию вождя, которую она держала в нагрудном кармане, хватало, чтобы вновь с утроенной энергией броситься в пучину неотложных дел.
Однако в редкие минуты трезвости Вмдила все же вмешивался в жизнь редакции. В одну из таких минут он вызвал меня и сообщил, что как-то во время распития Маслоу поинтересовался моими успехами. Я был охарактеризован как ответственный и аккуратный сотрудник. Соломоныч в свою очередь вспомнил о моем неоценимом содействии в виртуальных делах. Тогда боссами было принято решение доверить мне написание вступительной и потому невероятно важной статьи о КОСЕ.
– Накропаешь, как там умеешь, – главный редактор вальяжно сидел в кресле.
На нем были белые джинсы, футболка с Е. Б. и солнцезащитные очки.
– Мне нужно, чтобы статья не просто качала, – он снял очки, – это должен быть настоящий murder!
Убид изъяснился в гэ’ндонской манере.
– Босс, прошу прощения, но что это хоть за КОСЕ-то? Вы не могли бы предоставить больше информации? Какого оно рода, например?
– Информацию ему подавай! Что еще за «рода»? Ты журналист или попка? А так можно черных из Африки пригнать, катали бы по три статьи за доллар! Если все выгорит, получишь две пачки КОСЕ из первой партии.
– Но согласитесь, пока не совсем понятно… Если честно, совсем ничего не понятно…
– Продолжай, – Вмдила немного успокоился, – к чему ведешь?
– В общем, пока не дадите четких указаний, работать не буду. И так пашу за всех. Вы же знаете, я труда не боюсь, но это уж слишком. Потом скажут: «Что за чушь понаписали?!»
– Вот черт! – Редактор стукнул кулаком по столу. – Ладно кумекаешь! Ладно, иди… я подумаю…
Впервые на моей памяти шеф отреагировал на отказ философски и не стал устраивать сцен гнева. Я не догадался, что он сам давно подыскивает предлог для дегустации нового продукта. После нашего разговора Убид в ультимативной форме стал требовать от Маслоу срочно прислать в редакцию КОСЕ. Столкнувшись с непростым выбором – кинуть в пасть редактору КОСЕ и получить в срок качественную статью или вообще остаться без рекламного материала, руководство партии выбрало меньшее из двух зол. Пять пачек отборного КОСЕ прямо в кабинет главного редактора доставил Джонни Пэнас. Мне из них досталась одна. Судьба оставшихся остается загадкой, но следующие две недели Убид в редакции не появлялся.
Получив заветный приз, я крепко задумался, потому как всегда настороженно относился к препаратам, изменяющим сознание. А зная широту души изобретателя КОСЕ Клима Моржового, можно было предположить, что вещество действительно оказывает «убойный» эффект. В общем, я дал задний ход, но решил скрыть это обстоятельство. Маменькиным сынком прослыть не хотелось. На следующий день я гордо рассказывал сослуживцам, какой чудесный эффект оказывает КОСЕ и как круто можно забалдеть. Приходилось учиться врать, предельная честность бывает убыточна. Обманывать пока не очень получалось, но вроде моим нехитрым байкам верили. На основе несуществующих впечатлений оставалось состряпать материал, который будет отправной точкой в программе популяризации КОСЕ. Со сроками поторапливали – на все про все товарищ Секс выделила несколько дней. Уже вечером я сидел за своим стареньким компьютером в комнате, которая еще помнила лидера партии «Аскеты России».
Написание статьи заняло ровно одну ночь. Получилось целое философское эссе... Я подошел к заданию обстоятельно и решил создать серьезный труд, в котором гармонично переплетались бы философия аскетов, мысли «о вечном» и пиар нового продукта. Денег на «Пролетарское» не было, писать приходилось под растворимый кофе «Пере». Держу пари, улыбающийся чернокожий мужчина на банке никогда не пробовал рекламируемый товар. Только необходимость работы в неурочное время может заставить употреблять такую отраву. Правда если в эту бурду подмешать сахар, ее отвратительные вкусовые качества уходят на второй план. Тут мне пришла мысль, что наша жизнь и есть кофе «Пере». Поясню. Сопоставим собственные юношеские максималистские мечты с тем, чего получилось достичь. Мальчишки хотели стать космонавтами и хоккеистами, а работают на заводе (в смысле офисе). Девчонки видели себя на подиумах Парижа, но оказались у плиты или в том же офисе. Вместо королевы красоты получите полноватую ворчливую жену. Вместо принца на белом коне – ленящегося пьянчугу на диване. И детей, подхвативших эстафетную палочку. Теперь и они хотят кем-то стать… Кем-то лучшим, чем их родители. Конечно, у них тоже ничего не получится! Это закон жизни! Чаяния год от года становятся более приземленными: не в космос полететь, а долг отдать; не нобелевскую премию получить, а бампер поменять; не чемпионом стать, а огурцы посадить. Меняется и наш внешний вид. В молодости мы недовольно смотрелись по утрам в зеркало, но тогда-то все было в порядке! На голове росли волосы, зубы не выпадали, а пузо, если и наличествовало, то не в таких размерах.
Вот это и есть наша ЖИЗНЬ – черный кофе, такой разный, но неизменно горький. А если добавить сахар? Две-три чайные ложки и противная горькая жидкость пригодна к употреблению. Для одних «сахар» – это алкоголь, для других наркотики или сукно рулеточного стола. Но это крайне непрактичные средства – можно потерять работу, деньги, даже жизнь. Нужен «сахар», который оказывал бы расслабляющий эффект, отвлекал от падения в бездну несбыточных надежд, но при этом был бы безвреден для здоровья и не опасен для кошелька. Таким подсластителем является КОСЕ.
Дополнив подобные рассуждения философскими идеями дяди Миши, я закончил статью. Убид, как обычно, распорядился отдать материал в печать не ознакомившись. Предвидеть дальнейшее было трудно. Пробная партия спецвыпуска с моим шедевром на первой полосе вызвала смятение в народных массах. КОСЕ принялись критиковать члены некоего Союза Российской Интеллигенции, активисты которого вышли на улицы с плакатами «КОСЕ – новый опиум для народа». Обескураженный Маслоу приказал отозвать газету и переписать статью в «более спокойном и простом духе». Снова я у разбитого корыта! Да еще с выговором. Но поскольку переписывать было некому, работу вновь доверили мне. Все равно предлагаю вам ознакомиться с той запрещенной статьей.
