Иржи Грошек - Легкий завтрак в тени некрополя

– Извини, – пробурчала в ответ Карина. – Но ведь я смеялась, а не рыдала.

Не знаю, как там у великих мастеров кинематографа, но у меня на съемках царят безобразие и разгул. Крики, хохот, суета и адюльтер режиссера. Только рыданий не хватает. Красиво и романтично пишут о кино всякие беллетристы. На самом же деле съемки фильма – сплошная и нудная круговерть. Даже говорить об этом не хочется. А хочется взглянуть на паспорт Валерии. Потрогать обложку, понюхать въездную визу, посмотреть на фотографию. С какого года она вдруг брюнетка? Наверное, у меня развивается тяга к бюрократическому реализму. Очень нехарактерно для моего творчества.

Крит. Бар Корнелия. Дамский покер. Игра

Ночной Крит дышит прерывисто. «Выдох» – на побережье появился подвыпивший прохожий, «вздох» – и нет его. От этого становится немного прохладнее. Мне нравилось гулять с Валерией по ночному Криту. За две тысячи лет действительность слегка изменилась: к острову причаливают другие корабли, и Валерия несколько раз сбросила кожу. Но только и всего…

Во втором часу ночи мы с Валерией возвращались к себе в отель. Как оказалось, «разгуляй» на Крите преследовал всю нашу творческую группу. Например, из бара Корнелия вышел Виктор, кинооператор, покачался на тротуаре для порядка, запутался в мыслях и упал. Вниз объективом.

– Выпить хотите? – спросил у нас Виктор, не поднимаясь.

– Не очень, – ответила Валерия и перевернула Виктора на спину.

– Тогда угощайте, – потребовал Виктор, разглядывая бездонное небо у себя над головой.

Тогда мы подняли Виктора с тротуара и втроем заглянули к Корнелию в бар.

– Здрасьте! – обиделся Корнелий. – Я ведь недавно его выводил!

Вероятно, Корнелий выгуливал Виктора, как собаку, чтобы тот проветривался время от времени. Но мы усадили Виктора к стеночке и приперли тело оператора стулом. Корнелий нацедил всем по кружке пива, а Виктору – стакан содовой.

– Меня от нее тошнит! – предупредил Виктор.

– Только этого не хватало, – пробурчал Корнелий и плеснул Виктору немного джина.

Других посетителей в этот час у Корнелия не было.

– В дамский покер играть умеешь? – спросила Валерия у Виктора.

– Научусь, – пообещал Виктор.

Мне нравится этот парень – он ни черта не боится. Валерия достала из сумочки маникюрные ножницы и положила их на стол.

– Это еще зачем? – спросили одновременно Виктор и наблюдающий за нами Корнелий.

– Фишки ставить, – пояснила Валерия.

Виктор пожал плечами, а Корнелий перебросил нам из-за стойки колоду карт. Валерия профессионально раскинула карты на троих – меня, себя и Виктора – и предложила мужчинам «ставить фишки». Я играл с Валерией в разные забавы, поэтому молча взял со стола ножницы и срезал верхнюю пуговицу со своей рубашки. Виктор последовал моему примеру и выжидательно посмотрел на Валерию.

– Покер дамский! – пояснила Валерия для дураков. – У меня молния! Вжик, вжик! – добавила она и мгновенно расстегнула молнию на кофточке, и мгновенно ее застегнула.

Беглое видение ослепило Виктора, как фотовспышка. Он расслабился и отодрал от себя лишнюю пуговицу:

– Удваиваю!

– Отвечаю! – согласился я.

– Иду ва-банк! – сообщила нам решительная Валерия.

– Это как? – не понял Виктор.

– Сделаю вжик до пупка, – заявила Валерия.

Виктор принялся обрывать остальные пуговицы, я не торопился. Я догадывался, что последует дальше…

– И на брюках тоже, – пояснила Валерия специально для Виктора.

Либо ты пей, либо играй с дамами – закон природы. Виктор не учился в женском колледже и поэтому удалил на себе пуговки повсеместно. Полная развязка.

– У меня – три восьмерки. – Валерия положила карты на стол.

– У меня – два туза, – поведал я.

– У меня – «стрит»!!! – заорал Виктор и пояснил: – Улица!

А мог бы не пояснять, пьяница несчастный.

– Ты выиграл! Your victory! – поздравила Виктора любезная Валерия и придвинула к нему все его пуговки. – Нам пора…

Виктор, раскрыв от удивления рот, наблюдал, как мы направляемся к выходу из бара. Он хотел было шагнуть за нами, но вынужден был попридержать штаны. Без пуговиц они с Виктора просто сваливались. Его же, дурака, предупреждали, что покер подлый, дамский.

– Ребята, ведь вы не бросите его здесь в таком виде? – взмолился Корнелий.

– Почему нет? – пожала плечами безжалостная Валерия.

– Да ведь мне же придется ему пуговицы пришивать! – вопил Корнелий нам вдогонку. – Он сам не в состоянии!

– Пусть лучше сидит здесь до утра, – добавила Валерия, – чем шляется по «стритам» и пьет.

Она помахала Корнелию ручкой, и мы удалились с чувством выполненного гражданского долга.

Крит. Отель «Диоген». Мой номер. Телефон

– Я знаю, что Валерия где-то рядом, поэтому не задавай вопросов…

Телефонный звонок прозвучал совсем некстати. Обнаженная Валерия поджидала меня на кровати, лаская подушку за неимением ничего лучшего. А я топтался голый с телефонной трубкой в руке, и этот танец современного папуаса, вероятно, забавлял Валерию.

– Нам надо встретиться. – Голос был женский, обволакивающий, я вслушивался и терялся в догадках.

Валерия уложила подушку между своими коленями, приглашая меня туда же.

– Кто это? – У меня совсем не было времени на дурацкие разговоры с незнакомыми женщинами.

Я наблюдал, что вытворяет Валерия, и больше меня ничего не интересовало. Надо отключать телефон. Валерия обхватила подушку ногами, изогнулась и зажала уголок наволочки в зубах. Раздался треск наволочки и легкий стон Валерии. Ну совсем некстати этот телефонный звонок.

– Я – друг, – прошептали мне на ухо. – Валерия очень опасна. Приходи завтра…

Нас разъединила Валерия. Она просто потянула телефонный провод на себя и вырвала его из розетки.

– Надоели, – сказала Валерия. – Кто звонил?

Я пожал плечами и бросил на телефонный аппарат никому не нужную теперь трубку.

– Какая-то женщина, – ответил я Валерии. – Предупреждала, что ты опасна…

– Разумеется, – подтвердила Валерия. – Иди-ка сюда…

Неизвестная мне женщина была права. При виде Валерии мужчины должны разбегаться кто куда, прикрывая руками свои срамные части. Иначе эти части попадут в лапки к Валерии, а там… Бог мой, иногда с Валерией не понимаешь, где это именно – «там».

Крит. Отель «Диоген». Мой номер. Интерьер

Ночью я проснулся оттого, что Валерии нет рядом. И действительно, по ее половине постели разгуливал лунный свет. Я заметил, что дверь на лоджию была приоткрыта и слабый ветерок время от времени шевелился в портьере, как будто заглядывал в комнату и не решался войти.

– Валерия, – тихо позвал я, да только портьера в ответ шевельнулась чуть посильнее.

Мне показалось вдруг, что Валерия ушла, исчезла из моей жизни, как веселое лето. Мне грустно, но это неизбежно. И можно теребить воспоминания, желать неизвестно чего, но все равно, друзья мои, лето не вернется раньше чем через год. Закон природы. Каким оно будет – следующее лето?..

Я поднялся, достал из холодильника бутылку минеральной воды, подумал и поменял ее на бутылку пива. Щелкнул открывашкой и вышел на лоджию.

– Большое спасибо, – сказала Валерия и отобрала у меня бутылочку пива.

– Всегда пожалуйста, – пробурчал я и отправился обратно за другой бутылочкой.

Конечно, я удивился, когда обнаружил Валерию на лоджии, и даже вздрогнул от неожиданности. Валерия была в черных джинсах и черной спортивной куртке. А если учесть, что она брюнетка, – тут есть от чего вздрогнуть.

– Я тебя не испугала? – спросила Валерия, когда мы, как два голубка, устроились рядом на лоджии – пить пиво.

– Ничуть, – ответил я и поежился от ночной прохлады. – Тебя что-нибудь беспокоит?

– Только необходимость быть женщиной, – промолвила Валерия. – И всегда – только женщиной.

У меня не было желания состязаться с ней в остроумии. Я и сам иногда просыпаюсь среди ночи, завтракаю и ложусь обратно в постель. И ничего вразумительного при этом не говорю.

– Как ты смотришь на любовь под душем? – спросила у меня Валерия.

– Как на средство от бессонницы, – ответил я.

– Значит, у нас взаимность, – сказала Валерия.

Само собой разумеется. Только не было Валерии на лоджии за минуту до того, как я вышел. Она спустилась на лоджию по пожарной лестнице с крыши. Бесшумно, словно кошка. Впрочем, даже кошки отбрасывают тень. Светила полная греческая луна, но никакой тени Валерия не отбрасывала. Иначе я бы заметил…

Валерия…

Темноволосых любить белокурая мне запретила. Возненавижу… Ах нет, их буду любить против воли.

Меня обнаружила соседка. Она спустилась к почтовым ящикам, а я все еще валялась на первом этаже без сознания. Агриппина обошлась со мною точно так же, как я поступила с ее сыном. Безжалостно и без сожаления. Сознание ко мне вернулось в машине скорой помощи. Никаких провалов в памяти. Я прекрасно все помнила – каким образом избивала меня эта женщина, по какой причине и по какому месту она в особенности метила. Только настоящего имени этой женщины я не знала. В тот момент ее звали просто – «Острая боль».