Шейла Нортон - Оливер. Кот, который спас праздник
Я никогда не был у Полосатого в гараже. Дверь плохо закрывалась, и щель была достаточно широкой для меня, а вот Полосатый пролез с трудом. Внутри оказалось сухо и уютно, хоть и не слишком тепло. Мы сели, умылись и вытерли морды лапами, чтобы смахнуть ледяные капли.
– Зачем твоим хозяевам гараж, если у них даже машины нет? – спросил я Полосатого, оглядевшись по сторонам.
– Была когда-то старая, большая. Очень злая машина, скажу я тебе! Все время рычала и кашляла, а иногда вообще отказывалась ехать. В конце концов от нее избавились. Мол, в их возрасте тяжело уже водить машину. Теперь ездят на автобусе или ходят пешком. Но мой хозяин, Эдди, очень хорошо за ней ухаживал. Видишь, сколько у него инструментов там, в коробках? Бывало, откроет машине рот и рассматривает ее зубы или что там еще у нее внутри. Но потом Эдди сказал, что слишком стар, чтобы ковыряться под капотом.
– Ого. – У меня возникла идея – ты, наверное, догадываешься какая. – А зачем он хранит эти инструменты?
– Я откуда знаю? Хозяйка говорит, надо было давно от них избавиться, но ты же знаешь мужчин, Олли, – вечно у них руки не доходят. Она уже грозилась написать объявление о продаже, если он сам этого не сделает.
– И как? Написала?
– Не знаю, Олли. На окне у входа висит какая-то бумажка, но я понятия не имею, что там написано. Несмотря на весь мой ум, я не вундеркот и не умею читать. А тебе-то это зачем?
– Да так, любопытно, – ответил я.
– Ты поосторожнее с этим. Знаешь пословицу?
– О да. И пока жив, слава богу!
Когда мы выскользнули из гаража и подошли к парадному входу, я увидел эту бумажку. Обычный белый листок с черными буквами. Это могла быть газетная вырезка, но, может, попробовать все-таки стоит? Или я снова потрачу время зря?
В тот день после школы Роуз пошла играть к подружке из класса, а Грейс поднялась в детскую и вернулась, сжимая в руках розовый кошелек – тот самый, из которого недавно высыпала деньги.
– Мам, можно тебя спросить? Только Роуз не говори, – сказала она.
У меня вырвалось тревожное «мяу». Неужели это конец? И сейчас они пойдут покупать нового кота?
– В чем дело, дорогая? – удивленно спросила Сара. – Ты придумала, что подарить ей на Рождество?
– Ну да… наверное, можно и на Рождество. Это было бы здорово. Но как думаешь, хватит мне денег? – Девочка расстегнула кошелек и выложила монеты и пятифунтовую банкноту на стол. – Если папа сегодня даст мне карманные деньги за эту неделю…
– Но что ты хочешь ей купить, Грейс? Подарок не должен быть дорогим. Главное внимание.
– Нового кота. Хочу купить ей нового кота, чтобы она назвала его Угольком.
Сара удивленно округлила глаза.
– О, Грейс, дорогая… на самом деле, это не очень хорошая идея, – ответила она. – Ты, конечно, молодец, что подумала об этом, но…
– Но почему? – нахмурилась Грейс. – Я хочу купить ей кота! Хочу извиниться за то, что была такой ужасной сестрой.
Сара обняла дочь обеими лапками и прижала ее к груди.
– Ты не ужасная сестра, Грейс. Почему ты так думаешь?
– Я наговорила ей гадостей в тот день, когда мы купили елку. Сказала, что она дура, потому что выбежала на дорогу за Угольком. Не знаю, зачем я это сказала, мам. Я просто разозлилась, и мне очень хотелось скорее начать наряжать елку.
– Дорогая, мы все понимаем, что ты не нарочно. Даже Роуз поняла. Все уже об этом забыли.
– Я не забыла, – ответила Грейс. – Я все еще чувствую себя ужасно!
– И это говорит о том, что на самом деле ты очень хорошая сестра, которая и не подумала бы обижать младшую. Все мы, бывает, говорим гадости, а потом чувствуем себя виноватыми. Но если ты извинилась и Роуз тебя простила, можно обо всем забыть и жить дальше.
– Ладно, – пожала плечами Грейс. – Но я все равно хочу купить ей нового кота.
– Но у нас же пока есть Оливер.
Уф. Я вздохнул с облегчением.
Грейс нахмурилась.
– Но Оливер не наш кот, он здесь не навсегда. Я знаю, что Роуз любит его, и я люблю, но когда его заберет настоящий хозяин, она еще больше расстроится.
Сара посмотрела на нее, словно обдумывая ее слова.
– Что ж, с этим не поспоришь…
О нет, подумал я. Началось.
– …и мы с папой уже решили завести другого кота после того, как Оливер уедет. Но, вероятно, ты права. Лучше сделать это до его отъезда, а не после.
Она замолчала и взглянула на меня, а я громко мяукнул, выражая свой ужас.
– С другой стороны, мне кажется, что это несправедливо по отношению к Олли – приводить другого кота в дом, пока он живет у нас.
Когда я услышал это, мне захотелось запрыгнуть к ней на колени и зализать ее до смерти, но от облегчения я не мог пошевелиться.
– Да, но, мама…
– Давай лучше заведем котенка.
– О! Котенка! Да, это даже лучше! – Грейс подпрыгнула и ударила кулаком по воздуху, как делают футболисты по телевизору. – А на котенка у меня хватит? – спросила она.
– Убери свой кошелек, Грейс, – рассмеялась Сара. – Мы с папой купим котенка, но только после Рождества. Рождество – не лучшее время для нового питомца. Нет, не спорь, или я передумаю и вообще не будет никаких котят! На Рождество все бегают, суетятся, и в доме слишком много гостей. А котенку нужны покой и тишина, чтобы освоиться на новом месте. Вот после Нового года, обещаю, вы с Роуз поедете и вместе поможете нам выбрать котенка. И необязательно держать это от нее в секрете. Давайте все ждать это радостное событие. А сейчас, может быть, сходим в магазин, пока Роуз нет дома, и ты купишь ей книжку или пазл на Рождество?
– Хорошо. Как же здорово будет ждать этого котенка! А Олли не станет возражать?
– Не думаю. В отличие от взрослого кота, котенок не представляет для него угрозы. Маленький котенок не станет воображать себя главным, пока Оливер здесь.
Сара и Грейс посмотрели на меня. Я замурлыкал. Котенок! Да, это было бы здорово. Я бы помог даже его воспитывать. А главное, кажется, меня не собирались выставлять на улицу. То есть я по-прежнему буду старшим котом в доме. Я спрыгнул с кресла, потянулся и довольно зевнул. Сара и Грейс рассмеялись.
– Он как будто слушал нас все это время, – проговорила Грейс, подошла и взяла меня на руки. – Ах, Олли, не переживай, мы тебя любим, да, мам?
– Конечно, – ответила Сара и погладила меня.
Счастливый же я кот все-таки.
Как бы мне ни хотелось остаться с ними и лежать, свернувшись калачиком, на коленях у девочек, пока те взволнованно обсуждают нового котенка, у меня были планы на вечер. Планы касались Дэниела, и теперь, когда жизнь снова заиграла яркими красками, мне не терпелось воплотить их в жизнь. Я надеялся, что череда неудач осталась для меня в прошлом.
– А, Олли, привет! – радостно произнесла Ники, услышав мое мяуканье за дверью и открыв ее. Мне пришлось подгадать время так, чтобы они с Дэниелом поужинали, но спать пока не легли. – Заходи же скорее, холодно.
– Нет! – замяукал я. – Это вы выходите сюда.
– Давай же, котик, – она настойчиво звала меня в дом. – Скорее, у нас огонь в камине, а ты запускаешь холод.
Я стал ходить туда-сюда, высоко подняв хвост и то и дело поглядывая на нее.
– Что там у вас? – раздался из глубины дома голос Дэниела.
– Да Олли. Ведет себя как-то странно. Заходить не хочет и все ходит туда-сюда на крыльце.
Дэниел выглянул из-за ее плеча и посмотрел на меня.
– А он так один раз уже делал, – задумчиво произнес он. – Помнишь? Я еще тебе говорил: мне показалось, что он нарочно подвел меня к той доске объявлений.
– Ага, конечно! – рассмеялась она. – Ты что же у нас теперь, читаешь кошачьи мысли?
– А что, если и так? – Дэниел пожал плечами, но глаз с меня не сводил. Я активнее замахал хвостом и сделал пару шагов вперед, к повороту на тротуар. – Ладно, ты, конечно, скажешь, что у меня не все дома, но я пойду за ним. Только куртку возьму.
– Не знай я тебя как облупленного, Дэн, подумала бы, что ты используешь Олли как предлог, чтобы сходить в паб, – по-прежнему смеясь, ответила Ники.
– Ага, было бы куда идти. – Он чмокнул ее в щеку. – Скоро вернусь.
Качая головой, Ники закрыла за нами дверь.
– Ну ладно, пошли, что ли, – сказал я, показывая дорогу. Слава богу, что с каждым разом Дэниел все лучше понимал кошачий язык жестов.
Вскоре мы подошли к дому Полосатого. К счастью, прямо у дома горел фонарь, и белый листок в окне сразу бросался в глаза. Я остановился у калитки и принялся вертеться на одном месте и мяукать.
– В чем дело, Олли? – Дэниел озирался по сторонам. – Что с тобой?
Разорви меня ротвейлер, подумал я. Этих людей пока носом не ткнешь, ничего не поймут.
Я запрыгнул на низкий забор, пробежался по тропинке к дому и подошел к окну. Неужели придется лезть на подоконник или так догадается? Не пришлось. Когда я обернулся, Дэниел смотрел на листок. Ура! Теперь оставалось лишь надеяться, что это не надпись «Счастливого Рождества» и не объявление, которое, как я слышал, часто вешают на домах – «Продавцам не открываем» (что бы это ни значило).
