Джеймс Олдридж - Горы и оружие

— Это мой коллега, майор Шрамм, — сказал Кюмон.

Шрамм резко контрастировал с Кюмоном. Это был крепенький французский солдат, выглядевший, несмотря на габардиновый костюм, как-то по-крестьянски. Где они — сухощавые высокие сенсирцы (Сен-Сир — военная академия во Франции) одной с Кюмоном породы в голубых военных кепи?.. Шрамм совсем иной складки. Пристальный взгляд; на жестком молодом лице напористо-бесцеремонная усмешка, готовая как будто перейти в улыбку, но так, по-видимому, никогда и не переходящая. Шрамм подался вперед — все с той же усмешкой — и снял парижскую пылинку с синего пиджака Мак-Грегора.

— Герэн, — позвал майор Шрамм.

Тотчас вошел привезший Мак-Грегора полицейский, внес серебряный поднос с напитками и стаканами, аккуратно поставил на столик и вышел.

— Как поживает мадам Мак-Грегор? — осведомился Кюмон на замедленном, но неплохом английском. — А дети ваши? Нравится ли вам в Париже?

Пока Мак-Грегор давал учтивые ответы, Шрамм налил ему вермута, подбавив кампари, но без льда.

— Так будет хорошо? — спросил он Мак-Грегора.

— Превосходно. — Откуда Шрамму известно, какой он любит коктейль?

— Вы, надеюсь, простите меня, — промолвил Кюмон, — если я скажу, что мы знаем, чем вы заняты здесь во Франции, и что мы не можем этого одобрить. Но, я думаю, вам и так ясно.

— Меня доставили сюда затем, чтобы сообщить мне это, мосье? — спросил Мак-Грегор.

— В сущности говоря, нет. Нам понятен ваш интерес к курдской проблеме, поскольку и у нас есть свой собственный интерес к ней. Мы хотели бы узнать несколько больше об этой проблеме и о причинах вашей к ней причастности.

Мак-Грегор взглянул на Кюмона, на Шрамма.

— Я с курдами в давней дружбе, — сказал он, — вот они и попросили меня помочь им.

— Да, естественно, — сказал Кюмон. — Поэтому мы и хотим побеседовать с вами.

Роль Кюмона была Мак-Грегору понятна. Но зачем здесь этот бдительный французский солдат? Мак-Грегор чувствовал, что всякий раз, когда он отводит глаза от Шрамма, тот так и впивается в него взглядом.

— Разрешите задать вам один вопрос о курдах, — промолвил Кюмон.

— Извольте, если вопрос не политический, — сказал Мак-Грегор.

Кюмон поднял бровь.

— Я не компетентен обсуждать политические курдские проблемы, — сказал Мак-Грегор.

— Вопрос мой, собственно, исторического порядка. Мне попросту хотелось бы узнать, почему все курдские восстания в прошлом кончались раздором и крахом. Что, эти вечные свары — неотъемлемая их черта? Или же курдов просто преследует невезение, связанное с тем, что они берутся за дело не так и не вовремя?

— Трудно ответить, — сказал Мак-Грегор. — Сами курды затрудняются объяснить. Стремления всех курдов совпадают, но им ни разу прежде не удавалось встать на путь согласованных действий.

— А теперь?

— Теперь будет иначе. — Мак-Грегор потер ладонями колени. — Во всяком случае, иным будет конечный результат.

— Но что именно входит в их намерения? — спросил Кюмон. — К нам поступает столько противоречивых сообщений.

Мак-Грегор помедлил. Вопросы Кюмона были просты и прямы, и Мак-Грегор не хотел, чтобы его ответы производили впечатление уклончивых.

— Они хотят создать независимую республику, — сказал он.

— Насильственным путем?

— Любым, каким смогут.

— А где создать?

Мак-Грегор пожал плечами.

— Где смогут, — сказал он. Ответ вышел туманным, но конкретизировать он не собирался.

— Понимаю… — Дверь приотворилась, тут же затворилась снова; Кюмон и бровью не повел. — Вы сказали, что не можете обсуждать политические проблемы за курдов, — продолжал он. — Но не скажете ли вы по крайней мере, каких международных союзников ищет кази и его Комитет?

— Вы хотите знать, каково их отношение к Франции?

— Да.

— Мне ни разу не приходилось даже слышать упоминание о Франции, — сказал Мак-Грегор.

— А как они относятся к русским? — спросил Шрамм.

— Так же, как и ко всем прочим, — ответил Мак-Грегор; Шрамм его начинал раздражать. — Тут никаких секретов.

Рядом с Кюмоном на кушетке появилась лиловая папка, завязанная блекло-розовой тесемкой. Надев большие золотые французские очки, Кюмон развязал папку фарфоровыми пальцами, взглянул на бумаги внимательными старыми глазами.

— У нас есть свои собственные источники информации — сказал он, — так что прошу вас не думать, будто я склоняю вас к выдаче тайн Иранской национальной нефтяной компании, в которой вы служите.

Мак-Грегор ждал, что дальше.

— Действительно ли в Курдских горах обнаружено весьма крупное промышленное месторождение газа и нефти? — спросил Кюмон. — Оно вами действительно разведано?

— А что говорит ваш собственный источник информации?

— Что там, вероятно, громадные запасы. Так ли это?

— Факта не скроешь, — сказал Мак-Грегор. — И я не добавляю ничего к тому, что вам уже известно.

— Но вы, конечно же, осведомлены в этом лучше, чем кто-либо другой, — продолжал Кюмон вкрадчиво. — Итак, в свете ваших изысканий, насколько эти залежи пригодны к эксплуатации — в плане ближайшего будущего?

— Природный газ глубокого залегания всегда бывает в той или иной мере насыщен серой, но современной технологии эта проблема под силу. Что же до нефти… — Мак-Грегор пожал плечами. — Она весьма глубоко, но это лишь вопрос соответствующих капиталовложений.

— А трубопроводы?

— Какие трубопроводы?

— Будут ли они в безопасности?

— От кого? И куда проложенные?

— Независимо от направления прокладки. Будут ли они в безопасности от самих же курдов? — жестко спросил Шрамм, снова вызвав у Мак-Грегора раздражение.

— Они будут в безопасности, если курдам будет от них польза, — сказал Мак-Грегор. — В противном случае курды будут, разумеется, взрывать их так часто, как только смогут. Да и какие трубопроводы вы имеете в виду? Там сейчас нет никаких, и, насколько мне известно, никакой прокладки не планируется.

— Это был всего лишь вопрос общего порядка. — Кюмон закрыл папку, повернулся к Шрамму: — Прежде чем перейдем к главному пункту, нет ли у вас еще вопросов?

Шрамм кивнул и обратился к Мак-Грегору по-французски:

— Мы полностью в курсе курдских партизанских методов.

— Полностью? — подчеркнуто усомнился Мак-Грегор, чувствуя в Шрамме противника.

— В достаточной мере, — сказал Шрамм уже осторожнее. — Но мы не знаем, какие у курдов планы. В смысле стратегии. Ставят ли они целью создание большой мобильной военной силы? Или же намерены действовать мелкими подразделениями, применяя обычную тактику кратких ударов и быстрых отходов?

— Этого я не знаю. А и знал бы, все равно не сказал бы вам.

Шрамм принял эти слова, наклонив слегка голову, как принимает боксер финт противника.

— Это мне понятно, — сказал он. — Но я, собственно, хочу выяснить вот что: степень их военной дееспособности. Высока ли она?

— Затрудняюсь сказать точно, — ответил Мак-Грегор. — Но она значительно выше, чем полагают многие.

— Где они, к примеру, хотят начать?

Мак-Грегор не ответил.

— В Иране, в Ираке, в Турции? — усмехаясь, перечислял Шрамм.

— Если бы я и знал, то не сказал бы. Вы, майор Шрамм, задаете вопросы, на которые невозможно отвечать.

Профессионализм пересилил в Шрамме природную жесткость, и он продолжал с любезным смешком:

— Но вот вопрос, на который вы, пожалуй, сможете ответить, мосье Мак-Грегор. В списках закупленного курдами оружия я вижу некоторое количество британских боевых винтовок семимиллиметрового калибра. Какой смысл их приобретать?

Мак-Грегор поколебался — продолжать ли отговариваться незнанием или же просто отказаться отвечать. Но по тому, как относился Кюмон к Шрамму и как по-птичьи внимательно, с сигаретой в точеных пальцах, вслушивался в разговор, Мак-Грегор понял: чем нелживее держаться с этими людьми, тем безопасней и верней.

— Курды ценят в винтовке дальность, точность боя, долговечность, — сказал он. — Вот все, что я в этом вопросе знаю.

— Но разве хуже в этом смысле американская винтовка «М-6»? Их у торговцев оружием сколько угодно…

— Приходилось ли вам, майор Шрамм, бывать в Курдских горах?

— Нет. Но я надеюсь побывать там в самом скором времени. Я даже знаю немного по-курдски.

Кюмон прервал их разговор, протянув руку за стаканом Мак-Грегора, и тот понял, что не убедил французов в своей военной некомпетентности.

— Спасибо, больше не наливайте, — сказал он, отдавая Кюмону пустой стакан.

Кюмон прислушался на момент к какому-то пению, шуму за окном. Затем спросил Мак-Грегора:

— Знаете ли вы, где сейчас все купленное курдами военное имущество?

Мак-Грегор ответил, что не знает.