Андрей Рубанов - Готовься к войне
- Прости, дорогая. Не сегодня.
- Ах, вот как… Вчера, когда у тебя в одном месте зачесалось, - я тебе ни слова не сказала! Впустила, все сделала, все позволила… А сейчас, значит, «прости, дорогая»?
- Не устраивай скандала.
- Пошел ты на хуй, гад, - сказала Маруся. - Не дождешься ты скандала. Просто иди на хуй, понял? Чего стоишь? Непонятно выразилась? Пошел отсюда, козел! Убирайся ко всем чертям!
- Успокойся.
- Не волнуйся! Успокоюсь! Найдутся, кому меня успокоить! Всегда найдутся.
- Не сомневаюсь.
- Вот и не сомневайся! Просто исчезни, и все!
Уперев руки в бока, она начала ругаться, отвратительно, а хуже того - громко, пронзительным высоким голосом. Недолго думая, Знаев развернулся и зашагал по неровно остриженной траве прочь, с поспешностью, которая, после нескольких мгновений движения показалась ему почти позорной. Пробился через толпу к столу с напитками, ухватил бутыль с водой, напился из горла. Вдруг Алиса повисла на плече - горячая, гладкая, пахнущая приторным девичьим потом.
- Налей мне выпить! Мартини! И сока! Апельсинового!
Банкир молча исполнил.
- Ты чего такой мрачный?
- Мне тут надоело.
- Между прочим, твой Жаров меня за попу ущипнул!
- Это он может.
- Тут классно!
- Я рад за тебя.
- Проводи меня в туалет.
Они дошли до дома. Уборная опять была занята, на этот раз там кто-то громогласно блевал. Знаев улыбнулся рыжей - мол, придется подождать, - вдруг ощутил спиной взгляд. Обернулся. На верхних ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, сидел абсолютно пьяный, а потому очень серьезный, хозяин вечера - меланхолически жевал сигару, манил банкира пальцем.
- Зайди, - сказал он, с усилием встал, повернулся и отомкнул дверь, попав ключом с четвертой попытки.
Наверху царила тишина. Знаев с удовольствием расслабился. Сели в кресла.
- Хорошая у тебя девчонка, - сказал Жаров, отдуваясь.
- Других не держим.
- Может, поделишься?
Банкир подумал и сказал:
- Не говори мне больше такого никогда, Герман.
- Ладно, - мгновенно ответил альфа-самец.
- Ты меня за этим позвал?
- Нет. Не за этим. Ты видел Марка?
- Не видел.
- Он приехал час назад. Велел передать тебе, что тобой заинтересовались.
Знаев взмахом ладони отодвинул от лица табачный дым.
- Кто?
- Милиция. Управление по борьбе с экономическими преступлениями.
- С какой стати?
- Неизвестно. Но настроены серьезно. Это даже не заказ, Знайка. Похоже на то, что ты их обидел.
- Я? Обидел ментов? Каким образом?
- Тебе лучше знать.
- Это бред, - уверенно произнес банкир. Он не сильно испугался. - У меня чистая лавка. Никакого левака и криминала. Налоги, белая зарплата - все, как положено. Я поговорю с Марком. И я сам выйду на людей из УБЭПа. Спрошу в лоб, прямо, что им нужно.
- Да, это будет правильно. Только не ищи Марка сейчас. Суббота, десятый час вечера - не дергай человека. Он в каминном зале лежит. Обкуренный. Поговоришь завтра.
Знаев кивнул.
- А рыжая твоя - приятная девочка. Я тебе завидую, Знайка.
- Иди к черту.
- Сам иди, - обиделся Жаров. - Это мой дом.
- Тогда я пошел. Спасибо тебе.
- Всегда к твоим услугам, брат, - пьяно проскрежетал электроторговец. - Я всегда рядом. Сегодня ночью, когда ты залезешь под одеяло к своей Алисе, я буду мысленно с тобой.
Банкир не любил слишком грубых шуток на сексуальные темы - он молча покачал головой и вышел.
Внизу по- прежнему царил разгул, но чуткий Знаев уловил некоторую неловкость, едва заметное напряжение атмосферы. Скользнули чьи-то взгляды. Кто-то торопливо склонился к уху соседа. Какой-то незнакомый сопляк с тщательно взращенной бородкой сально подмигнул и указал взглядом на полуоткрытую дверь туалета.
Знаев осторожно заглянул. Очень серьезная, очень аккуратно причесанная, с очень красным лицом Алиса подкрашивала губы. Ее рука крупно дрожала.
- Я искала тебя, - спокойно сказала она.
- Что случилось?
- Я подралась. С подружкой твоего Жарова.
- С Анжелой?
- Ее зовут Анжела?
- Да.
- Значит, с ней.
- И где она?
- Откуда мне знать? Получила по морде и убежала. Но ты не волнуйся. Я не виновата. Эта кобыла начала первая. Ей показалось, что я на что-то претендую. Или на кого-то.
- С тобой все в порядке?
- Со мной - да. А у этой дуры, похоже, будет синяк
- Ага, - сказал Знаев. - Давай-ка сбежим отсюда. Прямо сейчас. Исчезнем по-английски…
- Я готова.
Они прошли через дом к главному входу. Банкир еще не решил, забавляться ему или тревожиться, - рыжая же шествовала, как королева, гордо подняв подбородок.
Выруливая со стоянки, едва не задевая чьи-то ярких расцветок болиды, Знаев испытал большое облегчение и даже некоторую благодарность к подруге, очень вовремя устроившей маленькое происшествие, ставшее поводом для своевременного бегства. Судьба Анжелы банкира не беспокоила, таких Анжел рядом с мачо Жаровым перебывало - сотни; ничего ей не сделается, Анжеле. Анжелы, даже самые сексапильные, глазастые и грудастые, должны знать свое место и не переходить известных границ: не портить серьезным мужчинам отдых, не трепать нервы, не мешать, не устраивать истерик, - одним словом, никогда, никогда, никогда не требовать к себе повышенного внимания.
- Ты не слишком сильно ей попала? - деловито спросил банкир.
- А мне плевать, - бесцеремонно сказала рыжая. - Пусть не лезет.
Молодец, подумал Знаев. Могла бы обидеться. Вот, мол, о чужой девке беспокоишься, а обо мне не спросил, а мог бы пожалеть, платочком лобик промокнуть и так далее.
- Ты молодец, - искренне сказал он. - Я тобой горжусь.
- Тебе нравятся драчливые бабы?
Банкир уважительно засопел.
- Если честно, я впервые встречаю девушку, умеющую махать кулаками.
- Моя мама часто цитировала Некрасова. Про женщину, которая коня на скаку остановит, в горящую избу войдет.
- Твоя мама - молодец.
Алиса откинулась в кресле.
- Почему ты замолчала? - спросил он.
- Ты думаешь о чем-то своем.
- Извини. Расскажи еще что-нибудь. Про себя.
- Жаль, что мы так рано уехали.
Знаев пожал плечами.
- А мне не жаль. Меня бесят такие мероприятия. Все пьяные, все празднуют… Что они празднуют? Какой такой праздник? На этих праздниках я с ума схожу. Могу продержаться час, два - максимум… Потом - сбегаю. Нет ничего глупее, чем прожигать жизнь на праздниках, устраиваемых без повода. Нет ничего страшнее, чем смотреть на людей, которые так прожигают свою жизнь…
Рыжая, казалось, не расслышала пафосных реплик банкира, - услышала, то есть, не совсем то, что хотел сказать ее сжимающий руль приятель.
- Ах вот как! - воскликнула она. - Значит, мы уехали не потому, что я побила девушку хозяина, а потому, что тебе там надоело?!
- Именно так, дорогая. Подраться - это приключение, а вовремя сбежать от пьяных дураков - суровая необходимость.
- Не слишком ли ты суров?
- Не слишком.
- Мы замечательно провели время.
- Возможно.
Алиса помолчала. Тихо вздохнула.
- Можно тебя попросить…
- Я слушаю.
- Останови машину.
Знаев повиновался - и через мгновение оказался в плену нежнейших рук, скользящих ладоней, губ и языка, поспешного, в самое ухо, шепота:
- Успокойся. Расслабься. Забудь обо всем. Ты выглядишь совершенно измученным.
- Я в порядке…
- Да, да, все правда, ты - в порядке, но ты устал, я же не дура, я все вижу, прости меня за этот скандал, я не права, я должна была понять, догадаться, что ты одиночка, что в толпе тебе плохо, прости меня, я больше не буду… Не отталкивай меня…
- Поедем, - пробормотал Знаев, осторожно высвобождаясь.
- Нет. Давай посидим. Вот так. Чтоб ты на меня смотрел, а не на дорогу.
- Я вижу дорогу везде, куда бы я ни смотрел.
Алиса улыбнулась.
- Не пытайся произвести на меня впечатление своим интеллектом. Ты уже это сделал. Лучше скажи… Вчера ночью… В котором часу мы уснули?
- Около половины третьего.
- А когда ты встал?
- В четыре утра.
- Зачем?
- Я всегда встаю в четыре утра.
- А что ты делал потом?
- Плавал. Потом - штангу тягал. Потом гулял. Потом немного поработал. Потом - разбудил тебя…
- Ты спал полтора часа, потом таскал железо, потом работал, потом кормил меня завтраком и развлекал разговорами, потом потащил меня на светское мероприятие, хотя сам терпеть не можешь такие мероприятия… Ты с ума сошел. Ты слишком жесток к себе. Езжай домой и ложись спать. Немедленно.
- А ты?
- А я возьму такси и поеду к маме.
Знаев почувствовал резкий прилив сил; он сам его инициировал, он в совершенстве владел этим.
- Послушай, Алиса, - тихо сказал он. - Я очень тронут твоей заботой. Честно. До слез. А теперь запомни: Я НИКОГДА НЕ УСТАЮ. Я никогда не останавливаюсь. Я не такой, как все. Я урод. Я аномалия. Мои батарейки никогда не садятся. Никогда, понимаешь? Моя жизнь - это движение по восходящей. Вперед и выше. Шаг за шагом. День за днем. Для мужчины нет ничего слаще, чем непрерывная личная экспансия. Она возбуждает. Она может свести с ума. Когда проникнешься ею и поймешь ее законы - тогда все эти разговоры про «отдохнуть», «поспать», «расслабиться» вызывают смех.
