Андрей Рубанов - Готовься к войне
- Ты бросил мою сестру. А теперь приходишь в мой дом с какой-то шалавой.
- Она не шалава.
- А кто она? Твоя новая подруга?
- Угадал.
- А Камилла? Что с ней?
- С ней все будет в порядке. Кстати, я сто раз говорил тебе, что это она настояла на разводе. Я был против.
Жаров мощно почесал волосатую грудь и вздохнул.
- Опомнись, Знайка! Что ты нашел в этой рыжей соске?
- Она не соска.
- Ты ей в отцы годишься!
- А мне все равно.
- Кто она?
- Работает у меня в банке.
- Слушай, отошли ее к черту. И помирись с моей сестрой.
- Я же сказал, помирюсь.
Альфа- самец еще больше погрустнел и яростно обнял банкира за шею.
- Гад ты, Знайка. Но я тебя люблю. И еще я ненавижу, когда я пьяный, а ты - трезвый. Зачем ты всегда такой трезвый?
- Мне так жить проще.
- Тебе? Проще? - электроторговец захохотал. - Иди посмотри на себя в зеркало! Пойдем вместе посмотрим. - Не выпуская товарища из захвата, Жаров увлек его к стене. В зеркале отразились двое: один багровый, потный, сильно нетрезвый, второй - бледный и взлохмаченный. - Смотри. Вот я - довольный и в говно бухой. А вот ты - вечно на все пуговицы застегнутый… Видно, что тебе жить очень сложно. Ты сам себе все усложняешь. Расслабься, дурень! Напейся хоть раз! Возьми вон Анжелу. Или Оксану. Затащи в угол, трахни… Хочешь Анжелу?
- Нет.
- Ладно. А коксу? Хочешь коксу?
- Нет.
- А гашиша? Хочешь гашиша? Убийственного индийского гашиша?
- Не хочу.
- А чего же ты хочешь, твою мать?!
- Хочу, чтоб ты вложил деньги в мой магазин.
Жаров отпустил друга, тихо застонал и спрятал лицо в ладони. Смотри-ка, у него новый перстень, - подумал Знаев, поспешно приводя в порядок волосы. - Новый и очень дорогой. Наверное, он не даст мне денег на магазин. Ему тридцать девять, но он не желает взрослеть. Он боится давать мне деньги. Ему лениво думать и анализировать риски. Ему не хочется напрягать мозги. А хочется ему - сходить к ювелиру и купить себе побрякушку, чтоб девки облизывались…
Банкир вышел на крыльцо. Подступила тошнота, он сглотнул; почти прошло.
Он много лет пытался понять, как ему, принципиальному трезвеннику, вести себя в шумных пьяных компаниях, но так ничего и не придумал. Всегда считал пыткой изнурительные застолья и вечеринки с обильными возлияниями. Его часто приглашали в гости, сам же он ни разу за много лет не накрыл стола для друзей. Быстро уставал от шума. Не умел корректно и ловко выпроваживать загулявшихся и загостившихся. Другое дело - если приходишь в чужой дом, в таких случаях всегда можно, посидев полчасика, сбежать, вежливо сославшись на занятость или, например, головную боль…
Люди отдыхали. Кто был помоложе, побойчее и поярче одет - танцевал; постарше и потолще - сбились в кучки, прижимая к груди бокалы, шутили и обменивались сплетнями. Впрочем, все тут имели почти одинаковый возраст: от тридцати пяти до сорока пяти.
Здесь все сами сделали себя и свои деньги, и атмосфера мероприятия была пропитана особого рода удовлетворением: мол, мы тут не просто время убиваем, не просто развлекаемся и пьем, мы не на халяву собрались, не на шару, мы это заработали и теперь имеем полное право благодушно наблюдать за тем, как подпрыгивают от радости наши девочки.
Алиса тоже танцевала. Самозабвенно вертела головой. В лучах низкого вечернего солнца ее волосы казались языками пламени. Настоящая ведьма, - с наслаждением подумал банкир. - Юная, гибкая, умная. Ведьма. Такая бывает одна на миллион. На десять миллионов. Почему я ее встретил? Зачем так сошлись звезды? Это же случилось не просто так. В этом должен быть смысл. Прожить сорок один год, переспать с множеством женщин, жениться, родить сына, развестись, превратиться в угрюмого буку, в мрачного задрота, в мизантропа, в безумца, пытающегося воевать с непобедимым и беспощадным временем - и вдруг встретить это искрящееся жизнью чудо. За что мне такое? В чем мои заслуги перед Вселенной?
Среди присутствующих дам были профессионалки - но даже на их фоне рыжая вполне смотрелась. Банкир приготовился полюбоваться всерьез, но быстро понял, что ему мешают обступившие танцующих женщин мужчины. Точнее, их лица. Женщины - да, они были красивы, обаятельны и грациозны. Однако мужчины сильно портили картину своими удручающе-незначительными физиономиями. Широкие плечи, мускулы, загар, модные прически и ослепительно-белые зубы - и при всем этом воровато-хитроватые взгляды, излишне жирные и гладкие щеки, излишне мокрые и толстые губы. В костюмно-историческом кинематографе таких самцов берут на роли конюхов, оруженосцев и брадобреев. Но никак не на роли рыцарей или принцев.
А сам- то, -с тоской подумал Знаев. - Сам-то кто? Ни разу ведь не принц. Изучена ведь собственная морда давным-давно, и составлено о ней однозначное мнение, как о морде купчика. Белесая нэпманская харя на тоненькой шейке неврастеника. И никакие гантели не помогут тебе, друг Знайка. Ты недостоин своей женщины. Может, финансово - достоин, но чисто физически - нет. Вы некрасивая пара, вот что. Однажды она улетит от тебя на своей метле, хохоча и сверкая глазами, навсегда прихватив с собой твое жалко трепещущее сердце.
Посмотрел на часы. Почти восемь вечера. Двинулся прочь от толпы, в глубину сада. Сад был маленький. Жаров построился в дорогом месте, и денег ему хватило буквально на клочок земли, меньше ста шагов по диагонали. Впрочем, электроторговец на эту тему не переживал. В отличие от Знаева, он не был мегаломаном.
Банкира негромко окликнули, и он, обернувшись, увидел, как из густеющей с каждой минутой тени деревьев вышла Маруся.
- Извини, - сказал Знаев. - Я должен был подойти к тебе раньше.
- Извиняю, - небрежно кивнула женщина. - Ты же сегодня не один.
- С кем ты приехала?
- Какая разница? Меня больше интересует, с кем я уеду.
- Не со мной.
Старая подруга грустно улыбнулась.
- У тебя красивая девушка.
Знаев разозлился.
- Похоже, сегодня главная тема для разговоров - моя новая девушка.
- Не преувеличивай значение своей персоны, - едко возразила Маруся. - А девушке своей скажи, чтоб держалась подальше от Жарова.
- Лучше я скажу об этом самому Жарову.
- Он уже получил по морде. От Анжелы, или как там ее…
- Это ему на пользу, - спокойно сказал банкир. - Он еще и от жены получит. Когда она вернется. Позвал в дом гостей, а хозяйкой вечера сделал малолетнюю шлюху.
- Она не шлюха. Она его любит.
- Все равно, нельзя при живой жене выводить к солидным людям любовницу.
Маруся грубо рассмеялась.
- Это кто тут солидные люди? Елдохин, который ограбил собственных родителей? Или Фитюлин, который продает контрафакт? Или Трухляев, который по три грамма в день вынюхивает? Одни их фамилии чего стоят! А ты, Знайка? Может, ты тоже теперь держишь себя за солидного человека?
Знаев горько вздохнул.
- Ты не поверишь, Маруся… Пять минут назад я думал о том же.
- Почему не поверю? Поверю. Это потому произошло, что я тебя чувствую, дорогой. Я тебя понимаю. Ты все знаешь, этого у тебя не отнять… Но человеку, который все знает, обязательно нужна женщина, которая хорошо знает его самого. Я говорила тебе это вчера вечером - и сегодня повторю. Хочешь совет?
- Хочу.
- Отдай Жарову свою рыжую девчонку. И он сделает все, что тебе нужно.
- Мне от него ничего не нужно.
- Ты врешь, - печально сказала Маруся. - Это заметно.
Она подошла вплотную, и Знаев ощутил сильный запах спиртного.
- Увези меня отсюда, - попросила Маруся. - Увези куда хочешь. А девчонку оставь здесь. Ей тут нравится. Очень. Тут весело, тут шампанское. Музыка играет. Праздник… Она тут счастлива.
- А ты - нет?
- А я счастлива, когда я рядом с тобой. Мне все равно, праздник или война - главное, чтобы ты был возле меня. Будь сегодня со мной. Пожалуйста.
- С кем ты сюда приехала?
- А тебе не все равно?
- С кем ты приехала?
Старая подруга невесело улыбнулась.
- Не хотела тебе говорить, но у меня новый друг. Очень приличный мужчина. Степан такой. Он, кстати, вчера вечером мне звонил. Напрашивался на пистон. А через десять минут позвонил ты… И я послала этого Степана. Он хороший. Богатый, умный и вежливый… Но я люблю только тебя, Знаев. Увези меня.
- Тебе тут надоело?
- Так же, как и тебе. Слышишь? Сейчас они будут петь караоке. Потом окончательно напьются. Потом разъедутся по клубам продолжать веселье. И рыжая твоя тоже захочет в клуб… Что ты в ней нашел?
Знаев подумал и сказал:
- Все.
- По-моему, в ней ничего нет. Обыкновенная. Молодая, симпатичная, но обыкновенная. Кто она?
- Какая разница?
- Сколько ей - двадцать два? Двадцать три? Она же типичная зажигалка, Знаев! Она может до утра танцевать, потом до полудня трахаться, потом спать до следующего утра - и в понедельник на работу… Я эту жизнь хорошо изучила, я сама такая была…
- Хочешь, - миролюбиво спросил банкир, - я принесу тебе выпить?
- Не хочу я выпивать. Я хочу тебя.
