Артур Хейли - Перегрузка
В диспетчерской был один-единственный техник; он что-то записывал в вахтенный журнал, посматривая на бегущие цифры, цветные огоньки сигнальных лампочек, занимавших одну из стен. Услышав голоса вошедших журналистов, он повернулся. Еще до этого Ним приметил копну его рыжих волос.
— Привет, Фред Уилкинс.
— Привет, мистер Голдман! — Коротко кивнув остальным, он снова занялся писаниной.
— Место, где мы сейчас стоим, — пояснил Ним, — находится на глубине пятьсот футов под землей. Станцию эту построили, прорубив сверху шахтный ствол, как и в горнодобыче. В ней есть поднимающийся на поверхность лифт, а в другом стволе протянуты высоковольтные линии электропередачи.
— Не видно, чтобы здесь работало много людей, — прокомментировал журналист “Сакраменто би”. Через окно в полу генератора он пытался рассмотреть что-то внизу.
Техник закрыл вахтенный журнал и усмехнулся:
— Через пару минут вы вообще никого не увидите.
— Это автоматизированная электростанция, — сказал Ним. — Мистер Уилкинс заходит сюда для дежурного осмотра. И как часто? — спросил он у техника.
— Всего раз в день, сэр.
— То есть, — продолжал Ним, — установка почти всегда безлюдна и защищена надежно от посторонних. Персонал появляется здесь для проведения обычной профилактики или же когда что-то случается.
— А как осуществляется включение и отключение генераторов? — задал вопрос лосанджелесец.
— Из Центра управления в ста пятидесяти милях отсюда. Большинство гидроэлектростанций сконструированы именно так. Они эффективны и позволяют добиваться большой экономии на оплате персонала.
— А если что-то случится и возникнет паника, — допытывался ньюуэстовец, — что тогда?
— Любой поврежденный агрегат передает сигнал тревоги в Центр управления и автоматически отключается до прибытия ремонтной бригады.
— Именно такого типа станция, — вступила в разговор Тереза Ван Бэрен, — будет создана и на проектируемой установке “Дэвил-Гейт-II”: скрытая от глаз, чтобы не портить ландшафт, к тому же не загрязняющая окружающую среду и экономичная.
Впервые с тех пор, как они вошли в диспетчерскую, голос подала Нэнси Молино:
— Но один пунктик в своем панегирике вы, Тесе, упустили. Ведь необходимо вырыть чертовски большое водохранилище, а это означает затопление земель.
— Озерцо, которое появится в этих горах, будет таким же естественным, как и сама девственная природа, — отбила атаку директор по связям с общественностью. — К тому же там можно будет ловить рыбу…
Ним нерешительно сказал:
— Позволь мне, Тесе. — Он решил для себя, что сегодня не позволит ни Нэнси Молино, ни кому-нибудь другому испортить свое хорошее настроение. — Мисс Молино права в том, что водохранилище необходимо. Оно будет находиться в миле отсюда, значительно выше нас, его смогут увидеть лишь из самолета или же любители природы, решившие проделать долгий нелегкий путь по горам. Сооружая его, мы будем соблюдать все необходимые правила, чтобы уберечь природу…
— Клуб “Секвойя” думает иначе, — вмешался репортер с телевидения. — Почему? Ним пожал плечами:
— Понятия не имею. Полагаю, мы узнаем об этом на публичных слушаниях.
— О'кей, — сказал телевизионщик, — продолжайте свою пропагандистскую трепотню.
Вспомнив о своем решении, Ним сдержался от резкого ответа. “С представителями средств информации, — подумал он, — постоянно приходится вести трудную битву, бороться с недоверием независимо от того, насколько честным и прямым пытается быть человек из промышленности или бизнеса. А вот радикалов пресса цитирует охотно, дословно и без ехидных комментариев, то есть не ставя под вопрос их компетентность и искренность”.
Он терпеливо стал разъяснять, что гидроаккумулирующая электростанция является единственно известным способом накопления энергии для дальнейшего использования в периоды пикового спроса.
— Можно даже считать “Дэвил-Гейт-II” огромным аккумулятором, — добавил он и продолжил:
— Вода будет находиться на двух уровнях: в новом водохранилище и в Пайнридже, значительно ниже. Большие подземные системы труб — шлюзы и отводные каналы — свяжут оба уровня.
Генераторная станция разместится между водохранилищем и рекой. Шлюзы будут заканчиваться у станции, откуда и начнутся отводные туннели.
— Когда станция начнет вырабатывать электроэнергию, — сказал Ним, — вода из водохранилища устремится вниз, разгоняя турбину, а потом уйдет в реку ниже ее поверхности.
Правда, в другое время система будет работать в обратной последовательности. Когда потребление невелико, особенно ночью, “Дэвил-Гейт-II” вообще не станет вырабатывать электроэнергию. Вместо этого она будет качать воду обратно из реки со скоростью примерно триста миллионов галлонов в час, чтобы заполнить водохранилище к следующему дню.
Ночью по всей системе “ГСП энд Л” много свободной электроэнергии, часть которой мы используем для работы насосов.
Ньюуэстовец сказал:
— “Кон Эдисон” из Нью-Йорка пытается построить такую станцию уже двадцать лет. Они называют ее “Сторм кинг”. Но экономисты и многие другие против этого строительства.
— Есть и такие ответственные лица, кто “за”, — сказал Ним, — но, к сожалению, их никто не слушает.
Он привел одно из требований.
Федеральная комиссия по энергетике, напомнил он, потребовала доказательств, что “Сторм кинг” не повредит рыбе в реке Гудзон. После нескольких лет исследований специалисты “Сторм кинг” ответили: уменьшение популяции взрослых рыб составит лишь четыре — шесть процентов.
— Несмотря на это, — завершил Ним, — “Кон Эдисон” пока еще не получила разрешение, и наступит день, когда жители Нью-Йорка проснутся и пожалеют об этом.
— Это лишь ваше мнение, — сказала Нэнси Молино.
— Естественно, это только мнение. А у вас есть какое-нибудь другое мнение, мисс Молино? Лосанджелесец заметил:
— Конечно же, у нее его нет. Вы же знаете, насколько непредвзяты мы, служители правды.
Ним усмехнулся:
— Я заметил это.
Лицо темнокожей женщины напряглось, но она промолчала.
Минутой раньше, говоря о рыбе в Гудзоне, Ним очень хотел процитировать Чарльза Люса, председателя “Кон Эдисон”, который в момент раздражения как-то публично заявил:
“Наступает момент, когда вопрос выживания человека должен быть признан более важным, чем вопрос выживания рыбы. Я думаю, в Нью-Йорке мы подошли к нему”. Но осторожность победила. Это замечание принесло Чаку Люсу неприятности и вызвало бурю недовольства экономистов и других лиц. Зачем следовать его примеру?
Кроме того, рассуждал Ним, этот дурацкий вертолет уже навредил ему в глазах журналистов. И вот он снова прилетит сегодня днем в Дэвил-Гейт, чтобы забрать Нима в город, где уже накопилась срочная работа. Несколько утешало, что “вертушка” появится не раньше, чем журналисты уедут на автобусе. Но несколько часов, которые ему предстояло провести в их обществе, приятными быть не обещали. Утешая себя мыслью о скором отъезде журналистской братии, он продолжал отвечать на вопросы.
В два часа в лагере Дэвил-Гейта несколько отбившихся от группы журналистов садились в автобус, стоявший с работающим мотором. Они уже пообедали и теперь предвкушали спокойную четырехчасовую поездку домой. А в пятидесяти ярдах от них Тереза Ван Бэрен, тоже направляющаяся к автобусу, благодарила Нима за все сделанное им.
Он улыбнулся ей:
— Мне платят, чтобы я время от времени делал то, чего предпочел бы не делать. Удалось ли что-нибудь?
Ним замолчал, сам не зная почему. Инстинкт подсказывал ему, что рядом происходит что-то неладное. Погода все еще была отличная: ясный солнечный свет заливал деревья и дикие цветы, а легкий ветерок доносил аромат горного воздуха. Оба спальных домика были хорошо видны. Около одного стоял автобус, а на балконе другого загорали два свободных от дежурства работника. В другой стороне, за домиками для персонала, играли ребятишки; всего несколько минут назад Ним заметил среди них рыжеголового мальчугана Денни, с которым он разговаривал утром. Мальчишка запускал змея, вероятно, подаренного ему к дню рождения. Но сейчас ни малыша, ни змея не было видно. Ним перевел взгляд на тяжелый грузовик “ГСП энд Л” и группу мужчин в рабочей одежде. Среди них его взгляд выхватил бородатого Уолли Тэлбота. Вероятно, Уолли оказался здесь с бригадой по ремонту линий электропередачи, о которых он уже упоминал. На дороге, ведущей в лагерь, появился маленький синий автофургон мастеров.
Кто-то в автобусе нетерпеливо окликнул:
— Тесе, поехали же!
Ван Бэрен с любопытством спросила.
— Ним, что это?
— Непонятно, я…
Отчаянный, неистовый крик заполнил пространство вокруг лагеря, заглушив все другие звуки:
— Денни! Денни! Не двигайся! Оставайся на месте! Ним и Ван Бэрен одновременно повернули головы в поисках источника этого крика.
