Екатерина Вильмонт - Фиг с ним, с мавром!
Между тем женщина с девочкой прошли мимо батута. Она, похоже, была балериной – походка у нее балетная, выворотность очень явная. И двигалась она на редкость пластично. Казалось даже, что девочка тяжким грузом висит на ней, если бы не девочка, она бы могла взлететь, как взлетала там, на батуте… Они остановились у парфюмерного магазина, которых здесь, как он заметил, было великое множество. Прелестный запах оттуда перебивал другие запахи набережной – океана и жареной рыбы. У Ильи больно сжалось сердце – мама так любила бывать в парфюмерных магазинах, даже ничего не покупая. «Илюшенька, отвези меня в парфюмерию, хоть на старости лет подышу нормальной жизнью», – говорила она.
– Ляля, постой тут, – вдруг донеслось до него, – мне нужно купить кое-что.
Они русские! Вот это удача!
– Нет, я с тобой!
– Я быстро, а ты прилипнешь к витринам! – раздраженно бросила женщина и вошла в магазин. Девочка за ней.
Илья тоже вошел в магазин. Женщина, не обращая внимания на девочку, сняла с полки какой-то крем и быстро направилась к кассе. А девочка перебирала что-то в большом коробе со всякой мелочью.
– Ляля, я ухожу!
– Ну Ниночка, ну пожалуйста, купи мне вот эту бабочку!
– У тебя же есть точно такая!
– Та зелененькая, а я розовую хочу! – она протягивала женщине резинку для волос с пластмассовой розовой бабочкой.
– Но это же уродство!
– Неправда, это красиво и очень модно!
– Да нет, это уже вышло из моды, – улыбнулся девочке Илья. – Было бы модно, не валялось бы в этом ящике.
Женщина удивленно на него взглянула, а Ляля сделала надменное лицо.
– Мужчины в таких вещах не разбираются!
– Это смотря какие мужчины! – засмеялся он. – Я не хочу сказать, что разбираюсь в девчачьих резинках, но я хорошо знаю, что попадает в эти ящики.
Казалось, этот довод подействовал.
Ляля побежала к ящику вернуть бабочку.
– Зря вы это, теперь она будет требовать что-то гораздо дороже, – сухо бросила Нина.
– Ох, простите, я думал… вы не хотели ей это покупать…
– Благодарю, но это была медвежья услуга.
– Простите, я не сообразил… Просто хотел вам помочь.
– С чего бы это? Мужская помощь всегда выходит боком. Вот, полюбуйтесь, она уже нацелилась на супермодную дрянь…
Ляля направлялась к ним, держа в руках ярко-розовый кожаный кошелек с зайцем, выложенным стразами – символом журнала «Плейбой».
– А это вот модно! Я хочу этот кошелек.
Нина тяжело вздохнула.
– Вот видите!
– Я ей подарю этот кошелек, искуплю вину!
– Вы что, клеитесь ко мне? – удивленно шепнула она.
– Нина, купи мне это!
– Зачем тебе кошелек, хотела бы я знать?
– Ну, папа сказал, что будет давать мне деньги, когда мне исполнится двенадцать.
– Но тогда уже такие кошельки точно выйдут из моды, – нашелся Илья.
Нина едва заметно улыбнулась.
– Вы думаете? – серьезно спросила Ляля.
– Уверен.
– Ну все, пошли домой, тебе пора спать!
– Нет, еще не пора!
– Так пока мы дойдем…
– Но ты мне ничего не купила!
– Обойдешься.
– Нет! Папа дает тебе деньги, чтобы ты меня баловала!
– Ты и так уже избалована сверх меры, – тихо проговорила Нина. – Идем.
– Нет, если кошелек нельзя, купи блокнотик с зайчиком!
– Хорошо, но тогда завтра обойдешься без мороженого и батута, – хладнокровно ответила Нина. – Выбирай!
– А как вы думаете, этот блокнотик прикольный? – спросила вдруг Ляля у Ильи.
– Да нет, совершенно не прикольный, так, полный отстой, – попробовал он говорить на современном детском языке.
– Значит, выходит, у меня плохой вкус? – недобро прищурилась девочка.
– Да нет, дело не в этом… – слегка растерялся он.
– А в чем? В чем?
– Ну все, Елена, хватит приставать к взрослым, тебе пора спать, иначе я все расскажу папе.
– А если пойдем домой, завтра будем прыгать на батуте?
– Я свое слово всегда держу, – пожала плечами Нина. – Пошли. – До свиданья, – бросила она Илье, взяла девочку за руку и вышла на набережную.
Пойти за ними? Нет, это может насторожить девчонку, довольно противную, надо отметить. И, кажется, я угадал, Нина ее гувернантка или как там теперь это называется у новых русских? Странно, я совсем не хочу эту Нину, я просто жажду еще раз увидеть ее на батуте… Но как бы там ни было, а она уже сыграла в моей жизни важную роль, я вышел из анабиоза, в который меня ввергла цепь смертей… Я напишу сценарий и назову его просто: «Женщина на батуте». Пока тут главное не женщина, а батут, но кто знает, как могут перемениться акценты… Значит, завтра я увижу ее, интересно, в котором часу они ходят на батут? С утра там вообще всегда закрыто, днем слишком жарко, значит, как и в прошлый раз, часов около восьми… Надо завтра пораньше поужинать и засесть в засаде на лавочке. Теперь я уж точно смогу с ними поздороваться… И он не спеша направился к гостинице. На батуте скакали два паренька лет двенадцати, что-то громко выкрикивая по-английски, и молчаливая сосредоточенная девушка, смотреть на которую не захотелось. Илья вошел в сад при отеле и увидел пластмассовое белое кресло, стоявшее в темноте под пальмой. Идти в номер еще рано, сидеть с кружкой пива за столиком перед пустой эстрадой, даже и думать тошно. Может, пойти в бар? Нет, туманить лишь недавно прояснившийся мозг алкоголем преступно. Он сел в кресло, вытащил из кармана мобильник и решил немедленно связаться с Артуром.
– Илюха! Рад слышать! Ты там тунеядствуешь? Хорошо тебе?
– Артур, послушай меня! Я придумал охренительный фильм!
– Прямо сразу и фильм?
– Да! Только ты снимешь как надо!
– Илюха, я рад слышать твой прежний голос! Ты же там разоришься на телефоне, вот что, в отеле наверняка есть компьютер, пошли мне завтра подробное мыло, договорились?
– Хорошо, я утром пошлю. Артур, это будет то, что ты хотел! Фестивальное кино! Простая житейская история, но с такой пластикой…
– Илюш, я спешу, все, пока, до мыла!
Артур безусловно прав, он, как всегда, практичен, рационален. Для Ильи было неразрешимой загадкой это его свойство – при таком прагматизме взлеты романтики, тонкость чувств, поразительная нюансировка… Талант, одним словом.
Именно фильмы Артура принесли успех Илье, его имя стало высоко котироваться… Артур всегда мог сказать, имеет смысл браться за сценарий или же идея обречена на провал…
– У меня собачий нюх! – хвастался сам Артур.
Пожалуй, надо пойти в номер и записать все на бумаге, чтобы завтра не ломать голову у гостиничного компьютера.
Через полтора часа был готов не просто набросок, а настоящий синопсис, и Илья с чистым сердцем завалился спать.
«Илюха, брат, это супер! То, что я хочу, мечта просто! Ты все классно придумал, возвращайся, будем пробивать идею!»
Одобрение друга было до невозможности приятно, еще бы, после года бесплодных попыток он вновь обрел себя… Спасибо, Люська!
Мир опять показался ему прекрасным, и он подумал: пожалуй, не надо снова смотреть на Нину на батуте. Зачем? А вдруг сегодня все покажется ему в другом свете и он потеряет то восхитительное состояние духа, или вся история обретет тяжелую обременительную реальность. Однажды, лет пять назад, он летел из Америки в Москву и увидел девушку – хрупкую блондинку, заплаканную. Она нервно бегала по салону, а когда самолет попадал в зону турбулентности и приходилось сидеть пристегнутой, ломала руки. Что-то в этой нервозности его заворожило, хотя девушка была совсем не в его вкусе, и от нечего делать он придумал историю о ней, из которой потом вышел сценарий фильма, но на фильм Артур денег не нашел, а на телевидении ему заказали сериал, и они вдвоем придумали еще бог знает сколько всякой всячины, на целых восемь серий. Сериал пользовался бешеным успехом, они огребли трех «ТЭФИ» – за лучший сценарий, лучшую режиссуру, а жена Артура за лучшую роль второго плана. А через полгода он случайно увидел ту девушку в Доме кино с известным артистом под ручку. Она была отвратительно вульгарна, плохо воспитана и претенциозна и не имела ничего общего с той, которую придумал он. А теперь история еще только зарождается, и реальность может помешать всему. Не пойду, решил он. Взял напрокат машину и уехал в Санта-Крус, старинная часть которого совершенно его очаровала. Он долго гулял, потом пил кофе в уличном кафе и чувствовал себя великолепно. И даже послал эсэмэску Люське: «Спасибо!». И тут же получил ответ: «На здоровье!». Люська вообще прекрасно его понимала, а покойная Лида часто смеялась: «Тебе надо было жениться не на мне, а на Люське, у вас такое взаимопонимание…» Он решил плюнуть на ужин в отеле, побродил еще по городу, потом съел спагетти в итальянском ресторанчике, посмотрел на часы. Восемь. И вдруг его охватил ужас – показалось, что, не увидев опять Нину, он просто не сможет писать! Он сел в машину и на предельной скорости помчался к себе. Чего ты гонишь, идиот, все равно не успеешь… «Илья, у тебя вечно семь пятниц на неделе!» – сердится всегда Артур. Конечно, он опоздал. На батуте никого не было. И вдруг ему пришла в голову шальная мысль – а что, если попробовать самому прыгать? Наверное, это здорово… Он подошел к батуту, но аттракцион не работал.
