Евгения Кайдалова - Дело кролика
Обозначив перспективы, сеньора Надя откинулась на сидение.
— (Деловито) Психологи советуют расслабляться после неприятных ощущений и думать о чем-нибудь радостном. В школе у моих детей сегодня празднуют Хэллоуин. Вы знаете, что такое Хэллоуин, Хулия?
Кто же из изучавших когда-либо английский не знает, что накануне Дня Всех Святых по земле разгуливают ведьмы и духи, а дети, переодетые нечистой силой, резвятся в свое удовольствие.
— У нас в Колумбии нет такого праздника, но в школе УПДК преподают американцы, приходится считаться с их обычиями. (Милый вздох) Обоим детям нужны были карнавальные костюмы, и я готовила их неделю. Это было очень тяжело!
Конечно, при ее-то нагрузке! Я с умилением представила сеньору Надю, клонящуюся над швейной машинкой.
— Мы объездили чуть ли не все московские супермаркеты! Каждый вечер я возвращалась без сил, но говорила себе: когда-нибудь дети должны будут вспомнить, чего стоил матери их праздник.
Когда-нибудь вся Россия вспомнит о том, чего стоило Наде Лейле Капедевиле сотоварищи поставить на правильные рельсы загадочный славянский бизнес. Вспомнит об этом и переводчица Юля, которой посчастливилось стоять у истоков.
Сеньора Надя сосредоточенно пудрилась:
— В школе я хочу поговорить с учителями, Хулия. Вы достаточно хорошо знаете английский, чтобы я могла узнать всю правду о своих детях?
Перевод с одного иностранного языка на другой — не просто каторга для переводчика, а настоящее его четвертование. Две половинки мозга живут в разных языковых реалиях и не хотят иметь друг с другом ничего общего. В то время как Даниель, наряженный милым разбойником, и Эсперанса в лохмотьях очаровательной ведьмы что-то трогательно распевают, прихлопывая в ладоши, предложения тараном пробивают себе дорогу из испанской в английскую часть моей головы.
Американская мисс делает отмашку рукой, и фигура на сцене перестраивается. Дети продолжают топать и хлопать уже в ином ракурсе. Сеньора Надя с умиленным выражением на лице шевелит пальчиками, подавая знак Эсперансе и Даниелю, мол: «Вижу!» А я тем временем продолжаю переводить зловещие обеты:
— Да, мистер Крейг, разумеется, я позабочусь о том, чтобы у Даниеля не было «D» в семестре по химии…
После праздника мы забрали детей с собой. Даниель и Эсперанса неторопливо прошествовали к машине, вручили шоферу пустые термосы для обеда и плюхнулись на заднее сидение. Приветствий с их стороны не последовало.
— …Не хнычь, Даниель, и не обижайся на меня. Дело должно быть на первом месте. Твое дело — учиться; и если ты сдашь химию на «О», то должен будешь учить ее на каникулах. Поездка домой не позволит тебе как следует подготовиться к пересдаче. И мне и Эсперансе тоже очень хотелось бы побывать в Колумбии на Рождество, но мы останемся, чтобы помогать тебе в занятиях.
— (В рыданиях) Папа может поехать с Эсперансой!
— Папа предпочтет не оставлять без присмотра филиал в Петерберге. Дело для папы прежде всего! Когда ты вырастешь, дело и для тебя будет важнее всего. Тем более такое дело, которое начинаешь в чужой стране!
Две недели спустя под вечер приплыл «дельфин» Петя. Он появился в хорошем настроении и с надеждой на контейнер.
— Уф, тезка, ты знаешь, судно еще не пришло в Петербург.
— Как? А где же оно?
— Ты знаешь, его по ошибке отправили в Польшу, там у нас тоже есть филиал.
Вот беда! Что же мне делать, Педро? — Петя присел, пытаясь осмыслить ситуацию. — Мои булочные уже совсем теряют терпение. Если сегодня-завтра я не привезу им кофе, они возьмут его у других.
— Да, я понимаю! Но попроси их подождать еще немного — контейнер обязательно придет.
— (С мукой в голосе) Когда же?
— Перезвони мне через неделю.
Я поняла, что пора набирать телефон спасения 911. Или вызывать общество зеленых: перед нами был дельфин, выброшенный на берег.
Педро чуть-чуть подождал, повертел в руках карандаш и вернулся к делу:
— Петя, нашему руководству в Колумбии хотелось бы знать, когда фирма «Дельфин» вернет «Эспидану» свою задолженность.
— Да если бы у меня сейчас был этот контейнер, Педро, я бы его быстренько раскидал и хотя бы половину долга вам отдал… А так оборотов нет совсем.
— Да, я понимаю, тезка. Но фирма «Дельфин» уже три месяца должна нам двадцать тысяч долларов, а контракт предусматривает пеню за просрочку платежа.
— Я верну, верну, верну, — обреченно кивала фирма «Дельфин», — но можно надеяться на контейнер через неделю, Педро?
— Я думаю, что да, Петя! — Педро утвердительно хлопнул тезку по плечу.
Петя подвез меня до ближайшего метро. Пешком дорога занимала минут десять. Мотор «УАЗика» прогревался на ноябрьском холоде около двадцати.
— …У меня ведь. Юля, кандидатская по истории… А на какую тему, знаете? Экономические аспекты завоевания Латинской Америки. Забавно? Это потому, что вы молодая… Кстати, завтра у меня юбилей — пять лет назад была защита. Надо будет на кафедру заехать, поставить шампанское. На это моих доходов еще хватает. Расскажу про свою кофейную докторантуру, и очень боюсь, что мне позавидуют.
Мы выехали на проспект, и «УАЗик» сразу был затерт вечерним потоком машин. Перед его носом сумела нагло вклиниться даже какая-то «Ока». Кандидат в доктора исторических наук и рулем не повел: он смотрел на дорогу отрешенно.
— Если бы я писал эту работу сейчас, я бы обязательно упомянул, что понятие «конкистадор» стало актуально, как никогда… И в общем, я очень надеюсь. Юля, что второй раз история повторяется в виде фарса.
Педро Хименес-Пахареро хитро ходил вокруг моего стола кругами, громко грыз кофейные зерна и под конец выпалил:
— Хулия! Позвоните в «Меркурий», спросите, согласны ли они взять свой, то есть наш, кофе со скидкой полтора доллара за килограмм. Такая скидка — только им как лучшим клиентам!
Господин Волков, генеральный директор «Меркурия», выпустил в трубку смешок:
— Хорошо, берем. Но только из уважения к господину Хименесу-Пахареро. Так ему и передай, лапуня.
Педро счастливо покраснел.
— (С нежностью) Может быть, они хотят образец, Хулия?
— Нет уж, спасибо, с качеством товара мы знакомы. Приезжайте, подпишем контракт.
— В машину! — возликовал Педро.
— Знаешь, кто такой Меркурий, Педро? — спросила я в машине.
— Да, господин Волков.
— Меркурий — бог воров и мошенников.
Педро был серьезен.
— Даже к такому клиенту можно найти подход — так считает наше руководство в Колумбии.
Помнится, даже Зевс не сразу нашел к нему подход…
— Мы всегда должны иметь дело со здравым смыслом, Хулия, и не обращать внимания на прочие э-э-э… на прочее!
Перед входом в офис на Октябрьской площади Педро подставил ботинки под электрическую щетку и держал там, пока его штиблеты не засверкали, как ограненный алмаз. Но, в общем-то, он почти не волновался.
Михаил Степанович Волков, не глядя, прошелся «паркером» внизу контракта. Выудив из рук секретаря свою копию, Педро тут же радостно залопотал про грядущие поставки.
— Да хватит, Педро, про этот бизнес, хватит, право слово! — русский кофейный воротила расслабленно махал рукой. — Пятница, вечер, какие тут дела! Давай, я тебе свои картины покажу!
— Я и не думал собирать коллекцию, что я Щукин или Савва Морозов, что ли? Но ехал однажды на работу, и машина забарахлила напротив Дома Художника. Я оставил шофера в моторе копаться, а сам решил пешком пройтись; благо, метров пятьсот оставалось и погода — бабье лето. Иду по вернисажу и чувствую: просит душа чего-то хорошего! Вот и допросилась, так сказать… Филиал Третьяковки скоро открываю!
Педро почтительно перемещал голову справа налево и сверху вниз.
— А вот это моя любимая, — открылся нам Волков.
Он ласково провел рукой по раме. Над дурашливо-яркими, удивленно вздернувшими крыши домиками летел пузатый, по-деловому пыхтящий паровоз, словно влюбленные на «Прогулке» Марка Шагала.
Пока мы ехали обратно, я прикидывала, какой неисполнимо трудной станет для Нади и Педро задача воспитания русской экономики. Осилить ли им Волкова с его картинами, Петю-«дельфина» с его диссертациями и мафию с ее фантастическими прожектами?..
— Хулия, где тот вернисаж, о котором говорил господин Волков?
Мы его немного проехали, пришлось возвращаться.
— Хулия, — строго сообщил мне Педро, — пойдемте со мной, мы должны выбрать картину для офиса.
— Мы, конечно, не будем покупать столько же картин, сколько у господина Волкова. На курсах менеджеров в Колумбии нас учили: если ты видишь полезное новшество, заимствуй его, но не слепо. Картина в офисе поднимает настроение, это полезно для дела, но много картин рассеивают внимание — мы возьмем одну. Помогите мне выбрать, Хулия, я рассчитываю на ваш вкус!
