Ханох Левин - Сотворение мира за счет ограничения пространства, занимаемого Богом

ШУКРА. Чем я замечателен, так это тем, что мое «нет» всегда значит «нет».

ХАНА (возвращается и ставит чай перед Адашем). Пожалуйста.

АДАШ. Спасибо.

Хана вновь садится за свой столик. Адаш украдкой смотрит на нее. Пауза. Он встает, смотрит на нее, от волнения тяжело дышит. Она смотрит на него. Адаш подходит к ней, присаживается рядом. Смотрит на нее, она смотрит на него. По его лицу видно, что он ник#к не может набраться смелости заговорить.

ХАНА (пытаясь ему помочь). Хотите пирожное?

АДАШ. Нет, я…

Возвращается на свое место, садится, но, не в силах успокоиться, встает опять и начинает ходить взад-вперед. Хана тоже встает, чтобы его ободрить. Пауза. Она садится. Он тоже садится. Встает. Снова садится.

(Шукре.) Все, «что ты должен сделать, это сказать ей: „Познакомьтесь, э“ то Адаш Бардаш».

ШУКРА. Как хлопья чистого снега с небес, посыплются на нас скоро утренние газеты. В них будут революции, войны, дорожные аварии, преступления… Если, конечно, с самим газетным ведомством ничего не случится.

Уходит. Хана и Адаш смотрят друг на друга. Адаш дважды обходит вокруг Ханы. Пауза.

ХАНА (в отчаянье). Я закрываю!

АДАШ (достает из кармана деньги, кладет их на стол). Спасибо. Спокойной ночи. (Направляется к выходу, но останавливается) Она некрасивая. Да, некрасивая. Поэтому я и не попытался. Если бы я в нее влюбился, она бы уже была моей. Мы вместе пошли бы домой. И она дышала бы мне в шею. (Уходит.)

Раннее утро. Комната Хефеца. ТЭГАЛАХ в трусах и майке, с полотенцем на шее. Тэгалах и КЛАМАНСЭА выглядят измученными. Их нервы на пределе.

ТЭГАЛАХ (объявляет). Юность Хефеца. Последняя глава. Игра номер одиннадцать. Хефец подглядывает за смертью своей матери. (Хефец делает умоляющий жест, но берет себя в руки.) Ты готова?

КЛАМАНСЭА. Да, я готова сыграть роль умирающей матери этого негодяя.

ТЭГАЛАХ. Старенькая любимая мамочка Хефеца лежит на смертном ложе. Ей трудно дышать, она хрипит. (Кламансэа хрипит.) Хефец подглядывает в замочную скважину. Ему недостает смелости предстать перед умирающей матерью. (Нагибается, изображая Хефеца.)

КЛАМАНСЭА (хрипя). О-о-о, я не могу дышать… Воздуха…

ТЭГАЛАХ (нервно дрожит и попискивает от горя и ужаса). Вокруг много воздуха, мамочка, дыши, ты можешь…

КЛАМАНСЭА. Не могу… (Хрипит.) Я задыхаюсь…

ТЭГАЛАХ. Скоро придет врач. Он даст тебе кислородную подушку. Мамочка!

КЛАМАНСЭА. Хефец!

ТЭГАЛАХ. Мамочка!

КЛАМАНСЭА. О Хефец… Мне плохо… Где ты, Хефец?

ТЭГАЛАХ. Я здесь, мамочка, здесь.

КЛАМАНСЭА. Где ты, Хефец? Сынок! Приди, спаси меня.

ТЭГАЛАХ. Я не могу. Я не знаю как.

КЛАМАНСЭА. Ты должен это знать, должен. Зачем же я посылала тебя учиться в университет? Не бросай меня!

ТЭГАЛАХ. Я здесь, мамочка, я рядом с тобой.

КЛАМАНСЭА. О, не дай мне умереть!

ТЭГАЛАХ. Но как? Как?

КЛАМАНСЭА. Не знаю, мне все равно. Я твоя мать, я тебя вырастила. Ты обязан спасти меня от смерти.

ТЭГАЛАХ. Я бессилен.

КЛАМАНСЭА. Я всегда на тебя надеялась.

ТЭГАЛАХ. Я слаб!

КЛАМАНСЭА. Хефец, твоя мама не хочет умирать. Мама задыхается. Немедленно спаси свою мамочку!

ТЭГАЛАХ. Скоро придет врач.

КЛАМАНСЭА. Но мой сын — ты, а не врач. Я отдала тебе все, что у меня было.

ТЭГАЛАХ. Я твой ребенок, мама, я слаб. Я жду, что это ты меня спасешь.

КЛАМАНСЭА. Ты бросаешь меня, когда я в тебе так нуждаюсь. Ты разочаровал меня. Ты мне не сын!

ТЭГАЛАХ. Не говори так, мамочка! Я — сын. Но я не могу…

КЛАМАНСЭА (хрипя). Помоги же мне… Моя смерть будет на твоей совести.

ТЭГАЛАХ. Но как, мамочка, как?!

КЛАМАНСЭА. О Хефец, сын мой единственный, я думала, что ты будешь всегда мне верен.

ТЭГАЛАХ (рыдая). Но в чем же я виноват перед тобой, в чем?

КЛАМАНСЭА. Да, ты виноват, иначе бы ты не плакал. Но у тебя есть сердце. Хефец, сыночек мой дорогой, не дай своей маме умереть! (Привстает, протягивает вперед руки и страшно хрипит. Тэгалах в ужасе отступает назад и сгибается.) Воздуху! Воздуху! Дыхание мое! Жизнь моя! Плоть моя! Я задыхаюсь… Я умираю… Сердце мое! Сжальтесь надо мной! Жизнь моя! О, жизнь моя!.. (Откидывается на подушку. Пауза.)

ТЭГАЛАХ (дрожит мелкой дрожью). Мама?! Мама?! (Подходит к ней.) Мама?! (Выпрямляется и кричит.) Спасите мою маму! Спасите же ее! (Склоняется над ней.) Я предал свою мать! Мою дорогую мамочку. Она верила, что я ее спасу, а я ее предал! Она умерла, разочаровавшись во мне. О Хефец! О предатель! До каких пор ты будешь жить и разочаровывать тех, кто любит тебя?!

Хефеца начинает трясти, он пытается овладеть собой, но это ему не удается, он дрожит все сильнее, как в приступе лихорадки, начинает кататься по полу и заползает под кровать. Кламансэа и Тэгалах стоят и смотрят на него. Наконец Хефец выползает из-под кровати. Он совершенно спокоен.

ХЕФЕЦ. Когда состоится свадьба?

КЛАМАНСЭА. Через две недели, во вторник, в пять часов вечера.

ХЕФЕЦ. В этот день, в шесть часов вечера я… Я прыгну с крыши. Вы будете свидетелями.

ТЭГАЛАХ (поднимает руку, как победитель. Торжественно). Это мой подарок тебе, Кламансэа!

В окне появляется проходящий по улице ШУКРА с газетой под мышкой.

ШУКРА (кричит). Послушайте, послушайте! Еще одно утро наступило. Кто не в силах встать, пусть ждет, когда его увезут в больницу или на кладбище. А кто еще может встать, того я предупреждаю: будьте осторожны, берегитесь — начинается новый день!

Действие 2

Две недели спустя. Комната Фогры и Варшвиака. Утро. ФОГРА в коротком домашнем халате. На голове у нее шлем летчика.

Входит ВАРШВИАК в халате с бутербродом в руке.

ВАРШВИАК. Сегодня день нашей свадьбы. Зачем ты надела этот шлем?

ФОГРА. А если я перед свадьбой хочу на самолете полетать? Может быть, мне очень хочется взмыть над вашими головами?

ВАРШВИАК. Разве можно надевать шлем, еще не сев в самолет?

ФОГРА. Чего ты от меня хочешь? Логики? Надела — и надела. Нечего меня учить!

ВАРШВИАК. Да ладно, ладно. Я лучше поем. (Подносит бутерброд ко рту.)

ФОГРА. А поцеловать? (Варшвиак подходит, целует ее в щеку и снова подносит ко рту бутерброд.) А еще раз? (Повторяется то же самое.) А еще? (Варшвиак смотрит на бутерброд, а потом на Фогру.) Ты что, колеблешься?

ВАРШВИАК. Нет… Я просто хочу есть. (Резким движением Фогра выбивает бутерброд из рук Варшвиака, и бутерброд падает на пол. Варшвиак молча смотрит на бутерброд.) Зачем ты это сделала?

ФОГРА. Зачем надела шлем? Зачем выбила бутерброд? Как ты мне надоел со своими вопросами. Я выхожу замуж за зануду.

ВАРШВИАК. Я всего лишь хочу знать, зачем ты выбила у меня бутерброд? Я хочу понять. В последнее время, когда я с тобой, голова у меня забита смеющимися бедрами, плачущими официантами, стульями посреди улицы, согнувшимися родственниками… А теперь еще и падающие бутерброды. Я пытаюсь тебя понять, но у меня ничего не получается. Дай мне хотя бы намек на объяснение.

ФОГРА. Не будет никакой свадьбы.

ВАРШВИАК. Что?!

ФОГРА. Свадьбы не будет.

ВАРШВИАК. Что я такого сделал?

ФОГРА. Ты во мне сомневаешься. Я не хочу тебе навязываться.

ВАРШВИАК. Я сомневаюсь?! Мы же любим друг друга. Мы решили пожениться. Я просто хотел тебя понять, потому что я тебя люблю.

ФОГРА. Понять меня не просто. Я сложная. Или принимай меня такой, какая я есть, или давай скажем друг другу «прощай, приятно было познакомиться».

ВАРШВИАК. Ты знаешь, что я никогда не скажу тебе «прощай». Никогда. Никогда! Ты считаешь меня занудой? (Пауза.) Скажи, я зануда? (Пауза.) Ты не отвечаешь, и я не могу понять, считаешь ты меня занудой или нет. А спрашивать тебя дальше я боюсь. Потому что ты можешь опять рассердиться. (Пауза.) Пойду на кухню. (Собирается уходить.)