Аманда Филипаччи - Обнаженные мужчины
– Конечно.
– Спасибо тебе, – говорит она.
Потом мы еще немного болтаем о пустяках, и Сара уходит.
Возвращается Генриетта, и тут появляется Лора. В тот миг, когда я вижу Лору, я вдруг понимаю, что она – именно то, что мне нужно. Я теперь жажду именно тех ее свойств, которые раньше находил неприятными. Ее нормальность, ее обыкновенность. Мне нравится каждое слово, которое она произносит. Я в восторге, когда она говорит:
– Как дела, Джереми? Я вас давно не видела.
– Мне вас недоставало, – говорю я в ответ, сам не веря, что произнес эти слова. Я смотрю на Генриетту, чтобы проверить, слышала ли она меня. Она не отрывает от меня изумленного взгляда. Но я не допущу, чтобы это меня смутило.
Лора тоже взирает на меня с удивлением, но видно, что ей приятно.
– А как дела у вас? – в свою очередь осведомляюсь я, когда мы идем к кушетке и усаживаемся.
– Спасибо, чудесно.
Я спрашиваю о ее выступлениях и напряженно раздумываю, что бы еще сказать, но мне ничего не приходит в голову, и ей тоже, потому что у нас мало общего. Как чудесно найти того, с кем не о чем говорить. Это так нормально и обыденно. Гораздо лучше, нежели обмениваться множеством замысловатых замечаний с Генриеттой.
На следующий день мы заходим в книжный магазин вместе с Томми (мой друг с декоративной булавкой на ширинке). Ему нужно что-то купить. Какая-то старуха с зонтиком направляется прямо к нам. Мы видим, как она подходит, но не особенно обращаем внимание. Она останавливается перед нами. Берет обеими руками свой зонтик за ручку и поднимает вверх, как бейсбольную биту. Размахнувшись, старуха сильно ударяет меня зонтиком по бедру.
– Ой! – вскрикиваю я, хватаясь за ногу.
Томми пятится, ожидая, что он будет следующим, но старуха не обращает на него никакого внимания. Она бросает на меня злобный взгляд и шипит:
– Ты – позор для своей семьи! Ты – чудовище!
Несколько человек смотрят ей вслед, когда она удаляется.
– Ты ее знаешь? – спрашивает Томми.
– Не совсем.
– Что значит «не совсем»?
– Нет – я хочу сказать «нет».
– Почему же ты мне не сказал, что ты – позор для своей семьи?
– На самом деле у меня нет семьи.
– За исключением твоей матери.
– Да.
– Бедный Джереми. Такое может произойти только с тобой. Кажется, эта старушенция что-то о тебе знает. Не сделал ли ты что-то непотребное, что могло вызвать такую резкую реакцию?
– Я даже никогда не видел ее прежде. Она сумасшедшая.
– Ты не ответил на мой вопрос, следовательно, я должен допустить, что ты действительно сделал что-то непотребное.
Часом позже я снова в своей квартире. Я стою на коленях на полу, отмываю новую лужу на кушетке, когда звонит телефон.
– Как тебе эта? – слышу я голос своей матери, от которого меня уже тошнит.
– Болезненно, – отвечаю я. – Предусмотрено ли насилие в твоем сценарии, или твой агент импровизировал?
– Никакой импровизации.
– Что ты собираешься сделать дальше? Один из твоих агентов переедет меня автомобилем?
– Как ты смеешь так со мной разговаривать? Как такое могло прийти тебе в голову?
Она вешает трубку, но потом звонит еще много раз и донимает меня. У меня уходит практически весь вечер на телефонные разговоры с матерью. Наконец я предупреждаю ее, что поменяю номер телефона, если она не прекратит мне звонить.
Заметьте, что я не загадываю своему белому слонику желание, чтобы от меня отстали агенты матери. Почему? Потому что знаю, что это бесполезно. Но тогда почему я питаю такие надежды, когда загадываю, чтобы некоторые люди меня любили? И, что еще важнее, почему меня не отталкивает мысль о том, чтобы заставить кого-то меня любить – против воли, с помощью волшебства? Разве бы я не предпочел, чтобы любовь ко мне была подлинной?
Шарлотта не собирается съезжать с моей квартиры. Я постоянно прошу ее об этом, приказываю, но она и не собирается это делать. Она отказывается признать, что между нами все кончено.
Я пытаюсь объяснить ей концепцию расставания.
– Для этого не нужны двое. Если один из пары хочет порвать, то они расстаются.
– Я не согласна.
– Да и в любом случае я увлекся кое-кем другим.
– На этот раз маленьким мальчиком?
Я много думаю о Лоре. Мысль о ее нормальности утешает меня. Я часто захожу к леди Генриетте, чтобы увидеться с Лорой.
Однажды я приглашаю Лору пообедать со мной в ближайшем ресторане. По пути туда женщина, проходящая мимо, слегка задевает меня. Обернувшись, она говорит:
– Извините.
– Оставьте меня в покое! – рявкаю я.
Та уходит с озадаченным видом. Лора тоже смотрит на меня оторопев.
– Что случилось? – спрашивает она.
– О, ничего, простите. Я ошибся.
– Как это ошибся?
Я пытаюсь придумать объяснение.
– О, не знаю. Я задумался, а она меня внезапно толкнула.
Лора приподнимает брови при этом неубедительном объяснении и перестает задавать вопросы.
За обедом мы не обсуждаем ничего интересного, и мне это нравится. Я узнаю, что ей на год меньше, чем мне. Я заранее продумал, о чем ее спрашивать, так что мы немного болтаем. Я спрашиваю, сколько у нее учеников. Десять, отвечает она. И также рассказывает, что недавно, к ее разочарованию, три ребенка отпали, когда их родители узнали, за что именно они платят.
Я рассказываю свою детскую историю про маленького белого слона, полагая, что это может быть ей интересно, так как связано с магией. История ей нравится. Но я не рассказываю, что все еще держу слона на ночном столике. Мы еще недостаточно близки для этого.
После обеда, когда мы идем по улице, нас останавливает старик и спрашивает:
– Простите, вы не подскажете, где Блумингдейл?
Я стою, скрежеща зубами, пока Лора объясняет ему, как туда пройти. Я смотрю на него с ненавистью, сгорая от желания послать его подальше, но боюсь рисковать: а что, если я снова ошибусь при Лоре? Закончив свои объяснения, Лора говорит ему:
– Но сейчас Блумингдейл закрыт.
– О, я знаю, – отвечает он. – Я только хотел убедиться, что знаю, где это. Дело в том, что завтра я поведу туда свою внучку. Ей одиннадцать лет, и я не могу допустить, чтобы она пошла туда одна, а то к ней может пристать какой-нибудь извращенец и заняться с ней сексом. Вы полагаете, мне следует допустить, чтобы это случилось? – спрашивает он Лору.
– Нет, – отвечает она и тянет меня за руку прочь.
Мужчина кричит нам вслед:
– Подождите минутку, мистер! А как насчет вас? Вы думаете, мне следует заняться сексом с одиннадцатилетней девочкой?
Я покрываюсь испариной, когда мы уходим. Остальная часть вечера проходит очень приятно. В ту же ночь между нами возникают недвусмысленные романтические отношения, потому что промедление было бы ханжеством.
Когда я возвращаюсь домой, пытка продолжается.
– Как тебе этот? – скрипит в трубке голос моей матери.
Я вешаю трубку. Звонок. Снимаю трубку, вешаю. Звонок. Снимаю, вешаю. Звонок.
Шарлотта омерзительно безмятежна. Она читает книгу, не обращая ни малейшего внимания на телефон.
Заметьте, я не загадываю белому слону желание, чтобы меня полюбила Лора. Это оттого, что, как мне кажется, она уже любит, и если это так, то мне бы не хотелось думать, что ее любовь ко мне вызвала магия, то есть что она находится под воздействием чар. С другой стороны, если бы я не чувствовал, что она уже любит меня и отчаянно бы этого хотел, я бы, ни минуты не колеблясь, использовал белого слона, даже если он никогда и не срабатывал в прошлом, когда я испытывал его на некоторых людях.
Звонок. Снимаю, вешаю. Звонок.
Я сбегаю на улицу, в ночь, но понимаю, что не могу быть один, куда бы я ни пошел. Любой из тех людей, которые идут по улице, делают покупки в супермаркете или сидят в кинотеатре, может быть нанятым моей матерью.
Я должен сам управлять своей жизнью. Я захожу в магазин, покупаю авокадо, иду в парк и сажусь на скамейку. Я откусываю кусок от авокадо вместе со шкуркой, а потом, погоняв во рту, отделяю шкурку и выплевываю ее. Однажды я видел в метро, как восточная женщина вот так же ела киви.
Я откусываю от авокадо еще три раза, потом кладу надкушенный плод на скамью, вынимаю листок бумаги и ручку и составляю список того, что нужно сделать:
1. Удалить Мину яичники.
2. Вышвырнуть Шарлотту из своей квартиры.
3. Поменять номер телефона (и не включать его в телефонную книгу).
4. Поддерживать чистоту в доме.
5. Чаще видеться с Лорой.
Я пытаюсь придумать, какие еще решения включить в список. И вдруг мне неожиданно приходит на ум шестой пункт списка.
6. Попросить повышения в журнале.
Вернувшись домой, я вынимаю своего слоника из слоновой кости и прошу его: «Если ты волшебный, сделай так, чтобы, когда я попрошу повышения на работе, мою просьбу охотно удовлетворили. Вообще-то они будут так или иначе благодарны, что я наконец попросил».
На следующее утро, когда Шарлотга отправляется на работу, я сменяю дверные замки. Собираю все вещи Шарлотты и выставляю их в коридор за дверью. Потом звоню ветеринару и договариваюсь на завтра. А потом звоню в телефонную компанию, чтобы поменять номер. Его поменяют через три дня. Ну что же, лучше поздно, чем никогда.
