Никки Сикс - Героиновые дневники. Год из жизни павшей рок-звезды[The Heroin Diaries: A Year in the Life of a Shattered Rock Star]
11 октября 1987
Вэн Найс
14.30
Вчера дошел до ручки. Не спал несколько дней, и поимел сбой в работе базы данных, короче, я проебал самолет Мотли. На самом деле я не подал виду, я никогда не показываю таких вещей. Док послал самолет за мной, чтобы привезти меня в Окленд. А я был такой обдолбанный, что казалось, сейчас у меня инфаркт будет.
Когда я все–таки прибыл, вся группа интересовалась, не вмазанный ли я…просили руки показать. Слава Богу я только крэк курил…никаких следов, кроме безумия. Отыграв шоу, я сразу смотался домой. Все злятся на меня, и знаете что? Пошли они на хуй! Я болен от них! В довершение ко всему этому дерьму, меня добивает мой желудок. Каждый раз, как иду в туалет–следы крови. Это каждый раз бывает, когда я пью слишком много или злоупотребляю наркотой. Наверно вместе с дерьмом из кишечника кровь выходит. Проблема в том, что я почти не пью сейчас…может это уже выходят мои внутренности?
ТОММИ ЛИ: Стадион Окленд, это место, где мы поняли, что дела Никки ни к черту. Когда он не прилетел, мы все взбесились. Потому что, твою мать, мы играем не в клубе, а на стадионе сегодня! Это будет худшее из отмененных шоу.
Сиккс прилетел позже, и когда он появился, выглядел ужасно–серая тень. Мы попросили его показать руки, и конечно там были следы! Но мы никогда не заходили так далеко, чтобы просить Никки покинуть группу. Правда заключалась в том, что все мы употребляли разное дерьмо, так чего на него яйца выкатывать?
ВИНС НИЛ: Играть на стадионе в Окленде–это очень круто, и тут Никки, который всей этой херней чуть не сорвал выступление. От нас зависит много людей, и когда появился Никки, я не думал, что он в состоянии выйти на сцену. Но он отыграл как–то, до сих пор не пойму как.
Вэн Найс
16.00
Я забыл описать еще одну из моих маленьких дурацких неприятностей. Прошлой ночью я упал и ударился затылком о камин в спальне, я вспомнил об этом только потому что голова до сих пор болит. Мой желудок и голова убьют меня.
Чувствую себя так, будто гнию морально и физически. Прошлой ночью играл на гитаре, и до того я был обдолбан, что еле–еле мог взять аккорд. Обезболивающие, виски и кокаин…какая прекрасная жизнь, правда?
Сегодня вернулась Карен. Я открыл ей дверь, и все, что я смог ей сказать, это: Приывет, и убежать обратно в свою комнату. Она должна была заметить, как я болен.
КАРЕН ДЮМОНТ: Я всего несколько дней была в доме, когда там был Никки, но иногда я видела, что у него потрепанный вид. Он был достаточно глуп, чтобы сообщать мне, что ему бы хотелось одного–закрыть дверь спальни, пойти в чулан и там принять наркотик. Он был столь подвержен своей паранойе, что все двери в доме должны были закрываться, но я настояла на том, чтобы дверь его спальни всегда была открыта, и если это будет не так, я начну стучать и кричать. пока мне не откроют. Я боялась, потому что у Никки было оружие.
13 октября 1987
Портленд
Отель
16.30
Странное ощущение у меня от группы. Либо никто не хочет находиться со мной рядом, либо они пытаются пристыдить меня за Окленд и, знаете что? Меня это бесит…мы тут все не ангелы. Винс человека убил, Томми тысячу раз накосячил, Мик–тоже, и никто не жалуется, когда мы всю ночь проводим за коксом или героином. Говорите я на самолет опоздал? Блядь, я на концерт приехал! И теперь я рок–н–ролл–ниггер в группе. Пошли вы на хуй!
Может быть мне стоит уйти из группы. Поебутся тогда они без песен.
14 октября 1987
Люди…везде…кажется негде спрятаться, даже внутрь себя.
15 октября 1987
Такома
Бэкстейдж
18.00
Иногда я бываю таким скотом. Вчера мои мать и сестра приехали в отель, а я торчал всю ночь и весь день, и крыша у меня была на боку. Я уже был близок к тому, чтобы начать пялиться в глазок, высматривая. не шпионит ли кто за мной, когда они постучали в дверь и сказали: Привет, Никки, это мы. Мы приехали повидать тебя. Не знаю, почему, но тут у меня окончательно сорвало крышу, я обозвал их на все буквы алфавита, и велел убираться на хер, и т. д. Между нами, не знаю, наркотики это говорили во мне, или стыд за то. что я такой обдолбанный, но я не хотел, чтобы они видели меня. Мать придет на шоу сегодня. Попытаюсь вести себя нормально.
В самолете.
Полночь.
Я пьян…сижу в самолете, который летит в Канаду. Мать приходила на концерт, потом она подошла и начала про то, что было в отеле, я снова сорвался. Я вышвырнул ее прочь, обозвал блядью перед всеми…я думаю в такие моменты то, что она и отец оставили меня, выходит наружу в таких уродливых и злых формах. Сестра не имеет к этому отношения, но в моем сознании она часть этого всего. Я знаю, многим было сегодня не по себе от моих криков и прочего, но я ничего не мог с собой поделать. Может я когда–нибудь смогу отделаться от этой агрессии…
СЕСИ КОМЕР: Мы с мамой приехали в Такому повидать Никки. Со мной были оба моих сына–двухлетний Джейк и Калеб, совсем малыш. Я заплатила за паркинг в гараже, и на это ушли все деньги, какие у меня были. Первая куча дерьма ждала меня в лобби-Никки сказал мне подождать 10 минут, которые превратились в час. Когда я наконец получила разрешение, поднялась наверх, и постучала в номер, Никки спросил: Кто там? Я была в шоке, он прекрасно знал, что это я, но ответила: Эй, это Сеси, со мной мои дети. Ты выйдешь? Но он просто заорал, правда, во весь голос: Убирайтесь! Я вернулась домой совершенно разбитой, только и думая: Ну что за сволочь. Я чувствовала себя осмеянной.
ДИНА РИЧАРДС: О, мой Бог, это было так больно…Мы подошли на ресепшн и спросили про Никки. Нам ответили, в каком он номере, мы позвонили, но он не отвечал. Тогда мы поднялись и постучали. Мы слышали, что он там, но он даже не подошел к двери. Только сказал, чтобы мы уходили. Это было ужасно. Весь тот день для меня один сплошной кошмар, полный.
Помню годом раньше, когда Мотли Крю только набирали популярность, Никки пригласил меня и Сеси в Парамаунт Театр, в Сиэттле на концерт. Для меня было такой радостью увидеть его, прошло ведь столько лет. Мы с Сеси пошли поговорить с ним, после, я подошла, положила руку ему на спину, но он торлько зло оттолкнул меня и вышел из комнаты.
Он ушел с Сеси, и когда я потом вошла к нему, он нюхал кокаин. Это разбило мне сердце. Я спросила: Никки, что ты делаешь? А он ответил: Я точно знаю, зачем ты здесь. Тебе от меня что–то надо. Тебе нужны мои деньги. Это настолько меня шокировало…деньги–это последнее, о чем я думала! Я ушла. И долгое время ничего не видела и не слышала о нем.
НИККИ: То, что я был брошен отцом, а позже и матерьюсоздало внутри меня такую помойку…и эта помойка начала вонять. Не знаю, насколько токсично это было в то время.
16 октября 1987
Ванкувер, Канада
19.30
Вчера сидел после инцидента с семьей, выпивал с девченками, у них были с собой иглы, и я сказал, чтобы они после шоу приходили ко мне в номер. Я взял 30 граммов Перса с собой в Канаду, но я сказал, смешать это дело с коксом, чтобы не бегать и за ним тоже. Я не собираюсь никому показывать, что у меня есть героин. На хуй…плохие новости путешествуют быстро. Надо закинуться и идти на сцену. А то тело настолько устало, что хочется лечь и умереть.
Сегодня будет классно. Одну девушку зовут Мышка. Остальных не знаю…и знать не хочу.
17 октября 1987
Выходной
Отель
15.50
Стоял сегодня перед зеркалом и все, что я вмидел–это смерть. Я так похудел, и кожа у меня желтая, если не серая. Глаза запавшие, улыбка исчезла. Я надеваю ее вместе с кожей, чтобы защититься от реальности…чтобы пройти через этот ад…не прекрасна ли слава? Хотите немного? Возьмите у меня…ненавижу это все.
18 октября 1987
Эдмонтон, Канада
Бэкстейдж
18.05
Сижу читаю собственный дневник…я правда сам себя довел. Эти наркотики преследуют меня. Эти страницы–сплошное блядство. У меня хватает ума понимать, что алкоголь и наркотики убивают и меня и мою музыку, так почему же я никак с ними не расстанусь?
Всю жизнь я мечтал писать музыку и у меня есть все для того. чтобы быть счастливым, почему же я еще не счастлив? Как мне выбраться из витков этой, ведущей вниз, спирали? Я не могу найти путь, как выбраться из этой ямы. Я хочу сказать себе: Ты уже в яме, положи лопату, но не могу. Я наркоман, вот и все о чем я думаю, но я знаю больше. Правда ли, что я никогда не сожалел, о том, что у меня не было отца? Вот в том — то и причина, и она прямо передо мной. Я слишком горд, чтобы просить помощи, а она мне нужна.
Я взял себя в руки. Всё, я прекратил. Я чувствую, что гнию изнутри. Когда я просыпаюсь утром, от меня пахнет смертью. Она смотрит на меня из угла, и пока я не покончу с этим, это ощущение не уйдет. Как мне остановиться? Надо ли мне пойти в клинику? А есть ли смысл продолжать жить? Это безумие, спрашивать себя об этом, но иногда мне кажется, что всем наплевать, жив я или нет…да придет ли кто–нибудь ко мне на похороны?
Прошлой ночью с Томми вмазали гору кокса. Мои руки похожи на подушку для булавок. Следующее шоу в Калгари. Мышка и Лори(так кажется?) поедут с нами…
