Лариса Васильева - Змея в конверте
Вечером, щелкая переключателем каналов телевизора, Ольга наткнулась на заседание госдумы, сначала тут же проскочила этот канал, но потом вернулась, подумала, а что если оказаться там, это будет прикольно… Несколько минут она всматривается в зал, в лица депутатов, мысленно отталкивается, мгновение полета, и она там… Ничего интересного, почти как по телевизору, только звук не выключается. Смотреть конечно можно в любую сторону, а не куда оператор повернул камеру, но все равно скучно. Ну, видишь поближе, чем они занимаются: один письмо пишет, совсем не слушает о чем говорят с трибуны, другие двое разговаривают, мужик с бородкой спит. Вдруг он резко поднял голову, огляделся встревожено. Где-то она его видела… Вспомнила: тропа, мальчик бежит, два заросших, бородатых мужика. Тогда у него еще был хвостик сзади так не вязавшийся с его военной выправкой, а сейчас он подстрижен и бородка стала аккуратнее. Его сосед обратился к нему:
— Иван Федорович, что с тобой, ты словно привидение увидел?
— Увидеть не увидел, но что-то почувствовал…
Сосед с недоумением уставился на него. Ольге показалось, что Иван Федорович смотрит прямо на нее, и сразу качнулась назад, к себе. Кажется, она сделала большую ошибку.
14
— Ну, наконец появилась! На улице-то мороз, а я тут торчу с утра. Всем продавщицам в киосках уже надоел. — Произнес кто-то сзади и схватил Олю за руку, она повернулась, это был ее новый знакомый, Игорь.
— Я так и знал, мимо этого перекрестка не пройдешь… Привет.
— Привет, — растерянно и удивленно ответила Оля.
— Замерз! Хорошо, что ты сегодня решила все-таки выйти из дома, а то бы я подхватил тут воспаление легких. А на завтра прогноз передавали — и вовсе похолодание, минус двадцать.
Ольга слушала его болтовню, и ее губы невольно расползались в улыбке.
— Ты куда шла?
— В магазин за продуктами… А зачем же ты мерз?
— А как бы я нашел тебя? Судьба нас дважды сводила, третьего раза может и не быть, нельзя искушать. Идем, я хоть погреюсь в магазине. Давай-ка я сразу запишу твой телефон, а то у тебя такая привычка нехорошая — исчезать внезапно.
Они незаметно перешли на «ты». И хорошо, что обменялись номерами: на этот раз внезапно исчез Игорь, ему кто-то позвонил, он извинился, отошел в сторонку, Оля не слышала о чем он говорил, повернулся встревоженный:
— Прости, но мне надо срочно бежать, кончился мой отпуск. Извини, не могу проводить, я тебе перезвоню. — И он действительно побежал.
Оля смотрела ему вслед. Игорь остановил такси.
— Может быть, тебя подвезти? — крикнул он ей, задержавшись на минутку.
— Нет, нет, пока…
Девушка вошла в магазин. Какие могут быть такие срочные дела у человека вечером? По внешнему виду у него вообще никаких дел быть не может. Бродяга, бездельник. То ждал на морозе у перекрестка, то сразу убегает… Если он, конечно, не соврал про ожидание. Весь следующий день она не ходила без телефона, свой сотовый даже в туалет брала. Но Игорь позвонил только вечером, когда она уже ушла из дома. Он услышал в трубку шум и сразу спросил:
— Привет. Ты где?
— Привет. В клубе… Ничего не слышно…
— Перезвоню завтра…
Игорь опять позвонил вечером.
— Пойдем погуляем. Я только вернулся с работы, после отпуска трудно впрягаться в свой воз. Сколько тебе надо времени чтобы собраться и где ты живешь? Где нам лучше встретиться?
Оля начала объяснять и во время разговора с трубкой в руке подошла к окну и вдруг увидела напротив Игоря. В этот момент он тоже заметил ее. У них стали одинаково изумленные лица. Оля не успела двинуться с места, как из-за спины парня выглянул Георгий Иванович. Старый хрыч радостно помахал ей рукой. Ольга выронила телефон. Сейчас вредный инвалид распишет Игорю, какие она тут концерты дает…
Почему у нее так всегда получается: жалеет обо всем что сделала и что не сделала?
— Оля ты куда пропала? Ни картинки ни звука? — кричал в трубку Игорь. — Как здорово, что ты рядом живешь. Выходи, я спускаюсь.
Девушка вдруг отважилась:
— Хорошо, сейчас выйду.
Пусть уж сразу все решится. Сейчас старик рассказывает Игорю о ней. Вот тебе и невинная шалость. Интересно, как же девушки снимаются в порнофильмах, занимаются проституцией? Ведь у них тоже полно знакомых, а уж такие фильмы может увидеть любой. Каково это, всегда жить в страхе, ожидании неминуемого позора?
Теперь она очень сожалела о своем опыте стриптизерши, пережить бы последний год заново, исправить все совершенные ошибки… Оля уговаривала себя: ну и что, ну побаловалась, доказала старику, что с ней все нормально, вот и все, но самой было очень грустно. А потом вдруг успокоилась. Если Игорь такой пуританин или сноб, то и Бог с ним, обойдусь без него. Тайком из-за шторы посмотрела вниз, на их подъезд. Может быть, он и выходить не станет? Сказал старик о ней или нет? В этот момент дверь подъезда распахнулась и вышел Игорь. Он стоял на ступеньках у входа и искал глазами ее окно, Ольга помахала ему, увидела как он радостно улыбнулся, и тогда побежала вниз.
Игорь за весь вечер ни разу не вспомнил Кобзева. Оля сама заговорила о нем.
— В твоем окне я всегда вижу старика…
— Это мой дед. Честно говоря, с тех пор, как он сел в инвалидное кресло, старикашка всех достал, такой вредный и злющий стал. Что интересно, о каждом знает какую-нибудь гадость, просто феномен какой-то: инвалид оказывается в курсе событий всех членов большой семьи, при этом ему никто добровольно о себе ничего не рассказывает… Можешь такое представить?
— А какая у вас семья?
Игорь ей рассказал то, что она и так уже знала. Его матерью оказалась Татьяна Георгиевна. Это единственная новость. Оля спросила, почему же его раньше не было видно, и выслушала рассказ о стажировке. Все сходится. Сколько же старик будет молчать? А там еще и Лина есть… Жаль, как будет неловко, когда Игорь узнает о ее выступлении, и как не хочется прекращать отношения с ним… Потом Игорь пожаловался, что в их громадной квартире у него сейчас не комната, а чуланчик:
— Ты знаешь, квартира у нас громадная, а пригласить тебя некуда. Уступил двоюродному брату, парнишка приехал, поступил в вуз, ему же надо заниматься, а мне досталась узкая комнатка, ее отгородили когда-то от гостиной. Так что, когда мне приходится работать с бумагами дома, иду в комнату деда, буду тебе махать оттуда рукой.
— Так ты и правда хирург? — Ей до сих пор не верилось, хотя сегодня он чисто выбрит, одет аккуратно и на бомжа совсем не похож.
— Конечно, — улыбнулся Игорь.
— Интересно, а что может делать врач дома, в смысле, как он дома работает, без пациентов? Ты же не делаешь операции на дому?
— Врач должен постоянно быть в курсе новых разработок, листаю периодику, медицинские справочники, пишу отчеты, просматриваю карты больных. Будут еще вопросы?
— Нет…
Вечером Оля не выдержала и на минутку заглянула к ним, хотела удостовериться, точно ли Игорь и Гера одно лицо. Нашла его у Татьяны Георгиевны, они сидели за столом.
— И что теперь будет, сынок?
— Да ничего, мама, все пройдет. Неприятно, конечно. Деньги за операцию брали, а спасти не смогли.
— Это же не твоя вина?
— Нет, не моя, но попробуй, докажи. Проще всего свалить все на хирурга. Виновата лаборантка, но жаль девчонку, она и так рыдала весь день. Если я ее выдам, ее заклюют. И деньги надо вернуть, а у меня их уже нет… Обрадовался, отдал долги, эта моя английская стажировка влетела нам с тобой в копеечку.
— Может, спросить у деда?
— Мама, ты же знаешь, он будет издевается.
— Игорек, ты ведь кормишь всю ораву, а дед хотя и посмеется над тобой, но потом все равно пожалеет…
— Не хочу я его жалости. Мне противно смотреть как Настя и тетя Соня без конца выпрашивают у него подачки. А как у тебя дела? Что твой директор, все еще злобствует?
— Торчу там дольше всех, последняя ухожу с работы, и меня же постоянно упрекают…
— Не переживай, мамуля, надоело, — брось. Я тебя прокормлю…
— Да уж… Сейчас это было бы не вовремя. Только бы вся эта твоя неприятная история закончилась…
— Не переживай, пробьемся. Пойду, поработаю…
Игорь ушел к себе, а Оля потянулась следом. Да, здесь она еще ни разу не была. Комната точно неудобная. Длинная, узкая как пенал, слева вдоль стены стоят шкаф и тахта, над ней полки с книгами, в основном литература по медицине и немного художественной, но тоже с медицинским уклоном: «Окончательный диагноз», «Тропик рака», «Раковый корпус», «На горах», «Три товарища», «Цветы запоздалые», еще что-то. А что же он не поставил сюда «Идиота» и «Палату № 6»? «Прощай оружие» тоже подошло бы, как пример неблагополучных родов… В самом деле, в его комнате работать неудобно: узкая, рядом с его тахтой помещается только маленькая тумбочка с настольной лампой под абажуром. «Бедный, ну у него и закуток, у меня и то комната побольше…» — пожалела его Оля.
