Элис Хоффман - Красный сад
Странное существо, которое Кэт сначала приняла за медведя, стало спускаться к поляне. Оно двигалось быстро и бесшумно. Оно схватило Кэла прежде, чем тот успел сообразить, что происходит, и понес, зажимая мальчику рот рукой. Кэт с трудом сдерживала слезы. Она подумала, что сейчас два медведя подерутся из-за Кэла и разорвут его на части. Но когда медведь, который лакомился черникой, приподнялся и издал раскатистый рык, медведь, который нес Кэла, вскочил на бревно и стал выше. Большой черный медведь отступил, а медведь с Кэлом на руках стал подниматься по склону наверх. И только когда он вручил мальчика Кэт, она окончательно поняла, что никакой он не медведь. Просто молодой парень. Кэт смотрела на него во все глаза, открыв рот, забыв о приличиях. Ей показалось, что он сказал: «Беги!»
Она так и поступила. Она бежала со всех ног, тащила Кэла за собой, рвала одежду о заросли и колючки, задыхалась на бегу. Добежав до своего отряда, она велела детям бежать за ней, потом остановила попутный грузовик. Она благополучно погрузила всех своих подопечных в кузов. Она утешила тех, тот плакал, и успокоила тех, кто перепугался. Грузовик ехал из местного сада и пропах яблоками. Сердце у Кэт билось очень часто. Она вспоминала его руку на своей талии, его взгляд. Она гадала — может, это все ей примерещилось под влиянием странных событий дня? Она глядела назад, в лес, размышляла о людях и медведях и дивилась тому, какие неожиданности преподносит нам жизнь, такая, казалось бы, предсказуемая.
Кэт никому не рассказала о том, что случилось. Во-первых, она сомневалась, что ей поверят, но была и другая причина. Она испытывала жаркий стыд, но причина была в том, что ей ни с кем не хотелось делиться этим парнем из леса. Однако слухи все равно поползли. То садовник скажет, что видел возле церкви какого-то человека, который рылся в корзине со старой одеждой. Незнакомец убежал, когда загорелся уличный фонарь, но его тень была семи футов высотой. То мальчишки расскажут, что видели на Угорьной реке существо, похожее на помесь медведя с обезьяной. Когда в него стали бросать камни, оно убежало, поджимая хвост.
Дуг Винн, хозяин магазина «Автозет», стал замечать, что иногда с полок исчезают кое-какие товары, а на прилавке появляются доллары. Он установил фотоаппарат «Полароид», соединил его с датчиком, и фотоаппарат должен был сработать, если кто-то войдет в магазин после его закрытия. Полученную фотографию он показывал почти всем жителям города, утверждая, что на ней изображено чудовище. Горожане смеялись и отвечали, что фотоаппарат запечатлел всего-навсего человека, который не ожидал вспышки и от неожиданности прикрыл лицо руками. Со временем город успокоился. Слухи поутихли, все увлеклись составлением петиции с требованием установить светофор на перекрестке улиц Хайлэнд и Мэйн, где за год произошло три аварии. Люди перестали рассказывать небылицы про чудовище, однако двери на ночь запирали покрепче.
Кэт вышла вечером в сад — ей хотелось побыть одной. Она изменилась после того происшествия в горах. У нее появилась тайна, в которой она боялась признаться даже себе. Она испытывала потребность удалиться от людей, расстаться с тем будущим, о котором мечтала раньше. Сад был старый, тетя Ханна выращивала в нем помидоры, красный перец, арбузы и редис. Однажды Кэт собрала корзину овощей и сказала матери, что отнесет ее в муниципалитет как пожертвование для буфета. Однако, дойдя до муниципалитета, она не остановилась, а пошла дальше. Она отнесла корзину на трассу семнадцать и оставила на обочине в том месте, где пропал Кэл Джейкоб. Она подождала какое-то время. Незнакомец не появился, и она вернулась домой разочарованная.
Кэт стала еще более капризной и всем недовольной. Люди в городе казались провинциальными и недалекими. Ее дальний родственник, Генри Партридж, приехал ненадолго из Калифорнии погостить перед поступлением в Гарвард. Он был надежный и предсказуемый. Он приглашал ее в кино. И хотя он был очень дальний родственник, Кэт не питала к нему никакого интереса. В конце августа отмечали День основателей города. В этом году роль Привидения играла Люси Джейкоб. Она забыла свои слова, матери пришлось подсказывать ей из-за кулис, и девочка разразилась слезами.
— Ты играла прекрасно, — убеждала ее Кэт, когда пьеса закончилась. — Ты была лучшим Привидением, которое я видела.
Спектакль играли на сцене открытого театра, возводимого на лужайке один раз в году. Кэл Джейкоб тоже был тут, стоял в траве. После случая в лесу он стал вести себя спокойней. Когда к нему обращались, переминался с ноги на ногу и смотрел в сторону. Сейчас, улучив подходящий момент, он подошел поговорить с Кэт.
— Это и правда было чудовище, — тихонько сказал он. Ему давно хотелось поговорить с Кэт. Он знал, что больше ему никто не поверит.
Рядом с театром устроили аттракционы — чертово колесо, карусель, электромобили. На деревьях были развешены гирлянды лампочек.
— Чудовищ не существует, — ответила Кэт.
Кэл упрямо тряхнул головой.
— А я говорю — чудовище.
— Нет. Никакое он ни чудовище.
— Ладно. — Кэл дернул плечами и постучал носком ботинка о землю. Ясно было, что он остался при своем мнении. Кэт положила руки ему на плечи.
— Послушай меня, — сказала она. — Это человек.
В другой раз к корзине с едой она добавила записку. И сразу побежала домой смущенная, ее лицо горело. Она была сама не своя. Она не понимала, что у нее на уме и почему она так стремится увидеть незнакомца. Лето подходило к концу, темнеть стало раньше. Кэт чувствовала, что ее жизнь разделилась надвое в тот день, когда Кэл потерялся в лесу. Она могла бы заняться совсем другими делами — сидеть дома и читать, или бродить с подружками по городу, или поехать в гости к кузену в Кембридж. Вместо этого она снова и снова наведывалась на трассу номер семнадцать.
Скоро должны были начаться занятия в школе, и Кэт чувствовала что-то вроде отчаяния. В записке, которую она оставила, были четкие указания. В назначенный день и час она отправилась на Ленточный луг. Место встречи находилось в дальнем конце сада. Сезон урожая закончился, и в саду никого не было. Кэт шла по высокой траве. Он ждал ее, спрятавшись. Он посмотрел на нее так, словно она была сном, подобно ночному спящему городу, сном столь далеким, что ему не оставалось ничего другого, как только смотреть на него из темноты. Когда она подошла ближе, он попросил ее остановиться, и она подчинилась. Она села в высокую траву, скрестив ноги.
— Что теперь? — окликнула она.
— Закрой глаза, — попросил он.
Она подчинилась, и он подошел и сел рядом.
Кэт подняла лицо и бросила взгляд сквозь зажмуренные веки, но смогла увидеть только темный силуэт.
— Можно открыть глаза?
— Нет, — рассмеялся он.
— Это же глупо, — рассердилась Кэт, потом добавила: — Ну, хорошо. Я не буду смотреть на тебя.
Она согласилась, чтобы он не ушел. С закрытыми глазами она назвала свое имя и попросила, чтобы он сказал свое.
Он пристально смотрел на ее прекрасное лицо. Колебался. Он никогда не называл себя по имени. Для себя он был просто «я».
— Мэтью Джеймс, — сказал он.
«Мэтью» — так называла его тетка. «Джеймс» он ляпнул наобум. Он проезжал город, который назывался Джеймстаун, и, может, поэтому ему пришла на ум такая фамилия. Раньше он никогда не интересовался своей фамилией.
— Мэтью Джеймс, — с удовольствием повторила Кэт.
Он рассказал ей о доме, который строил, и о книгах, которые у него были. Он дочитал все романы и сейчас принялся за научно-фантастические журналы, которые брал в «Автозете». Она пообещала, что принесет ему книг из библиотеки, а еще ручку и бумагу и вообще все, что ему нужно. Она не спрашивала его, почему он не живет в поселке или в городе, она и так понимала. Он всем чужой. Прощаясь с ним, она почувствовала, что стала старше, как будто, пока они сидели на траве, время изменило свой ход и знакомство с ним заставило ее повзрослеть в течение одного вечера. Она открыла глаза и смотрела ему вслед. Издалека он выглядел как обычный молодой человек высокого роста. Он обернулся помахать ей, когда решил, что отошел достаточно далеко и она не сможет разглядеть его лица. Но она смогла.
Первая зима была самой тяжелой. Несколько дней он не выходил из дома. Снег падал и падал без остановки, а он сидел дома и читал книги, которые она принесла ему из библиотеки. Ему нравились бунтовщики. Лоуренс, Достоевский, Миллер, Кафка. В дождевой бочке он растапливал снег и кипятил воду для чая или кофе. Впоследствии ему стало казаться, что этими зимними вечерами у него возникло чувство собственного дома. Из бревен и камней он смастерил гантели, чтобы поддерживать спортивную форму. В ясные дни совершал дальние прогулки. Сделал прорубь во льду и ловил в ручье рыбу. Он подолгу сидел на корточках, подстерегая момент, когда в воде мелькнет серебристый силуэт.
