Белобров-Попов - Русские дети (сборник)
— Да.
— Так… — Тётя Ира взглянула на часы, и лицо сразу стянула эта замотанность, и из молодой, красивой она превратилась в невыспавшуюся, придавленную грузом проблем и дел женщину. — Так, почти семь. Надо Варю будить. Завтракаем — и мчимся.
— Да уж, мчимся, — громко вздохнул Андрей; он стоял на кухне в пальто с чашкой в руке. — Я, наверно, сейчас сразу поеду. Хоть доеду нормально.
— А позавтракать?
— Ну, я уже съел бутерброд… Поехал, короче.
— Ладно, давай. Счастливо… Так, Варя, вставай!
Может быть, Оля за эти полтора года, пока они не виделись с тётей Ирой, действительно изменилась — судить ей о себе было трудно, но вот Варя изменилась здорово. Совсем другой ребёнок. То есть не ребёнок, а уменьшенная копия тёти Иры… Полтора года назад это был такой, как её называли, «пупсёночек», теперь же — тонкая, с длинными русыми волосами, как у мамы. И лицом очень на неё похожа.
Постанывая со сна, с полузакрытыми глазами, Варя прошлёпала в сторону туалета.
— А поздороваться? — сказала тётя Ира.
Варя, не глядя на Олю, буркнула:
— Здравствуйте…
— Так, Оль, проходи на кухню. В темпе завтракаем — и пора уже. Помчимся.
Это повторение «помчимся» кольнуло Олю. Так, наверное, человек, стоя на берегу холодной реки, оттягивает момент броситься в неё: «Постою чуть-чуть и — нырну… Мышцы разогрею и тогда уж — нырну».
— Как доехала? Нормально?.. — быстро спросила тётя Ира и, не дожидаясь ответа, стала рассказывать о своём: — Совсем зашились, хотели уже женщину нанимать, чтоб возила. Но ведь страшно — чужой человек. Представляешь, Ан ну Георгиевну прямо на улице инсульт!.. Утром всё нормально, а поехала, и как только из метро вышла — удар… Звоню, не отвечает и не отвечает. И Варя неизвестно где. Дураки, всё думали, что ей рано ещё мобильник… Я чуть с ума не сошла — тут на работе завал, а где ребёнок — неизвестно… Как мама?.. Как она там, и без водопровода?.. Надо её сюда перевозить… А, заходи, Варь, садись.
Варя уже была одета. Серенькое платье, чёрные колготки. Удивительно — пять минут назад ещё спала, а уже готова. Только волосы прибрать…
— Мам, сделай мне хвостик.
— Поешь сначала. И Галина Юрьевна требует, чтобы заплетали косичку.
— Не надо косичку — все смеются.
— Кто смеётся? Девочки у вас все с косичками… Оль, ты чай делай — вон пакетики, кипяток в термопоте… Бутерброд делай… Колбаса, сыр…
— Не все с косичками, — ноюще сказала Варя. — Ася Кабанкова, Динара…
— Слушай, я не намерена с тобой тут сейчас спорить! — возмущённо перебила тётя Ира. — Галина Юрьевна сказала, что девочки обязательно должны быть с косичкой — и всё. Или давай отрежем волосы.
— Нет!
— Садись тогда, ешь вот. Потом заплетёмся…
— А это у них форма такая? — кивнула Оля на простенькое, напоминающее мешочек платье.
— Ну да… Мы сначала сопротивлялись, но потом решили, что лучше так. Главное, чтобы все тогда уж в них были.
— А Настя Губина в другом ходит…
— Что ж, в семье не без урода.
— Как? — заинтересовалась Варя, подняла голову от тарелки с гречневой кашей с молоком.
— Никак, это я так. Ешь скорее, опаздываем уже… Да, Оль, кстати, ты как, отдохнуть хочешь или поедешь с нами? — И опять, не дав ответить, тётя Ира добавила: — Посмотришь, что как… Вообще, согласна Варю на себя взять частично?.. Да, Варь, ты Олю-то помнишь? Сестра твоя двоюродная, позапрошлым летом гостила у нас. Помнишь?
— Да, помню, — без особой радости ответила Варя.
Тётя Ира посмотрела на Олю:
— Ну как, согласна?
— Да… конечно… А что от меня требуется?
— С одной стороны, немного — днём перевозить из школы в музыкалку. Там подождать, а потом — домой. И то не каждый день… Сегодня самый трудный… Этим Анна Георгиевна занималась, но вот видишь как… Может, ещё поправится… Но в любом случае, Оль, ты у нас остаёшься. Мы всё решили. Хватит тебе там закисать… Что, мчимся?
И уже выходя из квартиры, после торопления дочки, тётя Ира добавила:
— Сегодня я отгул взяла. Самый трудный день — вторник. Как раз, Оля, всё и увидишь.
Они довезли Варю до школы на метро. Машину — голубую «ауди» — тётя Ира оставила во дворе:
— Бесполезно на ней, три часа будем тащиться.
Потом сидели в кафе неподалёку от школы, пили то чай, то кофе; тётя Ира понабирала что-то в айпеде, а Оля собирала по цветам шарики в сотике…
— Можно книги читать, — сказала тётя Ира. — Если пойдёшь на подготовительные — готовиться. Отсюда не гонят… Спокойно.
В двенадцать тридцать у Вари заканчивались уроки, и тётя Ира с Олей пошли в школу. Забрали, почти бегом рванулись к метро.
— Музыкальная в трёх остановках, — ободряюще сказала тётя Ира, оглядываясь на Ольгу. — Десять минут. Но надо торопиться — начало в четверть второго.
Может, в самом метро они и пробыли не больше десяти минут, но, пока спускались по эскалатору, пока поднимались, пока добирались до музыкалки, пролетело минут сорок. Запыхавшись, влетели в двухэтажный каменный домик.
«За сорок минут, — думала Оля, — я всё село два раза могу обойти, а здесь…» Вечером глянула карту Москвы — почти незаметное пространство, пятачок в Центральном округе.
Тётя Ира скорее сняла с Вари куртку, помогла переобуться в сменку, сунула в руки папку с нотами и отправила на уроки.
— Давай, доченька, счастливо. — Обернулась к Оле: — Пойдём в буфет… С буфетчицей познакомлю, скажу, что будешь вместо Анны Георгиевны. — И снова, как и утром, утверждающе спросила: — Да?
Оля покивала.
Заказали чай, пирожное. Ждали Варю. Тихо работал телевизор на тумбочке в дальнем от входа углу.
В буфете было столиков десять, и почти все заняты. За ними сидели взрослые, тоже явно ждущие своих детей и внуков, были и мальчики, девочки. Большинство из них что-то писало, один из мальчиков достал из рюкзака книгу и стал почти шёпотом, но при этом отчётливо, по складам читать:
— Все зве-ри, пти-цы и насе-ко-мые само… самоотвержен-но наки-нулись на ненавист-ных по-ли-цейских собак. Ёж, ежи-ха, ежо-ва тё-ща, две ежо-вые неза-муж-ние тёт-ки и малень-кие еже-нята свора-чи-вались клуб-ком и со скоростью кро… кроке…
— Крокетного, — подсказала мальчику его, скорее всего, мама.
— Крокетного ша-ра ударя-ли игол-ка-ми буль-до-гов в мор-ду…
— Оль, — позвала тётя Ира. — Ты, может, чего-нибудь серьёзного поесть хочешь? Ты на меня не смотри — я вообще мало ем.
— Нет, пока не хочу, — ответила она, хотя голод чувствовала. Но есть одной было неудобно.
— Серьёз-ные муравь-и не спеша зале-за-ли в нозд-ри и там пуска-ли ядо-ви-тую муравь-и-ную кисло-ту. Жу-же-лицы и жуки куса-ли за пу-пок. — И мальчик, засмеявшись, посмотрел на маму. — Пупок!
— И что? — дёрнула она плечами. — Читай давай дальше… Совсем кое-как.
— А это, что ли, хорошее слово — «пупок»?
— Нормальное слово. Читай.
— Кор-шун кле-вал то одного пса, то друго-го острым клю-вом в череп…
Сидевшая за соседним столиком пожилая женщина прислушивалась к шепотку мальчика и морщилась.
— Жа-бы держа-ли на-го-тове двух ужей, гото-вых умереть герой… геройской смерть-ю. И вот, ко-гда один из буль-до-гов широко рази-нул пасть, чтобы вы-чих-нуть… вычихнуть ядови-тую муравь-иную кисло-ту, старый слепой уж бро-сил-ся головой впе-рёд ему в глот-ку и вин-том пролез в пи-ще-вод.
— Что это за ужасы такие?! — не выдержала пожилая. — Что вы его читать заставляете?
— А что? — как-то с готовностью раздражилась мама мальчика.
— Да ведь это!.. Кошмар это, какая-то пропаганда насилия!
— Это «Приключения Буратино».
— Да? — На лице пожилой выразилось замешательство. — Что-то не помню там такого.
— Это друзья Артемона, — стал объяснять мальчик, — с полицейскими псами друтся…
— Дерутся, Фёдор!
— Дерутся… А Буратино в Карабаса-Барабаса шишками…
— Всё, читай дальше давай.
Варя вернулась почти через час… Оля поднялась, уверенная, что сейчас они поедут домой, но оказалось, это ещё не конец.
— Так, поделай уроки, — встретила дочку тётя Ира, — а потом на вокал. Сок будешь?
— Буду, — пробурчала она.
— А пирожное? Сегодня твои любимые заварные.
— Угу…
— А что случилось? — затревожилась тётя Ира. — Ругали?
— Нет.
— А что тогда?
«Устала», — мысленно подсказала Оля.
Когда она узнала, что двоюродную сестру назвали Варей, то даже не поверила. Не могла представить себе девочку с именем Варя в Москве. Даже у них в селе не было Варь. Но потом узнала, что в Москве куча Варь, Василис, Ась, Тась, Дунь, Вань, Вась, Федь… Русского, кроме церквей, ничего нет, зато вот имена как из сказок.
Лет до пяти Варя была похожа на своё имя. Такая кругленькая, с щёчками, светлыми волосами. А теперь стала уменьшенной копией своей мамы — худенькая, но в то же время крепкая, какая-то жилистая, постоянно напряжённая. Собранная — точнее всего.
