Жиль Легардинье - Не доверяйте кошкам
Я пока не решаюсь активно общаться с покупателями. Просто обслуживаю их, отвечаю на вопросы, улыбаюсь, но сама стараюсь с ними не заговаривать. Тем не менее каждый человек, который появляется передо мной, вызывает у меня определенные чувства. Я говорю себе, что он мог бы стать моим лучшим другом или злейшим врагом. Но мы-то с вами знаем, что это неправда.
Один из покупателей заставил буквально содрогнуться Ванессу: маленький старичок с почти облысевшей головой, в старомодной рубашке, бесформенных брюках и вьетнамках на ногах.
— Этим занимайся сама, — бросила она мне, делая вид, что перекладывает безе. — Я его не выношу. Он такой противный, что меня может вырвать.
Старичок, конечно, не шикарно выглядит, но зачем же так реагировать… В очереди он пятый по счету. Женщина, которая расплачивается у кассы, рассказывает, что ездила в Испанию навестить родных. Внезапно ее прерывает громкий голос:
— Там бы и оставалась, здесь и без вас полно народу.
Неловкая пауза не смущает сварливого покупателя.
Следующая дама жалуется на то, что давно не получала вестей от дочери, уехавшей в путешествие. И снова старичок не упускает случая высказать свое мнение:
— Тревожные мысли создают маленьким вещам большие тени…
Подавленное молчание. Наконец подходит его очередь, и Ванесса, придерживая живот, убегает в подсобку.
— О, да у нас новенькая! — начинает он.
Мадам Бержеро берет огонь на себя:
— Здравствуйте, месье Калан. Вы хорошо выглядите сегодня.
— Нужно сказать ей, что я обычно беру, поскольку я ненавижу повторять. Мы не должны страдать от некомпетентности новых работников. Им следует быстрее учиться. Где малышка Ванесса? Я бы хотел с ней поздороваться…
— Мы ей передадим, — отвечает хозяйка булочной. — Жюли вас сейчас обслужит.
Она поворачивается ко мне:
— Положи для месье Калана половину поджаристого багета, как можно менее клейкую лепешку с изюмом и меренгу с кремом.
Я выполняю. Он следит за моими движениями с подозрительным видом.
— Нет, не эту лепешку, — приказывает мне он. — Я хочу ту, что лежит прямо за ней.
Я подчиняюсь и в этот момент за стеклом витрины вижу Рика, который бежит мимо булочной. В бриджах и футболке. Видимо, отправляется на свою пробежку. Я взволнована. К тому же, несмотря на то что он быстро исчез, я успела разглядеть на его спине рюкзак.
— Вы просили еще меренгу с кремом?
Дотошный старик раздраженно закатывает глаза и шумно вздыхает:
— Плохое начало! Не в состоянии запомнить даже три наименования. Вас еще нужно учить!
Мадам Бержеро вмешивается:
— Это ее первый день, месье Калан, вот увидите, она вам обязательно понравится.
С пренебрежительным видом он бросает мне:
— Живи, чтобы учиться, и ты научишься жить.
После чего забирает свои покупки, сдачу и выходит из магазина. Неудивительно, что, как только он перешагивает порог, напряжение спадает. Словно все, включая покупателей, дружно вздыхают с облегчением. Ванесса возвращается.
Других инцидентов до обеденного перерыва не было. Ванесса показывает мне, как закрывать дверь и опускать штору витрины.
Я бы с удовольствием провела обеденную паузу, поджидая возвращения Рика, но у мадам Бержеро на сегодняшний полдень оказались свои планы. Поскольку это был мой первый рабочий день и один из последних Ванессы, она организовала обед для всего коллектива.
В пекарне рабочие отодвинули в сторону мешки с мукой и тележки, чтобы освободить место. За длинным столом нас собралось девять человек. Мадам Бержеро восседает во главе стола, но она же всех и обслуживает. Жюльен по правую руку от нее, остальные как придется. Николя, хлебопек, уселся напротив меня. Он не сводит с меня глаз. Ванесса рассказывает:
— Калан достался Жюли, и она чуть не ошиблась!
— Вот ведь мерзкий старикашка! — восклицает хозяйка, наливая вина мужчинам.
Николя наклоняется ко мне:
— Он и правда скверадкий…
«Скверадкий?»
Дени, шеф-кондитер, видит мое замешательство. Он с улыбкой объясняет:
— Тебе потребуется время, чтобы научиться понимать язык Николя. Он объединяет слова, чтобы создать новые. Скверадкий — это скверный и гадкий. Так ведь, Нико?
— Совершенно верно, месье Дени.
Дени тихо добавляет:
— Такие странные ребята могут только хлеб выпекать. А чтобы делать пирожные, нужно быть настоящими профессионалами.
— Я все слышу, — возмущается Жюльен. — Оставь моих ребят в покое. Они хотя бы не обмазывают своих подружек кондитерским кремом…
Николя снова наклоняется ко мне:
— Это просто поражиданно…
Видимо, он хочет сказать «поразительно» и «неожиданно». А может быть, и нет…
К концу обеда я много узнала о новой профессии. Отныне я уже никогда не смогу смотреть на пирожное прежним взглядом.
35
Как ни странно, хотя я только осваиваю новую профессию, она уже спасла меня от одной из главных опасностей, угрожающих моей жизни: одержимости Риком.
Поскольку я все время в запарке, вижу множество людей, чему-то учусь, мне случается не думать о нем несколько минут кряду. Но во второй половине дня народу в булочной немного. На улице я замечаю Мохаммеда, только что получившего очередную партию товара. Он торопится занести ящики внутрь, потому что поставщик выгрузил большую их часть прямо перед булочной. И если мадам Бержеро это увидит, тут же помчится к нему, и вовсе не для того, чтобы поздороваться.
В магазин заходит женщина с десятилетним сыном. Она берет птифуры, поскольку собирается навестить свою старенькую крестную, пока ее сынишка будет штудировать математику, готовясь к началу учебного года, до которого остались считаные дни. Мальчишку явно не радует такая перспектива, тем более что на улице полно ребят, гоняющих на велосипеде и играющих в футбол. Некоторые из тех, что постарше, приходят с девчонками покупать мороженое, держась за руки. Земля дышит солнечным теплом, машин на дорогах мало. В воздухе витает беспечность, которую может подарить только лето. Именно в эту секунду появляется Рик. Лицо его сияет.
— Привет!
«Где ты был? Я жду тебя уже три дня! С кем ты опять встречался?»
— Привет.
— Я хотел непременно зайти к тебе в твой первый рабочий день. Надеюсь, ты найдешь здесь то, что искала.
«Если ты рядом, у меня уже есть то, что я искала».
— Спасибо. Очень мило с твоей стороны.
Когда он так на меня смотрит, я таю, как мороженое у подростков, обнимающихся на тротуаре напротив.
— Что ты еще не продала за сегодняшнее утро?
— Ты о чем?
— Что у тебя покупатели еще не спрашивали?
— Тебе зачем это знать?
— Чтобы ты продала сегодня все и это принесло бы тебе счастье.
Ванесса, у которой всегда ушки на макушке, возвращается из подсобки и шепчет мне:
— Кофейные желе. Никто их никогда не берет. Впрочем, они наверняка не очень свежие.
Я не свожу глаз с Рика:
— Мы не продали ни одного кофейного желе…
— Тогда я куплю у тебя одно.
— …потому что они не…
К кассе возвращается мадам Бержеро. Рик громко произносит:
— Ты меня уговорила, беру два.
Ванесса смотрит на Рика, словно он круглый идиот. Я стараюсь не рассмеяться, но это дается мне с трудом.
Рик протягивает деньги мадам Бержеро, потом возвращается ко мне:
— Ты любишь музыку?
Какое это имеет отношение к желе? Кстати, что он собирается с ним делать? Надеюсь, не станет угощать меня. Впрочем, если он пригласит меня к себе, я согласна съесть оба.
— Люблю ли я музыку? Что за вопрос! Я обожаю музыку.
— Как ты смотришь на то, чтобы сходить со мной на концерт в воскресенье?
Я прекрасно знаю, что не должна прыгать от радости в магазине, но мне так сложно сдерживаться. Он меня приглашает!
— С удовольствием!
— Загляни ко мне как-нибудь вечерком, и мы договоримся, хорошо?
«Как-нибудь вечерком? Я заканчиваю в три двадцать четыре, а у тебя буду в три двадцать шесть».
Он уточняет:
— Скажем, завтра вечером, если тебе удобно. Заодно отметим мой новый водонагреватель.
— Хорошо, тогда до завтра.
Он уходит. Мадам Бержеро хмурит брови:
— Это случайно не новый сосед из твоего дома?
— Да, это он.
— Он смотрит на тебя таким взглядом…
Ванесса картинно закатывает глаза. Мадам Бержеро спрашивает меня:
— Как тебе удалось убедить его купить кофейные желе? Никогда так больше не делай. Их никто не берет. Этот упрямец Дени продолжает их готовить, несмотря на мои уговоры. А уж теперь, из-за твоего приятеля, он ни за что не откажется от этой затеи…
