Розамунда Пилчер - Сентябрь

А она даже ни разу не навестила родителей. Так она решила. Они не требовали, не настаивали, но никогда не обрывали с ней связь. Их письма отыскивали ее, где бы она ни была, письма, полные любви. Когда умерли родители, она было подумала, что письма кончатся, но нет, теперь стал писать Арчи. Подробные описания охоты, рассказы о детях, местные сплетни. Все письма кончались одинаково: «Мы очень по тебе скучаем. Почему бы тебе не погостить у нас хоть несколько дней? Мы так давно тебя не видели».

От причала медленно отплывала яхта, вот ветер надул паруса, и она плавно заскользила по синей глади. Пандора смотрела ей вслед, но перед ее внутренним взором возникали картины Кроя. Снова ее мысли обратились к родному дому, и на сей раз она не стала гнать их от себя. Вот ступеньки крыльца, ведущие к парадной двери… Она распахнута настежь. Ничто не мешает ей войти в нее…

Пандора со стуком поставила на столик чашку. Что это на нее нашло? Прошлое всегда предстает в идиллическом свете, потому что запоминается только хорошее. А если вспомнить плохое? Нет, то, что случилось с ней тогда, лучше там и оставить, засунуть все воспоминания в сундук, закрыть крышку и повернуть ключ. К тому же прошлое — это люди, а не места. Места без людей подобны железнодорожным станциям, от которых ушли все поезда. Ей тридцать девять. Ностальгия отнимает энергию, а она нужна для настоящего. Слишком она стара для ностальгии.

Пандора протянула руку к рюмке. На столик легла тень — кто-то встал, загородив собой отблеск заката. Удивленная Пандора подняла глаза, стоявший перед ней мужчина поклонился.

— Добрый вечер, Пандора.

— А, Карлос! Вы так тихо ко мне подкрались…

— Я заехал в «Каса Роса», но вас там не было. Коль скоро вы не пришли ко мне, я вынужден был прийти к вам сам.

— Я очень извиняюсь.

— Не обнаружив никого дома, я решил поискать вас в порту, подумал, что вы решили прогуляться.

— Мне нужно было кое-что купить.

— Можно мне присесть?

— Конечно.

Он отодвинул стул и сел напротив. Высокий мужчина, ближе к пятидесяти, в светлом пиджаке; белая рубашка, галстук. Волосы, как и глаза, черные. Даже в этот знойный вечер от него веяло прохладой и свежестью. По-английски он говорил безупречно, а похож был, как Пандоре всегда казалось, на француза. На самом деле он испанец.

Очень привлекательный мужчина. Пандора улыбнулась.

— Позвольте мне заказать вам рюмку коньяка, — сказала она.

4

Вирджиния Эрд прошла в крутящийся турникет «Харродса» и ступила на тротуар. Не было больше сил выносить жару и толкотню в магазине. Но и на улице не лучше. День был душный, тяжелый влажный воздух насыщен выхлопными газами, и столько народу вокруг, что кружится голова. По Бромптон-роуд двигался сплошной поток машин, а по тротуарам сплошной людской поток. Она и забыла, что городские улицы могут вмещать такое количество людей. Наверное, тут есть и лондонцы, спешат по своим делам, но все же такое впечатление, что народ собрался со всех концов света. Туристы, эмигранты, ужас сколько приезжих! Вот мимо прошагала группа рослых светловолосых студентов с рюкзаками за спиной. Вот целое семейство — то ли итальянцы, то ли испанцы; две индианки в сари. Ну и, конечно, полным-полно американцев. «Моих соотечественников», — с усмешкой подумала Вирджиния. Их отличаешь мгновенно по одежде и по экипировке; у каждого на шее висит либо фото-, либо киноаппарат. Какой-то верзила нахлобучил на голову огромную фетровую шляпу — это в такой-то душный день!

Половина пятого пополудни. Весь день она таскалась по магазинам и накупила уйму вещей, в обеих руках пакеты, свертки. Ноги гудели. Вирджиния в нерешительности стояла на тротуаре, раздумывая, куда ей двинуться дальше.

Вариантов было два. Либо без промедления, любым видом транспорта, какой только подвернется, отправиться в Кэджвит-Мьюз, где она остановилась у своей подруги Фелисити Кроув в большом комфортабельном доме. Ключ у нее есть, и, даже если Фелисити ушла за покупками или прогуливает свою таксу, в дом она попадет, и, Боже мой, какое это будет счастье — сбросить с ног туфли, приготовить чашку горячего чая и растянуться на кровати. Заманчивая перспектива. Либо поехать на Овингтон-стрит, вдруг да застанет Алексу дома. Стоит рискнуть. Визит к Алексе не был запланирован, но нельзя же вернуться в Шотландию, не поговорив со своей падчерицей хотя бы по телефону. Она и пыталась это сделать вчера вечером — позвонила от Фелисити, но Алекса не отвечала, и Вирджиния, выждав несколько гудков, в конце концов положила трубку. «Похоже, Алекса наконец-то стала ходить на вечеринки», — решила она. На следующее утро Вирджиния позвонила снова, позвонила еще раз днем из ресторана, и еще от парикмахера, пока сушилась. Алекса не отвечала. Может быть, ее нет в Лондоне?

Вирджиния стояла в нерешительности, и тут на нее налетел маленький японец, который шел, глазея по сторонам. Один из свертков упал на землю. Японец рассыпался в извинениях, подобрал сверток, сдул с него пыль, вернул ей, заулыбался, склонился в поклоне чуть ли не до земли, приподнял шляпу и пошел глазеть дальше. Это положило конец раздумьям Вирджинии, и к тому же как раз подъехало такси, пассажиры выгрузились, и Вирджиния поспешила занять машину.

— Куда прикажете вас доставить?

Она приняла решение.

— Овингтон-стрит.

Такси она не отпустит и, если Алексы не окажется дома, поедет к Фелисити. Решение было принято, теперь можно и расслабиться. Вирджиния опустила окно, откинулась на спинку сиденья и даже подумала, не снять ли ей туфли.

Ехать было недалеко. Такси свернуло на Овингтон-стрит, и Вирджиния стала высматривать машину Алексы. Если она на стоянке, значит, Алекса почти что наверняка дома. Вот она — белый мини-фургон с красной полосой на боку стоит на мостовой неподалеку от синей парадной двери. Вот и хорошо. Она сказала шоферу, куда подъехать.

— И, пожалуйста, подождите минутку. Я проверю, есть ли кто дома.

— Не беспокойтесь, подожду непременно.

Вирджиния собрала пакеты и свертки, вытащила их из машины, поднялась по ступенькам и нажала кнопку звонка. Она услышала, как залаял Ларри и раздался голос Алексы, прикрикнувшей на пса. Вирджиния свалила покупки на крыльцо, раскрыла сумочку и пошла расплачиваться с таксистом.

Алекса была на кухне, разбирала и мыла соусники, пластиковые контейнеры, деревянные миски для салата, яйцерезки, ножи, бокалы, которые она извлекала из ячеек картонной коробки — приводила в порядок всю свою утварь, которую доставила домой из Чизуика. Вымоет все, вытрет, уберет и тогда поднимется наверх, стянет с себя мятую ситцевую юбку и кофту, примет душ и переоденется во все свежее. Потом приготовит себе чашку чая с ломтиком лимона… потом выведет на короткую прогулку Ларри, а уж дальше будет думать об обеде. На обратном пути из Чизуика она заехала в рыбную лавку и купила радужную форель, Ноэль ее обожает. Хорошо поджарить ее на решетке, с миндалем. И, может, еще…

К дому медленно приближалась машина, но от мойки ее было не разглядеть. Машина остановилась, послышался женский голос, раздался стук каблучков по мостовой. Алекса закрыла кран, прислушалась. Звонок в дверь.

Яростно затявкал Ларри, он ненавидел звонки. Алекса досадливо поморщилась: кто это? Ей еще столько посуды надо перемыть. «Да замолчи ты, глупый пес!» — прикрикнула она на Ларри и, стянув с себя фартук, пошла открывать дверь. Хорошо бы не слишком обременительный визитер. Дверь уперлась в груду пакетов. Такси развернулось и укатило. И…

Алекса ахнула: мачеха! Принарядилась для Лондона: черное платье, красный жакет, туфли-лодочки, но Алекса все же узнала ее с первого взгляда. Причесалась, как видно, у какого-то именитого мастера, по последней моде: волосы зачесаны назад и заколоты черным бархатным бантом.

Ее мачеха. Выглядит сногсшибательно, но не предупредила о своем приезде, свалилась как снег на голову. «Ноэль!» — мелькнуло у Алексы в голове, прежде чем она раскрыла мачехе свои объятия.

— Вирджиния!

— Не падай в обморок, Алекса. Я не отпускала такси — не знала, застану ли тебя дома.

Она расцеловала Алексу.

— Приехала кое-что купить, — без надобности пояснила Вирджиния и нагнулась, чтобы собрать все пакеты и свертки. Алекса стала помогать ей.

— Но я даже не подозревала, что ты в Лондоне…

— Да я всего на пару дней. — Они свалили покупки на стол в прихожей. — И не спрашивай меня, почему я тебе не позвонила. Звонила без конца. Я вообще решила, что ты куда-то уехала.

— Нет, никуда не уехала, — Алекса захлопнула входную дверь. — Мы… правда, вчера вечером ужинала у знакомых, а сегодня с утра работала — выполняла заказ на обед. Как раз привожу все в порядок, мою кастрюльки и рюмки. Даже не успела переодеться…