Григорий Покровский - Заложники
- Пусть спит. Я и сам сейчас уеду, — заявил Азат, — Батыр с рынка вернётся, он там продукты закупает, и мы все поедем на базу. Садовнику накажу, пусть его во второй половине дня разбудит.
Машина выехала их города и помчалась на север в сторону Баглана. Батыр сидел за рулём. Сзади, прикрыв глаза, в полудрёме сидел Азат. Одной рукой он прижал к себе Фатиму. Она прижалась головой к его груди: её лицо, глаза, губы отражали прилив огромного счастья. Батыр в зеркало видел эту счастливую пару, и ему самому стало легко и радостно на душе.
Глава 14
Казнь Хафиза и его двоюродного брата только что завершилась, и Халес, потирая руки, уходил от построенного своего войска в приподнятом настроении. Когда вешали людей, укравших деньги, он смотрел на лица своих боевиков и замечал на них какую–то неуверенность и неприязнь к нему. Они стояли угрюмые, с понурыми головами.
" Пусть, пусть, — думал он, — каждый теперь устрашится изменять своему хозяину»!
Он не понимал одного, что повиновение, основанное на страхе, зыбкое, и в любую минуту, при малейшей опасности, такое войско может разбежаться и предать своего командира. Подчинять людей, заставляя выполнять твою волю можно только в трёх случаях. Первый: когда личность имеет большой авторитет, уважение и огромную силу воли. Второй: когда повелитель и подчинённые имеют материальную заинтересованность друг от друга. И третий: когда люди в страхе за свою жизнь выполняют чью–то волю. Конечно же, сила воли, авторитет — это, безусловно, приводит людей к повиновению, но таких качеств у Халеса не было. Скорее всего, они были у другого человека — в банде больше уважали Шаика, а Халеса боялись, и материально зависели от него, хотя и в этом он не совсем преуспевал. По причине своей жадности и скудности средств жалование он платил редко.
Ничто так не развращает человека, как лень и дармовые деньги. Вернув себе похищенное, а взамен умершего геолога не возвратив заказчикам ничего, Халес полусидя, блаженствовал на мягких подушках, перебирая сердоликовые чётки. Его взор был тупо устремлён куда–то в пустоту. Со стороны казалось, что он глубоко мыслит, решает какие–то очень важные проблемы. Но на самом деле, ни каких мыслительных действий в нем не происходило. Это был момент биологического существования, подобно астрагалу или верблюжьей колючки, что в большей части произрастают на территории этой местности. Пройдет немного времени и в желудке сработает рефлекс, что станет позывом к действию. Халес не был идейным борцом за освобождение своей страны, да и религиозные мотивы его мало волновали. Единого Аллаха и пророческие миссии Мухаммеда он признавал, молился, но не всегда; иногда пропускал намазы, опять по причине той же лени. А вот с постами было ещё хуже. В месяц рамазан, когда все взрослые здоровые люди от восхода и до захода солнца не должны принимать пищу, он закрывался и тайком от всех употреблял еду. Так что назвать его исламистом или идейным борцом нельзя, он был обычным бандитом, жаждущим наживы, как и многие, что паразитировали на беде несчастного народа. Пребывание Халеса в образе растения прервал вошедший Шаик.
- Хозяин, народ ропщет, — заявил он, — деньги надо бы людям выплатить, хоть какие–нибудь.
- Ты же сам знаешь, — отозвался Халес, — с деньгами сейчас туго. Если с Пакистана помогут, тогда дадим.
- Я не думаю, что они нам станут помогать, — сказал Шаик, — после всех наших «славных дел», помощи ждать неоткуда. А куда дел те деньги, что в Хафиза забрали?
- Про эти деньги забудь! — закричал Халес, — мне долги необходимо вернуть, оружие купить.
- Чего кричишь? — отозвался спокойно Шаик. — Я хорошо слышу. Выйди к людям и объясни, они же спрашивают меня. Надо думать, где деньги взять.
- Может заложников продать Бурхе? — раздумывал вслух Халес.
- Это что же, получается, — отозвался на его мысль Шаик, — Бурхе мы говорим, что у нас их нет, они у Махмуда, а потом сами предлагаем ему купить у нас.
- Ха, ха, ха! Скажем, что отбили, — Халес встал и нервно стал ходить по комнате.
- Отбили? — Шаик строго посмотрел на Халеса, — или увели у Бурхи из–под носа? Ребячеством попахивает. Такие шуточки он не простит и разнесет нас в пух и прах.
- Не разнесет. Азат жив, хотя он его первый враг, и мы будем живы. Нас ещё надо найти.
- Брось чепуху молоть. Если Бурха узнал о сходке в Файзабаде, оттуда же и узнает, где находимся мы. Кстати, тех, кто давал согласие воевать под флагом Дустума, Бурха стал арестовывать. Касым в секрете держал план своей операции, никому не говорил на кого и где покушается, а все равно погиб. Не надо надеяться, что Бурха эту выходку простит.
- Я предполагал такой исход, — нервно заявил Халес, — эта дустумовская выдумка к добру не приведёт. Может, предложим их Азату?
- А они ему зачем?
- Пусть поспрашивает, глядишь, его друзья возьмут. Ты их, где держишь?
- В десяти километрах отсюда в кишлаке.
- Ненадёжно, — сказал Халес, — Бурха их быстро там найдёт. Я придумаю, куда их спрятать. Знаешь, какая мне сейчас в голову пришла идея. Может их два раза продать?
- Это как же?
- Продать их Азату, а потом предложим Бурхе помощь за деньги, отобьем их у Азата. Переодеть людей в форму афганских солдат, повторить тоже, что и с Махмудом.
- Делай сам, я в этом участвовать не буду. Азат нам сделал доброе дело, нашёл Хафиза, а ты ему за это так хочешь отблагодарить? И потом, я бы тебе не советовал играть в кошки–мышки, не такой он человек, раскусит быстро. У Азата денег много, он всех твоих людей сможет купить, а тебя повесят на том же месте, где висит Хафиз.
- Успокойся. Не будем, не будем, — Халес замахал руками, — пригласи его для разговора.
- Надо бы послать к нему гонца, — сказал Шаик, — пусть приедет, и мы всё обсудим. Я пошёл, дел много.
" Иди, иди, честный человек, — думал Халес, — надо с тобой кончать, да и с Азатом тоже. А то и впрямь народ купит, и с этим сговорится. Я, чистокровный пуштун, вынужден с каким–то безродным туркменом сидеть на равных и вести переговоры, лишь потому, что ему посчастливилось отбить у шурави три мешка денег?! Я буду в провинции полновластным хозяином. Вот если бы узнать, где Азат деньги прячет. Надо Барика пригреть: он жил среди них, может что–то и знает».
Барик стоял напротив своего хозяина. У него дрожали коленки. После казни Хафиза он ещё не мог прийти в себя: ему казалось, что достаточно одного слова Халеса, и он будет болтаться на верёвке рядом со своим бывшим хозяином. Но Халес и не думал о его казни, он подошел к Барику и похлопал его по плечу.
- Ну что, — хитро щурясь, Халес заглянул в лицо Барику, — понял каково идти против силы?!
Барик кивал головой: у него от страху дух спёрло, он не мог сказать ни одной фразы.
- Не бойся, — Халес захохотал, — будешь верно мне служить, своим помощником сделаю. Ты мне вот что скажи — много у Азата людей?
- В кишлаке, где я был, человек десять, но у него люди в разных местах есть. Брат его жены, Умар, проговорился. Ещё сказал, что в Кабуле есть вилла и в ней его штаб. Но сколько всего людей, наверное, знает только один Азат.
- Хитёр, — сказал Халес, — так, пожалуй, его Бурха никогда не отловит. А где он чаще всего бывает?
- В кишлаке, где я был, живёт одна из его жён, по–моему, последняя, потому, что уж больно молодая.
- Значит самая любимая, ха, ха, ха, — снова засмеялся Халес. — А как ты думаешь, где он может свои деньги прятать?
- Наверняка в разных местах, — ответил Барик, — но одно знаю — в кишлаке точно они есть. Как- то уезжая, он наказывал её брату стеречь жену и деньги.
- Оно и правильно, — перебил его Халес, — умные люди не держат все деньги в одном месте. Ты вот что: съезди сегодня к Азату, потолкуй с людьми, узнай, когда он приезжает к молодой жене, куда он ездит. Одним словом, узнай всё поподробнее о нём и расскажешь мне. Передай Азату, что я зову его в гости.
Барик ехал к Азату, а из головы не выходил разговор с Халесом.
«Так вот какой расклад, — думал он, — а не плохо, если бы они сцепились и перебили друг друга - там можно было бы и мне поживиться. Если бы Азат и Халес погибли, я бы нажал на этого мальчишку Умара, и выложили бы они мне деньги с сестрой на блюдечке. Но как их свести? Сейчас надо держаться Халеса — он сильнее, у него больше людей. Когда Азата разобьют, Фатиму постараюсь спрятать под видом уважения к её мужу. Если в доверие не войду, нож к горлу, и куда они с Умаром денутся — всё расскажут».
Азата на месте не оказалось. Барик посматривал на дом, где проживал Азат, в надежде увидеть Фатиму, но она нигде не появлялась. Он осторожно стал опрашивать Умара, но тот оказался сегодня неразговорчивым. На вопрос, скоро ли приедет Азат, ответил неоднозначно и уклончиво. Барик понял, что ничего внятного не сможет добиться. Он попытался завести разговор с другими, но и там натолкнулся на молчание. Передав Умару просьбу Халеса, он решил вернуться в крепость. В его голове вертелась всё та же мысль: как убрать Азата, и тут у него неожиданно созрела идея.
