Акулина Парфенова - Клуб худеющих стерв
– А портные, с ними-то как?
– Портные есть портные. Ремесло такое. И почему они не шьют на толстых – непонятно. Художественную идею, конечно, трудно натянуть на мои телеса. А хорошее платье можно сшить на любую фигуру. Видимо, чтобы не отставать от художников, придать себе веса и авторитета, они тоже шьют только для тощих, ленивые суки. Так что, поскольку ни те ни другие на меня не шьют, я бескорыстно люблю художников. Хотя их идеи у таких, как Настя, часто вызывают недоумение.
– А мне кажется, – вмешалась Оля (она слышала, как говорят о моде театральные, и решила поделиться услышанным), – что эпоха брендов убила авторскую моду. Называется дом одним именем, главный в нем человек с другим именем. Его манера чаще всего не имеет ничего общего с манерой основателя дома. Простому чел овеку уже и не разобраться, где кончается Баленсиага и начинается Антонио Маррас, где кончается Ланвен и начинается Альбер Эльбаз, и так далее. Кто где работает и чем знаменит. Голова кругом идет.
– Да, это правда, – согласилась Люся.
– Зато бренд гарантирует комфорт таким, как я, – вступила в разговор молчавшая доселе Юля. – Я в моде полный ноль, но названия брендов худо-бедно слыхала. Надо мне выглядеть прилично с гарантией – на вкус свой я совсем не надеюсь, – пошла в магазин «Шанель» и оделась с головы до ног. И никто не посмеет сказать, что я как-то не так одета.
– На самом деле, – настроение Люси резко изменилось, – каждое модное дефиле – трэш-парад.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Оля.
– Ну, эти девочки-модели, что по подиуму ходят, – смотрю и плачу.
– Почему? Они красивые, знаменитые, – возразила Настя.
– Да это проданные дети, синюшные, прыщавые под гримом. Ей всего пятнадцать, от истощения каждый день в обморок падает, а ее уже переимели все, кто там не педик. И самой ей это совершенно безразлично.
– Зато денег полно.
– Да объегорят ее, объебут. Они же дуры малолетки, не понимают ничего в деньгах и контрактах. Или потом, как в тираж выйдут, все промотают. Сопьются и умрут на помойке, так же как их матери. А потом их сфотографируют и выставят в галерее. Вот такой вот круговорот трэша. Хотя что их жалеть. Мы, бабы, все, суки, сильные, жалеть нас нечего.
Люся: коэффициент злобности 9, вес 78.
Оля: коэффициент нервности 8, вес 66.
Настя: коэффициент целеустремленности 7, вес 67.
Глава 7
Деньги
Юля: уровень фенилэтиламина 70 %.
Юля решила стать предпринимателем без образования юридического лица. Она договорилась с бухгалтером крупной фирмы, которая приходила к ней сбрасывать вес, о том, что та будет заниматься Юлиными делами.
Однако дела с арендой помещения были плохи. Юля ошиблась в первоначальных подсчетах, ей понадобилась гораздо большая площадь. Помещения, которые можно было арендовать, оказывались неподходящей конфигурации. В основном коммерческая недвижимость – это обширные залы, рассчитанные на торговлю. Юле же были необходимы холл, раздевалка и несколько средних и маленьких боксов, соединенных отдельным коридором. В каждом боксе должно быть окно. Потому что вентиляция – вещь капризная, а ее клиенты нуждались в природном кислороде. Теоретически можно было разгородить зал на клетушки. Но тогда клетушки не имели бы окон и пришлось бы дополнительно вкладываться в ремонт.
Юля продолжала искать. Находились подходящие помещения, но в промзонах, куда никто не захочет ездить, или в совсем уж людных местах, где на целые кварталы вокруг была запрещена парковка. Центр не представлялся перспективным: людей там живет мало, кругом или дворцы, или офисы. Идеальным был бы большой спальный район с хорошей инфраструктурой.
С аппаратурой все было на мази: плати деньги, и она твоя. Правда, один аппарат нужно было ждать в течение месяца, он отсутствовал на складах в Петербурге. Этот аппарат пока можно было заменить противоотечным массажем Кармы. И к тому же Юля надеялась купить так ой же аппарат, немного подержанный, но еще на гарантии, – в соседнем микрорайоне закрывался салон красоты.
И вот наступил день, и Илья привез Юле деньги. Она обр адовалась и испугалась одновременно. Она подписала договор займа и поняла, что с этого момента вся ее мышиная беготня с бизнесом становится жесткой реальностью. И если она сделала ошибку и не сможет зарабатывать своими знаниями и умением деньги, ее ждут по-настоящему тяжелые времена и чудовищные долги. Но гормон в ее крови помогал ей смотреть в будущее с оптимизмом. Ее услуги всегда пользовались спросом, у нее были постоянные клиенты, которые не погнушались последовать за ней из фитнес-клуба в убогую квартирку. Последуют и теперь. Кстати, теперь можно было позвать и тех, кто дорожит комфортом и престижем.
Илья предложил выпить за сделку. В ответ Юля пре дложила ему выпить, когда состоится открытие салона. Илья решил, что потерпит еще. Вложив все деньги в помещение и аппаратуру, она полностью и окончательно окажется в его руках. Деваться ей будет некуда. Его победа близилась, он заранее радовался ей и предвкушал каждое волшебное мгновение своей будущей власти над Юлей.
Она не подозревала, что Илья строит такие планы, и продолжала мечтать о встрече с неуловимым Павлом. Он снился ей во сне. Она перебирала разные способы его поиска, но ни один из них не подходил. Она была под завязку занята хлопотами по бизнесу. Но главное – по-прежнему не представляла, как и где его искать.
Наконец Юля подобрала помещение. Оно отвечало основным требованиям, но оказалось гораздо большим по площади и, соответственно, более дорогим, чем планировала Юля. Но и выглядело оно роскошней. Юля произвела калькуляцию, и получилось, что ей придется повысить плату за занятие. Она грустила по этому поводу, потому что часть клиентов неминуемо уйдет, не сможет платить столько, чтобы Юлин бизнес приносил ей прибыль. Но другого выхода не было. Кроме того, Юля рассчитывала, что, разработав систему абонементов и укороченную программу, сможет все-таки большинство клиентов сохранить.
Приближался день открытия. Люся и Карма помогали Юле изо всех сил. К сожалению, пока было невозможно осуществить Люсину идею. На продажу кулинарных изделий требовалось разрешение санэпидемстанции и много чего еще. Люся рассчитывала заняться разрешением, когда салон заработает.
Юля согласовала часы занятий с клиентами и составила расписание. Если бы все пошло гладко, со второго месяца работы она могла бы понемногу отдавать Илье долг.
Открытие прошло чудесно. Вместо шампанского и пирожных были овощные соки и фруктовые канапе Люсиного приготовления. Юля и Люся подумывали торговать Люсиными блюдами подпольно, по устной договоренности с клиентами. Тогда не нужно было бы покупать магазинные холодильники, хватило бы простого, бытового. Для того чтобы провернуть эту идею, решено было через неделю-другую устроить еще один праздник, на котором Люся угостила бы клиентов своими вкусными и полезными блюдами и договорилась о доставке этих блюд по домам и офисам.
Все было прекрасно. Юля иногда думала о том, что должна помочь своим подругам. Не только Люсе, но и другим.
А Оля, несчастная Оля, висела на Юлиной совести тяжелым грузом. Иногда она подумывала избавить Олю от о боих мужей. Позвонить каждому и открыть глаза на ситуацию. Почему-то Юля была уверена, что муж Саня простит Олю и возьмет обратно. Но всякий раз, когда она заикалась об этом подруге, та приходила в такой ужас, что Юля тут же отказывалась от своего намерения.
Итак, на Юле оставались трое: Оля, Люся и Карма. О них ей надо было заботиться, ради них совершать трудовые подвиги. Ответственность, необходимость и желание о ком-то заботиться – эти чувства Юля испытала впервые. Они были для нее внове. И Юля догадалась, что эти чувства тоже гормональной природы. Это гормоны внушали Юле потребность вить гнездо, пересч итывать своих цыплят и вникать в их проблемы. Великая сила природы заставляла Юлю суетиться, шевелиться, беспокоиться. Осознав реальность, Юля приняла ее как должное. Гнездоваться так гнездоваться. Жаль, не было в ее курятнике петуха. Большого, красивого и главного. Который пришел бы и сам за всех все решил, каждому сказал, что делать, исходя из великого стратегического плана развития гнезда. В ожидании его Юле пришлось пока самой стать петухом.
«Подумаешь, житейское дело», – говорила себе она. Но ей все время ужасно хотелось, чтобы ее обняли, пожа лели, взяли на ручки, погладили по голове, похвалили. Мужчина-отец мерещился ей в счастливых снах. Не яркий сексапильный самец, не мужчина-ребенок, о котором надо заботиться, которому надо стать второй матерью. Нет, Юле был нужен мужчина-отец. Пожалуй, впервые она задумалась об этом и поняла, что это так. С того самого момента, когда пятнадцать лет назад она ощутила запах героя своих девических грез, мужчины далеко не юного, годившегося ей в отцы, когда в то единственное мгновение их тактильного контакта на лестничной площадке в ее подсознании наложились друг на друга матрица отца и матрица возлюбленного, и до того дня, когда она встретила Павла, она ждала мужчину, который кормил бы ее, спасал, заботился о ней, думал за нее. А она бы сосредоточилась на своих научных исследованиях. Вот кто был ей нужен. Такого, конечно, трудно найти в наше время. Он просто статистически не встретился ей по жизни. До Павла. Но где тот Павел?
