Александр Закладной - Там, где наши сердца

– Привет, – сказал он мне. – Тебя привела Аня?

Наконец-то я узнал ее имя! Аня. Ей, кстати, оно очень шло.

– Ты хочешь узнать больше про Бога?

– Ну да, – солгал я, подумав, что на самом деле хочу больше узнать про девушку Аню.

– Меня зовут Руслан. Давай так сделаем. Лекция скоро закончится, тогда и пообщаемся. Постой пока с Аней, послушай.

Он отошел, и мне тоже захотелось уйти.

– Аня, – сказал я. – Ты не хочешь пойти со мной в кафе?

Аня отрицательно замотала головой.

– Мы ненадолго, пожалуйста, вот сюда, через дорогу, когда лекция закончится, мы вернемся, ну пожалуйста…

Видимо, моя откровенная мольба как-то подействовала на нее, и она кивнула.

– Кута пайтем? – внезапно спросила Аня.

Я чуть не поперхнулся – оказывается, она умела разговаривать! Обрадовавшись, я не сразу понял, что Аня сказала, но потом догадался: «Куда пойдем?»

– Да вот туда, – засуетился я. – Или туда… Там можно кофе попить или чай. А еще там пирожные всякие. Ты же, наверное, любишь пирожные?

Аня рассмеялась, и мне захотелось петь.

Переходя через дорогу, я осторожно взял ее под локоть, придерживая, чтобы она не попала под машину, и в это самое мгновение отчетливо и ясно осознал, что впервые в жизни влюбился. Влюбился в совершенно незнакомую мне глухую девушку, родней которой теперь у меня никого не было.

Зайдя в кафе, я, желая произвести приятное впечатление, отодвинул для нее стул и сам сел вторым.

– Что ты будешь? – спросил я, когда официантка принесла меню. Аня пожала плечами, и я заказал два кофе и несколько пирожных.

Пару минут мы молчали. Меня бросало то в жар, то в холод, и я совершенно не представлял, что делать дальше, уже кляня себя за эту идею с кафе.

– Разкажи то нибуд, – попросила вдруг Аня.

– А что рассказать? Я и не знал, что ты… это… умеешь разговаривать…

Аня погрустнела, и я понял, что сморозил глупость. Пытаясь загладить свой проступок, я сказал, что у нее очень здорово получается. Тут мне, по правде говоря, пришлось немного приврать – говорила она не очень хорошо, и я не всегда сразу понимал ее, но довольно скоро привык и перестал обращать на это внимание.

Понемногу я узнавал Аню ближе. Оказалось, что выросла она в интернате, под двери которого была подброшена. Наверное, ее мать вела распутный образ жизни, и ребенок, тем более глухонемой, был для нее обузой. Сажать таких надо! А год назад Аня попала в храм евангелистов да там и осталась. Едой и одеждой ее снабжали, а она раздавала на улицах афишки общества и приглашения на богослужения.

Пообщавшись около часа (и совсем забыв про лекцию), мы стали прощаться. Я договорился с ней о новой встрече и, окрыленный, ушел домой. И не пройдя и ста шагов, столкнулся с Андреем и Ильей.

– Ха! – сказал Андрей. – Те же и Шольц!

Видимо, он все не мог забыть утреннего разговора.

– Привет.

Мы пошли вместе.

– Да! – внезапно воскликнул Илья. – Сейчас будете в шоке. Омар женится! Он мне сегодня сказал; говорит, в ближайшее время.

– На Кате? – спросил я.

– На Анжелике Варум, – раздраженно ответил Андрей. – Вот же баклан Кирилл! Хотя дело к этому и шло… Катя тоже девочка не промах, хорошо ему мозги заморочила. Нет, ну какой же он все-таки дурак – двадцать лет пацану, гуляй себе с телками, ни о чем думай, а он жениться собрался!

– Я и говорю, – поддакнул Илья. – Дурачок какой-то. А может, она просто залетела?

Андрей рассмеялся.

– Тогда еще лучше. Представь себе – придем через год к Омару, а по всей комнате грязные пеленки, памперсы и орущий в коляске ребенок…

– Ты нас так не пугай! – воскликнул Бар. – Будем молиться Богу, чтобы этого не было.

– А мы с Шольцем помолимся Кришне, – сказал, подмигнув мне, Андрей, намекнув на нашу с ним поездку в храм кришнаитов. – Харе Кришна, Кришна Харе…

Думая про Аню и совсем немножко про Кирилла и Катю, я вернулся домой и сразу же заснул.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

4 августа 1999 года, среда

РАССКАЗЫВАЕТ АНДРЕЙ ШОРОХОВ (ЩОРС)

Вчера Денис снова удивил меня. Я между делом зашел к нему на пару минут передать привет от Тэлы, которая вернулась в Одессу после очередного вояжа по нашей большой стране.

Но Денис ее привету не обрадовался. По обыкновению хмуро взглянув на меня, он достал из рубашки какой-то замызганный листок и протянул мне.

– Что это? – с любопытством спросил я.

– Это мои стихи, – начал сбивчиво объяснять Шольц. – Когда ты мне рассказал, что писал стихи, я тоже решил попробовать. Посмотри, получились они или нет?

Я с интересом взял листок. На первой странице было написано небольшое четверостишие:

Жизнь похожа на горящую свечу:Проходит жизнь – свеча сгорает.От одиночества во мраке я кричу,Надеясь тайно, что свечи не станет.

Одобрительно кивнув головой, я перевернул страницу и прочитал написанное большими корявыми буквами название другого стихотворения: «Моей любви посвящается». Я улыбнулся, но прочитав первые строки, стер улыбку.

– Может, я сам прочитаю? – вдруг робко спросил Денис. – У меня почерк плохой, ты не разберешь.

– Давай, – согласился я. Его почерк и в самом деле был очень неразборчивым. – Только с самого начала.

– Хорошо. Слушай:

Я подарю тебе синее небо,Теплое лето, солнечный день,Звездную ночь на пустынном пляже,Лунный месяц, собственную тень.

Птицу удачи, далекий закат,Дом в тишине и цветущий сад,Все краски Земли, мировой океан,Исцеление всех душевных ран,

Звезды в небе над твоей головой,Летний ливень, мотивчик простой,Зимний вечер с его красотой…Все для тебя. Для тебя одной.

– У меня нет слов, – пораженно сказал я. – Ты – талант. Когда ты читал, у меня даже мурашки по телу пробежали! Продолжай писать, не останавливайся.

– Тебе действительно понравилось?

– Очень, – искренне ответил я. – Был бы я твоей будущей девушкой, то уже бросился бы тебе на шею!

Шольц смутился.

– Читать дальше?

– Конечно!

Следующие три стихотворения я прослушал молча, а когда он закончил, пожал ему руку и произнес:

– Ну не знаю, что еще сказать. Пиши дальше, может, когда-нибудь твои стихи будут дети в школе учить.

– Как же, – протянул Денис. – Не с моим счастьем.

Проговорив около часа, мы стали прощаться.

– Да, – вдруг вспомнил я. – Завтра мой отец уезжает в командировку. Вечером собираемся у меня.

– Я не смогу, наверное, – промямлил Денис. – У меня другие планы на завтра, о которых я тебе пока не могу рассказать.

– Не придешь – станешь моим кровным врагом, – просто сказал я.

Отец уехал в шесть часов вечера. В половине седьмого я встретился с Омаром и Ильей, и мы зашли за Катей.

– Сегодня не смогу, – повторила она слова Шольца. – Извини, Андрей, я к тебе в другой раз зайду.

– А чем ты занята? – спросил Кирилл.

– Солнце, мне надо в центр города съездить, по делам.

– Я поеду с тобой.

– Нет, не надо, – покачала головой Катя. – Я иду к своей подруге, мы давно не виделись, что ты там будешь делать?

– Ну хорошо. Но если сможешь, заходи, о’кей?

– Да. Если не спешите, подождите меня, я оденусь. Нам все равно по пути.

Когда Катя вышла, мы дворами прошли до площади Конституции и как раз успели забежать в уже отходивший автобус. Как всегда, людей было очень много, не протолкнуться, но Катя с Кириллом каким-то образом умудрились занять сидячие места.

Я лениво оглядывал пассажиров автобуса – мне вспомнился случай с ученым бомжем и аспирантом Петей, – но ничего интересного не увидел.

Возле Кирилла сидел парень щеголеватого вида, обнимающий размалеванную девушку и гогочущий на весь автобус. Омар морщился, но молчал.

Повернувшись к Бару, я поинтересовался у него, который час, прикидывая, когда придут остальные, но тут раздался голос Омара.

– Убери свою ногу, – процедил он.

Я оглянулся. Парень-щеголь, развалившись на сиденье, задел своим ботинком брюки Кирилла и оставил на них грязный отпечаток.

– Убери ногу, – повторил Кирилл. – Ты испачкал мне брюки.

– Извини, – буркнул парень.

Кирилл покачал головой и тихо сказал:

– Баклан.

Но парень услышал. Он перестал обниматься и спросил у Омара:

– Ты мне это сказал?

– Тебе.

Я мысленно выругался. Ну не умеет Кирилл держать язык за зубами, не умеет!

– Закрой рот, – буднично сказал парень. – Дурак.

И тут я обрадовался, что мы захватили с собой Катю. Взглянув на нее, Омар вопреки моим ожиданиям не стал поднимать шум, а просто промолчал.

Решив, что Кирилл струсил, парень презрительно бросил:

– Следил бы за своим языком!

Омар дернулся, но остался на месте. Я подошел поближе, но он взглядом показал мне, чтобы я не лез.

Дальше мы ехали молча. Через пару остановок Катя начала собираться.

– Все, я пошла. Если получится, зайду.

Кирилл встал и подошел к нам.