Джон Апдайк - Деревни
Босые полуодетые женщины играли наравне с мужчинами, сталкивались с партнерами, падали, не боясь ушибиться, и снова вскакивали, чтобы занять свое место, точно в сельском хороводе. Оуэн как завороженный взирал на такие странные времяпрепровождения.
В Миддл-Фоллс Оуэн понял, что он в сущности глубоко невежественный и, можно сказать, неполноценный человек. Его умение общаться с другими недалеко ушло от ребячьих игр на детской площадке в Уиллоу. Технологический институт и армия представляли собой некое братство, где каждый был занят своим делом, своим листом бумаги или своим экраном ЭВМ, и прежде всего старался просто выжить. Судьба свела его с женщиной, которая в силу общественных установлений любила его, но в отличие от его мамы не видела в нем бесценного сокровища, какое надо хранить и беречь. Даже бабушка, сдвинув на лоб очки в серебряной оправе, своими слезящимися глазами видела в нем дорогое существо и безумно его любила. Однажды, гуляя на заднем дворе, он почувствовал, что в животе у него неприятно и нестерпимо забурчало, но не сумел воспротивиться зову природы и, плача, побежал в дом — бабушка, не говоря ни слова, принялась подтирать желтую слизь у него между ногами.
Ему не раз снилось: его испражнения заливают постель, стекают на пол, наполняя комнату смрадом, а в нескольких метрах от него обедают люди. При всех высоких оценках и хороших показателях всевозможных тестов, он был совершенно несведущ в самых простых житейских вещах. На первом году обучения в МТИ он неделями не менял наволочку у себя на подушке и удивлялся, почему она становится серой. Стиркой у них дома занимались мама и бабушка, и он никогда не задумывался над тем, каким образом у него в ящике оказываются чистые носки — грязные он просто кидал на пол. Ему в голову не приходило научиться готовить себе пищу. Делать это он предоставлял Филлис, и та с малышом Флойдом на коленях целые часы проводила в кухне, а Грегори и Айрис возились у ее ног. В родительской семье не было денег на спиртное, Оуэн не понимал тяги к нему и, конечно же, не разбирался в винах. Когда они в Нью-Йорке и в военном городке под Франкфуртом иногда принимали гостей, напитками их обносила Филлис.
Жизнь в Миддл-Фоллс казалась Оуэну сплошным развлечением. Каждые выходные кто-нибудь затевал очередную забаву. На детской площадке в Уиллоу он играл только в настольный хоккей, шашки и двадцать одно. Здесь же, уже тридцатилетний, он начал играть в теннис и гольф, бадминтон, научился ходить на лыжах, бегать по пересеченной местности и скатываться с горы, привык кататься в кабине подъемника над ледяными торосами и гранитными скалами, научился плавать под водой, не боясь утонуть. Хоккеем и конным спортом он заниматься не стал, несмотря на то, что мужчины его поколения с детства бегали с клюшкой, а женщины скакали на лошадях. Его научили играть в бридж и немного танцевать, хотя ему было не по себе на людях обнимать женщину и прижиматься к ней. Благо мода на твист и буги-вуги избавила его от этой необходимости.
Здесь, в Миддл-Фоллс, Оуэн прошел полный курс умений и навыков среднего класса. От коренастого краснолицего Джока Дамхема, женатого на хорошенькой смешливой женщине с гибкой фигурой, он узнал, из каких компонентов смешивают мартини, как делать коктейли с коньяком, зачем белое вино разбавляют содовой, каким подавать кукурузное виски (перед тем как положить в стакан лед, туда добавляют немного растворенного сахара). Хозяйственный, вдумчивый, с вечной трубкой во рту Генри Слэйд, который в Коннектикутском управлении налогов и сборов с утра до вечера перекладывал с места на место бумаги, показал ему, что надо делать, чтобы дрова в камине не дымили: свежесрубленные поленья на полгода оставляют во дворе, затем полгода выдерживают в сухом подвальном помещении. Его жена, Ванесса, широкоплечая густобровая простушка с прямым оценивающим взглядом активно занималась общественными вопросами. Новоселам Маккензи она рассказала, за кого голосовать на местных выборах и как сортировать домашние отходы. За неимением заказов свободный художник-иллюстратор Йен Морисси подрабатывал экспертизой в автомобильных делах. У него самого был видавший виды «буревестник» с откидывающимся верхом и новенький зеленый «ягуар». Маккензи наконец тоже купили машину — «студебеккер ларк», автомобиль фургонного типа, в снегопады он буксовал, в дождь не желал заводиться.
Первые два года Оуэн с Филлис снимали квартиру на шумном, загруженном Коммон-лайн, потом, поднакопив деньжат, купили дом подальше от центра поселка, на зеленой Куропатковой улице. Вокруг дома был большой двор, где могли поиграть подрастающие дети, и рощица за прудом, заросшим белыми и желтыми лилиями. Через пруд был перекинут мостик. Теперь обветшавший и поломанный.
Роско Бисби, некогда сельский мальчишка из Вермонта, помог Оуэну починить мостик, показал, как известковать почву и изводить одуванчики, посоветовал, где нужно приобрести хорошую самоходную косилку. За косилкой последовали лопаты и грабли, разбрасыватель минеральных удобрений, машина для рытья ям под столбы.
Если на участке деревья, как обойтись без пил? Сначала в хозяйстве появились простые — одноручная и двуручная, потом ленточная и дисковая. Помимо молотков и отверток, в доме потребовалась электрическая дрель с набором сверл от самого тонкого, как швейная игла, до самого крупного, толщиной с большой палец, и разводные ключи разных размеров. Со временем подвал в доме был заставлен всевозможными приспособлениями, по стенам протянулись полки с инструментами. Оуэн видел такие подвалы в Уиллоу и завидовал их владельцам.
Миддл-Фоллс представлялся ему учебным пособием. Тут было все: здание поселкового совета, издали похожее на имбирный пряник, и рядом с ним полосатый шест для подъема государственного флага в центральной части поселка, двухэтажные магазины с нарядными витринами. Приречная улица, которая начиналась у реки и, изгибаясь, поднималась на холм, где стояли две церкви с кладбищем между ними и старые кирпичные особняки давних богатеев, наживших состояния на размоле зерна.
В торгово-деловой части поселка предлагали широкий ассортимент товаров и услуг: два магазина бытовой техники и металлических изделий; два склада пиломатериалов; два банка; три парикмахерских; ювелирная лавка; универмаг сети «Вулворт»; старомодный кинотеатр «Акмэ»; магазин готового и детского платья; лавка, где продавалась всякая всячина — от табака и леденцов до газет, журналов и дешевых книжек в мягкой обложке; мебельный магазин возле заброшенной железнодорожной станции, за которой располагалась механическая мастерская, торговавшая также мотоциклами и спортивным инвентарем. Ехать куда-то за покупками нужды не было.
Из шумного помещения собственной фирмы, где била ключом электронная жизнь, Оуэн выходил с воспаленными веками и неприятным привкусом никотина во рту. Но шагая по тротуарным плиткам, он опять чувствовал себя молодым и сильным. За плечами был скромный, однако многообещающий успех «Диджит-Айз». Он сворачивал за угол, шел по Приречной улице, чтобы перекусить в какой-нибудь из трех закусочных, и в любую погоду, будь то летняя жара или холодная зимняя слякоть, встречал все больше и больше знакомых лиц. Ему льстило, что его знают, что его провожают глазами. Он вспоминал, как в Уиллоу мальчишкой гнал по улице на роликовых коньках или на стареньком велосипеде, или на самокате, таща за собой сумку на колесиках, полную жареных каштанов, и кто-то из взрослых кивал ему или махал рукой. Он не был какой-нибудь знаменитостью, но его знали — в малонаселенных местах почти все знают друг друга.
И вот теперь в Миддл-Фоллс, встречая знакомую им с Филлис женщину, ведущую сынишку в парикмахерскую или в магазин детских игрушек, он чувствовал, будто ее приветливая улыбка — это цветок, приколотый им к лацкану пиджака. Внутри его существа рождалось приятное ощущение: его узнают. Он как бы созревал, не отдавая себе в том отчета, хотя другие это замечали.
Однако ему предстояло сделать еще один шаг в житейском образовании.
Чтобы отметить наступление весны, Дамхемы любили в мае устраивать у себя большую вечеринку. Дом их, старое с длинной верандой строение в стиле королевы Анны, огороженный высоким забором, мог вместить до сотни человек. Принимать гостей было стихией этой пары. Джок любил выпить, Фэй — покрасоваться в нарядах собственного изготовления. Пышные волосы отливали у нее медным блеском. Руки с наманикюренными ногтями летали подобно двум птицам. Ее появление словно освещало комнату.
Та суббота выдалась солнечной и теплой. Дубы во дворе Дамхемов еще не покрылись листвой, но уже зеленела лужайка и азалии уже роняли первые розовые лепестки. Поздней осенью в прошлом году был застрелен президент Кеннеди. Филлис родила четвертого ребенка, ясноглазую милую Еву.
