Александр Дмитриев - Под Опалой, на Большой
– Ну ладно, – теперь уже Андрей взялся за бутылку, – давай еще по одной.
– Наливай, – сказал Сергей, пододвигая ближе к другу рюмку. – Напьемся как свиньи, и гори оно все синим пламенем!
– Это точно, – согласился Андрей, выливая остатки водки из первой бутылки. – Во! Одному "мерзавчику" мы голову свернули.
– А не сильно ли мы гоним? – спросил уже слегка осоловевший Сергей.
– А что тянуть-то? Надо будет, я еще сбегаю. И Вася заходи.
И друзья чокнулись рюмками.
В этот вечер Танюшке самой пришлось укладываться спать. Хорошо еще, что папа, хоть и пьяный, все-таки смог покормить ребенка ужином. Проводив друга, он неверной походкой зашел в зал, проснувшаяся Таня смотрела телевизор, и сказал:
– Танюш, я полежу чуть-чуть.
И прямо в одежде, поверх одеяла рухнув на тахту, почти сразу заснул.
Таня за день выспалась и поэтому сегодня просидела у экрана чуть дольше обычного. Затем она выключила телевизор и свет и, не разбудив отца, пошла к себе в комнату. Там разделась, аккуратно сложила вещи, разобрала кровать и залезла под одеяло. Немного полежав, она сама себе сказала слова, которые на ночь говорят родители:
– Спокойной ночи, Танюша.
Щелкнув выключателем, она погасила ночник. И квартира погрузилась в темноту.
18
Сергей проснулся около шести утра от жуткой жажды. Во рту пересохло, язык прилип к небу. Он приподнялся и сел на тахте. Состояние было ужасное. Внутри все тряслось, сильно болела голова. Для него, человека мало пьющего, доза, принятая накануне, была чрезмерной. Он помнил, что когда были выпиты первые две бутылки, Андрей два раза еще бегал в ближайший ларек. Дальше все как в тумане. Как минимум, по литру водки на брата они уговорили. А что было на самом деле, память напрочь отказывалась выдавать информацию. Интересно, как Андрей добрался до дома? Вообще-то, он человек привычный: для него литр – что слону дробина. Сергей только заметил, что как пришел вчера в камуфляже из леса, так в нем и завалился спать.
За окном уже рассвело.
Сергей надел тапочки и пошел на кухню. Залпом выпил два стакана воды из-под крана и почувствовал себя немного лучше. Утренняя папироса сегодня, естественно, отменялась. Он и думать сейчас не хотел о том, чтобы закурить.
Приподнял чайник, покачал его и, убедившись, что воды достаточно, включил. Да, сейчас поможет только крепкий чай. Много чаю. А ведь сегодня еще огород копать. Да ладно. К одиннадцати, может, и полегчает.
Он вышел из кухни и направился назад в зал. Там наконец-то снял камуфляж и надел домашние трико и футболку. Потом пошел в ванную. Подойдя к двери в детскую, он приоткрыл ее и заглянул туда. У Танюшки в комнате был полный порядок. Сама девочка сладко спала в кроватке. Сергей облегченно вздохнул – хоть здесь все как надо.
Побрившись и умывшись, он вернулся на кухню. Там, конечно, был полный кавардак. Тарелки с остатками закусок так и остались на столе. Здесь же, прямо посередине, стояла трехлитровая банка с соленьями. Видно, под конец застолья уже лень было выкладывать на тарелку, и друзья ловили вилками все время уворачивавшиеся огурчики прямо из банки. Рассола в ней почему-то не было ни капли. А как бы он сейчас пригодился! Но новую банку открывать нельзя. Лариса и так будет ругаться. Без рассола огурцы и помидоры быстро плесневеют, так что остатки из этой банки нужно будет срочно доедать или варить рассольник. Что тоже неплохо.
До прихода Ларисы следовало навести порядок и разобраться с черемшой, вкладыш с которой до сих пор стоял в коридоре у входной двери. Но сначала надо выпить чаю.
Сергей взял самую большую кружку, бросил в нее сразу три пакетика чая и залил кипятком. Накрыл блюдцем и, сев на табурет около стола, стал ждать, пока он заварится. Затем насыпал туда целых пять чайных ложек сахара, размешал и принялся с наслаждением отхлебывать обжигающую, но все-таки живительную жидкость. Допив до донышка, Сергей поставил пустую кружку на стол и окинул тоскливым взглядом кухонный бардак. Но с мыслью, что глаза страшатся, а руки делают, принялся за уборку.
Двигаясь, он чувствовал, что силы постепенно возвращаются к нему и становится легче. А может быть, благотворное действие произвел чай.
Через полчаса на кухне был полный порядок: со стола все убрано, посуда перемыта, пол подметен. Сергей открыл форточки на кухне и в зале, чтобы выветрить запах перегара и сигаретного дыма. Затем он заправил постель и наконец окинул критическим взглядом результаты своего труда. Никаких следов вчерашнего застолья не осталось. Разве что его помятая физиономия. Надо бы еще выпить чаю и постараться запихнуть в себя хоть какой-нибудь бутерброд.
Перекусив, Сергей почувствовал, что мандраж внутри прошел, осталась только головная боль. Было около половины восьмого. Чтобы чем-то занять себя до прихода жены, он взял из коридора вкладыш, зашел с ним на кухню и начал потихоньку перебирать черемшу, складывая ее, уже очищенную от травы, сухих листьев и земли, в чистый пакет. Придет Лара и сама решит, что с ней делать дальше: часть пойдет на консервацию, что-то прокрутит через мясорубку и, смешав с томат-пастой, заготовит на зиму как приправу, а остальное в свежем виде, в качестве салата, пойдет сегодня на ужин.
Он почти разделался с черемшой, когда домой пришла Лариса. Она сняла плащ в коридоре и, пройдя на кухню, поцеловала в щеку мужа.
– О, сколько набрали! – похвалила она. – Молодцы! Танюшка еще спит?
– Да, – ответил Сергей. – Еще не вставала.
– Видно, сильно вчера намаялась. Вы долго там были? – Лариса включила чайник.
– Нет. – Сергей не стал уточнять. – Не очень.
Лариса внимательно на него посмотрела, пытаясь заглянуть в глаза.
– Что-то ты сегодня какой-то не такой. Что-нибудь случилось?
– Да нет. Ничего. – Он поднял голову и встретился взглядом с женой. – Просто вчера с Андрюхой чуток гульнули.
– Молодцы! И много уговорили?
– Две бутылки водки.
Сергей назвал только первую дозу, так как сам не знал, сколько ее было на самом деле. Когда он убирался, то не нашел ни одной пустой бутылки. Видно, Андрей, уходя, прихватил их с собой и выкинул где-нибудь по дороге. Старый конспиратор!
– Ну вы даете! – удивилась Лариса.
"Знала б ты, сколько ее было…" – подумал Сергей, сминая освободившийся вкладыш, в котором теперь был только мусор, и запихивая его в помойное ведро.
– Куда ее? – Сергей взял в руки пакет с очищенной черемшой и посмотрел на жену.
– Поставь пока в ванной. – Лариса делала себе бутерброды. – Я потом с ней разберусь.
Сергей отнес черемшу в ванную и вернулся на кухню. Жена всухомятку жевала бутерброд с колбасой – чайник еще не закипел.
– Что-то я такая голодная, – засмеялась она. – Шла домой, думала, слона съем.
– Может, тебе чего существенного сделать? – предложил Сергей. – Там и борщ твой остался.
– Нет. Спасибо. Я так перекушу, а потом встану, поем.
– Ну смотри.
Сергей сел на табурет у стола, положив руки на колени. Лариса участливо спросила:
– Что, тяжко?
– Ничего. Повкалываю, и пройдет. В одиннадцать Андрей заедет, поедем огород копать. И Вадим обещал помочь.
– Ой, здорово! – обрадовалась Лариса. Она налила в чашку воду из наконец-то вскипевшего чайника. – Так я вам там не нужна?
– А зачем? Ложись, отдыхай. Я думаю, мы втроем его за сегодня весь перекопаем, да и теплицы тоже. А на неделе и посадим с тобой.
– Ага. – Лариса была в хорошем настроении и сейчас, размешивая сахар в чашке, так и светилась радостью и спокойствием.
– Ларчик, можно я сейчас с тобой немножко поваляюсь, пока Андрей не придет? – попросил он. – Что-то мне не очень хорошо.
– А приставать не будешь? – улыбнувшись, пококетничала она.
– Да со мной сейчас хоть с самим что угодно делай, – с жалобным видом ответил он. – Голова разламывается.
– Ну выпей цитрамон. Чего мучаешься?
– Бесполезно. От этой болезни только дубина помогает.
– Бедненький ты мой!.. – Она погладила его по голове. – Ну кто же тебе виноват? Не надо было столько пить.
– Не надо было, – согласился он.
Пока Лариса умывалась, Сергей разобрал постель, снял одежду и лег под одеяло.
Вошла Лариса. Не торопясь разделась и, оставшись в одних трусиках, открыла дверцу шкафа в "стенке" и взяла оттуда ночную рубашку. Сергей лежал и любовался телом жены. Стройная, статная фигура. Не по годам, словно у юной девушки, нежная кожа, почти никогда не знавшая загара, отливала молочной белизной. Высокая грудь, округлые линии от талии к бедрам.
Лариса набрала на руки ночнушку и, уже собираясь ее надеть, повернулась лицом к мужу да так и застыла, встретив его взгляд.
– Что ты так смотришь? – под его прямым взором смутилась она. – Ты что, никогда меня не видел?
– Красивая ты у меня, – вдруг сказал он. В его голосе слышались любовь и ласка.
– Да что с тобой сегодня? – Лариса наконец надела ночную рубашку. – Ты говоришь, как будто прощаешься.
