Николя Барро - Улыбка женщины
— Да? — нетерпеливо спросила я, промокнув губы салфеткой.
— Когда концерт закончился, публика разразилась аплодисментами. Люди встали, затопали ногами, воздавая почести этому маленькому, тщедушному человечку в свитере и вельветовых джинсах, такому же нескладному и растерянному, как и его герои. Он уходил пять раз, а его вызывали снова и снова, пока наконец на сцену не выскочил этакий здоровяк в черном костюме и с такими, знаете ли, прилизанными волосами. Он походил на театрального администратора или оперного тенора. Кто бы он ни был, он протянул смущенному Вуди Аллену ручку и фотографию, чтобы тот поставил автограф. И только после этого Вуди Аллен окончательно ушел со сцены. — Месье Шабане допил шампанское. — Хотел бы я иметь такую наглость! — вздохнул он. — Подумать только… этот автограф я мог бы показывать своим детям! А сейчас старик Вуди сидит себе в своей Америке, я бегаю на каждый его фильм, и очень маловероятно, что увижусь с ним еще хоть раз в этой жизни. — Он взглянул на меня, на этот раз его глаза были серьезны. — В глубине души я восхищаюсь вашей настойчивостью, мадемуазель Бреден, — продолжал он. — Человек должен добиваться того, чего хочет. — Негромкий звонок прервал этот панегирик моей воле. — Простите, пожалуйста. — Андре Шабане полез в карман пиджака и вытащил мобильник. — Да?
Я мельком взглянула на часы. Четверть восьмого! Время пролетело незаметно, Роберт Миллер мог появиться в любой момент.
— О боже, какая ерунда, впрочем, мне очень жаль, — сказал месье Шабане в трубку. — Нет-нет, никаких проблем. Мне здесь очень комфортно, не беспокойтесь. — Он рассмеялся: — Хорошо. До скорого, — и спрятал телефон в карман.
— Это Роберт Миллер. Где-то застрял и появится не раньше чем через полчаса. Как глупо все получается!
— Главное, что он придет, — пожала плечами я.
А про себя подумала: где, собственно говоря, мог «застрять» Роберт Миллер? Чем он вообще занимается в свободное от сочинительства время? Я хотела спросить об этом Шабане, но он опередил меня:
— Кстати, вы так и не рассказали мне о письме Роберта Миллера. Что же там было?
Я улыбнулась, наматывая на палец прядь волос.
— Видите ли, месье ведущий редактор издательства «Опаль»… — Тут я сделала многозначительную паузу. — Вас это совершенно не касается.
— О-о-о… — разочарованно протянул он. — Вы могли бы хоть чуть-чуть открыться мне, мадемуазель Бреден, ведь это я, в конце концов, доставил вам письмо.
— Ни за что, — отрезала я. — Вы снова будете надо мной смеяться. — (Шабане скорчил страдальческую мину.) — Но-но-но… — успокоила его я. — Откуда у вас, собственно говоря, мой адрес?
Казалось, мой вопрос его поначалу разозлил, но вскоре он снова рассмеялся:
— Профессиональная тайна, мадемуазель Бреден. Вы не выдаете своих, я — своих. Хотя, по правде сказать, я рассчитывал на большую благодарность с вашей стороны.
— Ни малейшего шанса, — решительно оборвала его я. До тех пор, пока мне не известно, что именно связывает меня с Робертом Миллером, я нема как рыба. Кстати, он писал, что должен мне кое-что объяснить. — Между прочим, не думаю, что наш с вами автор сильно расстроится, увидев меня здесь. В письме он был со мной очень любезен. — Шампанское ударило мне в голову.
— Это удивительно, — сказал месье Шабане. — Должно быть, ваше письмо действительно нечто из ряда вон выходящее.
— Насколько хорошо вы его знаете, собственно говоря? — спросила я, пропустив мимо ушей последнюю фразу.
— О, достаточно хорошо. — В его улыбке мелькнула тень иронии, или мне показалось? — Может, нас и не назовешь близкими друзьями, а порой я нахожу его несколько взбалмошным, но уверяю вас, что изучил Роберта Миллера, так сказать, до мозга костей.
— Интересно, — ответила я. — Во всяком случае, он довольно высокого мнения о своем редакторе.
— Надеюсь. — Андре Шабане взглянул на часы. — А знаете что? Я голоден как волк. Что, если мы закажем себе что-нибудь поесть?
— Ну… — замялась я. — На это я не рассчитывала.
Между тем часы показывали половину девятого, и я была не прочь перекусить.
— Тогда решать мне. — Андре Шабане подозвал официанта. — Я хочу сделать заказ. Две… нет, три порции рагу из баранины по-индийски в соусе карри. — Он ткнул пальцем в меню. — И это «Шато Лафит Ротшильд».
— С удовольствием.
Официант взял меню и поставил на стол корзину с хлебом.
— Раз уж вы здесь, обязательно должны попробовать это знаменитое блюдо. — Настроение месье Шабане заметно улучшилось. Он показал на индусов в костюмах махараджи, развозивших блюда с рагу из баранины в соусе карри на маленьких тележках. — Меня интересует мнение профессионала.
И когда около девяти часов снова позвонил Роберт Миллер, чтобы окончательно отменить встречу в «Куполь», уходить было поздно. Хотя некоторое время я и колебалась.
Мы выпили еще по бокалу бархатистого красного вина и съели по порции барашка карри, который оказался, на мой вкус, не таким уж восхитительным, однако вполне сносным благодаря гарниру из бананов, яблок и кокосовой стружки.
Выслушав новость о Роберте Миллере, которую со скорбным лицом сообщил мне Андре Шабане, я, безмерно разочарованная, обхватила пузатый винный бокал. От моего спутника не ускользнуло мелькнувшее в моих глазах желание немедленно отсюда уйти.
— Как глупо, — вздохнул он. — Боюсь, теперь нам придется съесть и его порцию. — Он посмотрел на меня с притворным отчаянием. — Ведь вы не оставите меня здесь наедине с килограммом баранины и бутылкой вина? Скажите же мне, что не уйдете!
Я покачала головой:
— Нет, конечно нет… Уж на меня-то можете рассчитывать. Ну да, тут уж ничего не поделаешь…
Я глотнула вина и вымученно улыбнулась.
Итак, я пришла сюда совершенно напрасно. Зря брала этот выходной, принимала ванну, делала прическу, надевала это зеленое платье. Напрасно стояла перед зеркалом и размышляла о том, что буду говорить Роберту Миллеру. Все почти получилось. Но почему, почему?..
— О-о-о, я вижу, вы расстроились, — сочувственно заметил Шабане и нахмурил лоб. — Это не первый раз, когда Миллер внезапно меняет планы. Иногда мне хочется… послать его подальше. — Он поднял на меня свои карие глаза и улыбнулся. — А теперь вы сидите здесь с каким-то глупым редактором и думаете о том, что зря сюда притащились, да еще и рагу из баранины оказалось не таким уж замечательным, как про него говорят. — Шабане вздохнул. — Все это действительно грустно. Но вино отличное, это вы должны признать.
— Да, — кивнула я.
Андре Шабане всячески старался меня утешить, и это было приятно, несмотря ни на что.
— Развеселитесь же, мадемуазель Бреден! — подбадривал меня он. — Рано или поздно вы познакомитесь с этим писателем, это вопрос времени. Ведь он вам все-таки ответил, а это кое о чем говорит. — Он развел руками, вопросительно глядя мне в глаза.
— Наверное, — вздохнула я и в задумчивости приложила палец к губам.
Шабане прав. Ничего не потеряно. В сущности, наверное, мне будет лучше увидеться с Робертом Миллером наедине и в моем ресторане.
Шабане наклонился ко мне через стол:
— Понимаю, что я плохая замена великому мистеру Миллеру, но сегодня сделаю все, что в моих силах, чтобы отвлечь вас от грустных мыслей и даже заставить улыбнуться. — Он взял мою ладонь и ласково потрепал ее. — Вы верите в судьбу, мадемуазель Бреден? Как вы полагаете, есть ли какой-нибудь более глубокий смысл в том, что мы с вами здесь сидим и держимся за руки? — Он подмигнул мне, и я не смогла сдержать улыбки.
— Вы хитрец, — сказала я, слегка хлопнув его по пальцам. — Нет, месье Шабане, судьба не бывает такой щедрой. Налейте-ка мне еще вина.
10
Все получилось лучше, чем я ожидал. Орели Бреден появилась в «Куполь» взволнованная, но в прекрасном настроении. Она пришла на пять минут раньше и в том самом зеленом шелковом платье, как, улыбнувшись, заметил я про себя.
Я нервничал и потому болтал много лишнего, а она, находясь в состоянии радостного ожидания, казалось, проявляла больше терпения.
А потом, как мы и договорились, позвонил Сильвестро. Он без лишних вопросов согласился мне помогать.
— Ну, как дела? — спросил Сильвестро.
— О боже, какая ерунда, впрочем, мне очень жаль… — отвечал я.
— Судя по голосу, все в порядке, — заметил он.
— Нет-нет, никаких проблем. Мне здесь очень комфортно, не беспокойтесь, — затараторил я.
— Ну, удачно тебе повеселиться, увидимся позже, — сказал он и положил трубку.
Орели Бреден проглотила мое объяснение, и я заказал еще шампанского. Когда она спросила меня, где я взял ее домашний адрес, меня прошиб холодный пот. Но и на этот раз я сумел выйти из положения. Ведь она тоже не раскрывала мне своих маленьких секретов, например ничего не сказала о том, что было в письме Роберта Миллера. И о том, что пригласила его в свой ресторан, тоже, конечно, умолчала.
