Ребекка Миллер - Частная жизнь Пиппы Ли
Вскоре образы расплываются, и я в них теряюсь: вижу свои запястья, связанные за спиной, но где же остальное? Становится страшно: куда, черт подери, я вляпалась на этот раз? Через секунду на экране вдруг появляется четкое цветное изображение: люди пьют вино из пластиковых стаканчиков и беседуют. А вот и я в грязном пальто и высоких кожаных ботинках со шнуровкой. Волосы несвежие, кожа бледная, под глазами круги. Так, помехи исчезают, картинка проясняется. Нет, подождите, я попала на экран и нахожусь рядом с собой. Не верится, до чего все реально, даже голоса слышны! Похоже, я на художественной выставке с приятелями… Вот молодые люди, которым я подавала «маргариту» в «Эль Корасон»… Среди них еще был парень с перепачканными краской руками, помните? Что они здесь делают? Значит, в бойфрендах у меня теперь апатичный скелет Крэг… Он стоит у своей картины — гиперреалистичного, подсвеченного точкой красного люминофора изображения раковины, до краев заваленной грязными тарелками. Рядом с Крэгом друзья. Скульптор Джед родом из Небраски, в его жилах течет кровь индейцев-сиу. Очень высокий, он широко расставил ноги в грубых ботинках, распахнул на груди шерстяную клетчатую куртку и громко поздравляет Крэга:
— Ну, парень, тебе подфартило! Джиджи Ли — серьезный коллекционер.
Джед смотрит на очень красивую женщину лет сорока, с нереально большим бюстом, тонкой талией и роскошными черными волосами до пояса. Лайкровый комбинезон сидит как влитой, но нежное лицо почему-то дышит усталостью, а уголки чувственного рта бессильно опущены — разве такие красавицы устают? Индеец Джед касается моей поясницы. Может, я напутала и в бойфрендах у меня не Крэг, а Джед?
— В ее семье денег куры не клюют! — заявляет Терри, невысокая любительница коктейлей из «Эль Корасон». Выглядит она как обычно: короткий топ, выставляющий напоказ бледный дряблый живот, массивные туфли на высоком каблуке, по-театральному яркая помада.
Красавица в лайкровом комбинезоне подходит к нашей ободранной стайке и лукаво улыбается Крэгу.
— До чего мне нравится моя новая картина! — с тягучим итальянским акцентом заявляет она.
— Здорово… здорово, что вы ее купили, — запинаясь, лепечет Крэг.
— Меня зовут Джиджи Ли.
— Знаю и очень рад знакомству — Парень смущенно пожимает ее руку.
— Любишь рисовать океан с натуры?
— В студии я обычно рисую с фотографий.
— У нас дом на пляже. Приезжай, напишешь красивый пейзаж! — Джиджи поворачивается к остальным, словно только заметив: — Все приезжайте, да, в эти же выходные, с ночевкой!
Крэг по очереди представляет каждого из нас, Джиджи кивает, и кончик ее изящного носа сжимается, словно черепаха, спешащая укрыться в панцире. — Герб! — зовет она.
От плотной толпы гостей отделяется немолодой, уже за пятьдесят, мужчина. Смуглый, кожа грубая, морщинистая, нос с горбинкой, глаза синие, прозрачные, лицо открытое, добродушно-изумленное.
— Хочу пригласить их всех на вечеринку.
— Правильно, чем больше гостей, тем веселее! — язвит Герб.
— Давайте в эти выходные! Сможете? Там ходит автобус, ну, если у вас машины нет…
— У меня есть машина! — гордо заявляет Крэг, и я киваю. Мой парень наткнулся на золотую жилу, получил шикарные комиссионные, да и уик-энд, полный бесплатной еды и выпивки, кажется лучезарной перспективой.
Мы впятером едем в машине Крэга, открытом «бьюике-ривьере» ванильного цвета 1967 года выпуска с малиновым салоном, доставшемся ему от покойной тети Джинни.
Сейчас вспоминается, что мы с Терри, любительницей яркой помады, по очереди спим со скелетом Крэгом, элегантным индейцем Джедом и вспыльчивым коротышкой Кельвином, считающимся художником-абстракционистом. Поймите меня правильно, дело не в свободной любви, а в банальной очередности: мы кочуем от одного парня к другому. Время от времени к нам прибивается третья девушка, но чаще всего обходимся своими силами. Как следствие, один из мальчиков периодически остается без пары, превращаясь сначала в бесполое «оно», а потом в девочку-подружку: липнет к нам с Терри и жалуется на тоску и одиночество. Потом в ходе приватной беседы наступает многозначительная пауза, мы смотрим друг другу в глаза, отправляемся в койку, и все, он снова мужчина, а страдать будет кто-то другой. В третьего лишнего мы играем уже больше года, причем никто никогда не ревнует, и дружба лишь крепнет. Впрочем, ситуация скоро изменится, по крайней мере для меня. Откидываясь на спинку малинового сидения тети Джинни, я даже не подозреваю, что фактически еду из одной жизни в другую.
Дом находился прямо на берегу океана. Маршрут Джиджи расписывала долго и путано, но это мы усвоили. Крэг медленно катил мимо высоких изгородей, скрывающих большие дома, а мы вглядывались во все таблички и указатели. Наконец попалось то, что нужно, — белый почтовый ящик с голубым псевдорукописным «Ли». «Бьюик» свернул на гравийную аллею, и я увидела самый необычный дом на свете — огромный стеклянный куб с одной металлической стеной, а внутри старомодный желтый коттедж с красной входной дверью. Воистину, дом в доме! День клонился к вечеру, на подъездной аллее стояло несколько машин. Выбравшись из «бьюика», мы заметили во внешней, современной части дома белые кожаные диванчики. Крэг постучал в высокую металлическую дверь стеклянной оболочки. Открыл унылый мужчина среднего возраста в белой, наполовину выбившейся из брюк рубашке, провел нас в холл и с каким-то восточноевропейским акцентом спросил, не желает ли кто холодного чаю. Чаю хотели все. Мужчина приуныл еще сильнее и исчез. Через минуту улыбающаяся темнокожая горничная в бледно-зеленой форме принесла бокалы с янтарной жидкостью. Унылый восточноевропеец взял сразу несколько сумок и поспешил к лестнице.
— Не затрудняйтесь! — пытался остановить его Крэг.
— Мы сами справимся! — поддержал друга Кельвин, однако мужчина поднял pуку.
— Прошу вас! — Удивительно, но подобострастное поведение наводило на мысль, что он придуривается, словно кто-то из друзей подбил его стать дворецким на один вечер. — Мистер и миссис Ли на пляже с другими гостями… — Он показал на стеклянную дверь, выходящую прямо на океан. — Миссис Ли предлагает либо сразу спуститься на пляж, либо сначала отдохнуть, решайте сами.
— Спасибо! — поблагодарил коротышка Кельвин, схватил целую горсть соленых орешков из большой раковины, лежащей на журнальном столике, и приблизился к трехметровому абстрактному полотну, висевшему у лестницы. — Чертов Дитер Карлсон! — проговорил он с набитым ртом. — Повсюду развешан! А ведь это убожище даже рисовать не умеет!
Скелет Крэг вышел на веранду, я поспешила следом и остановилась у перил. Казалось, я нахожусь на носу огромного, севшего на мель корабля. Над головой — бесконечный купол голубого неба с аккуратными белыми облаками, внизу — мерцающая вода и золотисто-белый песок, слитые воедино жарой и светом.
— Представляешь, каково иметь такой дом? — поинтересовалась я.
— Он наш, милая, — пошутил Крэг, скользнув рукой по моей спине. — Я только что его купил!
Перегнувшись через перила, я оглядела пляж. Несколько человек устроили пикник. Женщина в красном купальнике — вероятно, Джиджи — вошла в воду, другие лежали на разноцветных полотенцах. Я пригубила холодный сладкий чай. М-м-м, в жизни не пила ничего вкуснее!
— У нас новый повар, наверное, зря мы позвали столько гостей, — подыграла я.
— Они та-ак напью-ются, что не почувствуют вкус еды, — умело изобразил ленивый говорок богачей Крэг. В роль он вжился чуть ли не моментально. Впрочем, в будущем его ждали успех и достаток: лет через десять мой приятель уже считался одним из самых модных художников страны.
Джед, Кельвин и Терри тоже вышли на веранду.
— Я на пляж, — объявил Джед, в тот момент исполнявший роль третьего лишнего. — Вдруг какая-нибудь дама скучает там по мужскому вниманию!
Терри с Кельвином молча курили. Джиджи подняла голову и, заметив нас, помахала: давайте, мол, сюда. По щербатым деревянным ступенькам мы спустились к узенькой тропке, которая сбегала вниз по дюне. Привыкнув к роли счастливой обладательницы этого великолепия, я вдохнула соленый воздух и по-хозяйски оглянулась на дом.
— Лестницу нужно отремонтировать, — чуть слышно прошептал Крэг.
Вот мы очутились на пляже, и сказка кончилась.
Джиджи возлежала на лазурном полотенце, вишневый купальник так и льнул к фантастическим формам. Черные волосы мелким серпантином подсыхали на спине. Когда мы подошли, она села, опершись на локти, и невероятный бюст приподнялся.
— Привет! — поздоровалась Джиджи.
Рядом с ней сидел гибкий, сильно загорелый молодой человек. Казалось, его остроконечный, похожий на ястребиный клюв нос туго натягивает кожу. Он с удивлением взглянул на нас из-под кустистых бровей. Наверное, на фоне закрытого частного пляжа мы выглядели кучкой инопланетян — мертвенно бледные лица, темные круги под глазами, дешевая одежда.
