Ирина Семина - В ожидании Любви
— А что «на выход»? Ноги есть, как-нибудь выйду!
— Да при чем тут ноги? Я о фактуре!
— Ах, о фактуре… Ну извините, с виду я не мачо, конечно. И по натуре тоже… Но зато добрый, умный, работя…
— Слышала уже! Дело в том, что у меня идеал другой. Вы не обижайтесь! Но вот я не представляю, как вы сможете меня защищать. Вас самого-то защищать надо. Какой-то вы… беззащитный на вид. Не то Колобок, не то Винни-Пух. Не идеал! Нет, не идеал!
— Ну да, драться я не умею. Зато винегрет делаю божественный!
— Вот и идите домой, винегрет делать. Я, пожалуй, все-таки подожду. Своего мужчину!
* * *— Давно сидите?
— Ох, давно…
— Скучаете?
— Пожалуй, скучаю.
— Я присяду?
— Да на здоровье!
— Я хочу предложить вам руку и сердце и пригласить вас переехать в Город Мечты!
— В Город Мечты? Чьей — моей или вашей?
— А вы в какой хотите?
— Уже и не знаю… Вы, что ли, тоже мой мужчина?
— Пожалуй, да. Спокойный. Надежный. Уравновешенный. Стабильный.
— Ага… Вижу. А еще серый какой-то весь, скучный. Безнадегой от вас веет. Что предлагать-то будете?
— Совместную жизнь в законном браке. Вы одиноки, и я одинок. Вместе плыть по житейскому морю веселее. Будем друг другу помогать, поддерживать…
— Ыхха-аха-ааа… Извините… Что-то зевать потянуло. Как-то вы на меня сон навеваете. Мне с вами не в Город Мечты охота, а в гамак и чтоб не кантовали.
— Так спокойствие же… Стабильность!
— Ну на фиг… Сонное царство какое-то. Ни драйва, ни кайфа. Нет, не поеду с вами.
— Жаль… До свидания.
* * *— Слышь, брат-ангел! Замучился прямо! Левушка заждалась, скучает, страдает, а я уже не знаю, кого ей послать?
— А в чем проблема?
— Да мечты у нее какие-то расплывчатые! Вроде красиво, а зацепиться не за что! Деталей-то нет!
— О чем мечтает-то?
— Да о чем? О чем все девушки мечтают! Чтобы появился Ее Мужчина и увез ее в Город Мечты.
Я ей мужчин посылал, вроде все как просила, но ей не нравится. Сидит, скучает, дальше мечтает.
— А что за Город?
— Такой же туманный, как и все ее мечтания. Не то Нью-Йорк, не то Улан-Батор, не то и вовсе Великий Устюг…
— А! Ну ясно. Ты, ангел мой, внуши ей, чтобы нарисовала картинку как следует! Тогда и тебе легче будет, да и ей тоже.
— Картинку, говоришь? Это дело! А насчет мужчины?
— А отправь ей заготовку! Пусть сама детали дорисовывает!
— Спасибо, брат!
— Девушка, взгляните на меня!
— А? А-а-а-а!!! Боже мой! Что с вами??? На вас лица нет!
— Ну да, нет. На мне и тела, собственно, нет. Обратите внимание, я вообще только контуром обозначен, а внутри сплошной туман. Заготовка, так сказать!
— Д-для чего… заготовка?
— Для вас. Я — заготовка для вашего будущего мужчины. Создайте меня! Наполните красками! Оживите меня!
— В каком смысле?
— Я такой, каким вы меня представляете. У вас в голове пока нет моего четкого образа. Так, расплывчатые пожелания. «Чтоб не пил, не курил, мне цветы всегда дарил…» И пока все! Мне трудно сложиться в четкую картину. Помогите мне!
— А… зачем? Разве мой мужчина еще не родился?
— Да родился, родился! И даже вырос. Но вы его не замечаете, потому что в голове туман сплошной. Образ у вас туманный, понимаете?
— Э-э-э-э… Это я должна сделать?
— А кто же? Кстати, о Городе Мечты. Почему бы тебе не подняться с этой скамейки и не поехать туда самой?
— Куда — самой?
— В Город Мечты!
— А где он?
— Ну, я не знаю. Твоя же мечта! Или она у тебя такая же нереально-туманная, как и Твой Мужчина?
— Похоже, да… Что делать-то?
— Нарисуй почетче, чего хочешь! За тебя все равно никто не сделает. Прорисуй детали, добавь цвета. Глядишь, и сама поймешь, и тебя поймут… Хотя бы попробуй!!!
* * *Покажите мне, пожалуйста, вон тот мольберт. Да, который легко переносится! А краски у вас в продаже какие имеются? Мне — акварель, и чтобы цветов побольше! Кисточки тоже, два набора.
— Вам для этюдов?
— И для этюдов тоже! Буду эпическое полотно рисовать — Город Мечты!
— С натуры?
— По воображению!
— Тогда возьмите еще восковые мелки, они раскрытию воображения очень способствуют!
— Хорошо, посчитайте. Подскажите, я ничего не забыла? А то я художник начинающий, могу и что-то важное пропустить.
— Разрешите, я вмешаюсь в ваш разговор. Понимаете ли, я — опытный художник. И мог бы вам помочь сориентироваться. И даже кое-чему научить. Если вы не против!
— Я? Конечно, я не против! Даже с радостью! Вам не жалко времени?
— Я услышал про Город Мечты. Я сам давно хотел его написать, но все как-то рутина заедала. А вы — вы такая вдохновенная, я вижу, у вас просто творческий порыв! У вас определенно получится писать Город Мечты. Может быть, сделаем это вместе? Будем сидеть рядом и переносить свои образы на общий лист, да?
— Ой… Девушка! И два складных стульчика, пожалуйста! Господи боже мой, вот так всегда, когда совсем не ждешь…
— Настоящее чудо и должно быть неожиданным, правда? Иначе какое оно чудо…
— Вероника!!! Ви есть великий сочинитель! — взволнованно воскликнул Анхель, едва я умолкла. — Я потрясен!
— Я журналист, Анхель, а журналисты все сочинители, — объяснила я. — Работа у нас такая!
— Отчень интересный работа! — заметил Анхель. — Этот история… Он совершенен!!! Я поняль: хочешь иметь в голова образ — надо его рисовать! Это… это… это есть гениально! Я хотель бы пробовать! Прямо здесь и сейчас!
— А мне… Мне можно? — робко спросила Светлана.
— Что «можно»?
— Порисовать… — прошептала она.
— Ребята, да все можно! — развеселилась я. — У меня акварель имеется и цветные карандаши, а рисовать можете на остатках обоев, от ремонта остались. Устраивайтесь, где вам удобно, — и вперед! Прорисовывайте свои образы. А я пока поработаю, кое-какие мысли запишу, пока не забыла.
Вскоре все разбрелись по углам и каждый занялся своим делом. Я решила записать историю про Город Мечты — потом пристрою ее в какой-нибудь женский журнал, такую конфетку с руками оторвут. Да и вообще у меня появилось много наметок для будущих материалов, и их следовало зафиксировать на бумаге.
Светка устроилась на любимой кухне, а Анхель отправился в спальню. Какое-то время царила полная тишина, и я забыла о времени, вспомнив только тогда, когда Анхель высунул голову и стеснительно спросил:
— Я хотель интересоваться, еще не время обед?
— А? Ой, и правда! — глянула на часы я. — Ничего себе, поработали! Айда на кухню, нашу художницу возвращать в реал!
Но Светка уже накрывала на стол — видимо, у нее инстинкт на кормление оголодавших ближних был безусловным, и она сумела как-то совместить два творческих процесса. Поглощая невероятно вкусный салат из капусты и яблок, я спросила:
— Ну как успехи, господа художники? Когда презентация?
Оба почему-то смутились и ничего не ответили, наклонившись к тарелкам и истово орудуя ложками.
— Да вы не беспокойтесь, я буду очень благодарный критик! — пообещала я. — Просто интересно посмотреть, что за образы у вас нарисовались.
— Я потом покажу. Тебе одной, — сдержанно отозвалась Светка.
— А вы, Анхель? — продолжала развлекаться я. — Рисовать — это проще, чем добывать философский камень?
— Прошу вас, фройляйн Вероника, не надо смеяться, — попросил Анхель. — Это есть серьезно, очень серьезно!
— Я отнесусь к вашим произведениям со всей серьезностью! Слово журналиста! — торжественно провозгласила я. Мне уже не терпелось хоть одним глазком заглянуть в их нетленные полотна.
После обеда Анхель отправился к себе, а я выжидательно уставилась на Светку. Она вздохнула и достала из-за шкафчика кусок обоев, развернула его — и я обомлела.
— Это и есть твой Идеальный Мужчина? — спросила я.
— Я и сама не знаю, как так получилось, — виновато сказала Светлана. — Я не хотела…
Она не хотела! Уж не знаю, чего она там хотела, — но с полотна на меня взирал наш Гомункулус, наш Летучий Голландец и вымышленный литературный персонаж по имени Анхель, он же Ангел. Сказочный мужчина. В прямом смысле этого слова.
— Свет, ты отдаешь себе отчет? — осторожно начала я.
— Отдаю, — с достоинством ответствовала Светлана. — Так получилось. Сердцу не прикажешь. Я все понимаю. Вероничка, пожалуйста, не ругайся, а?
— Да я не ругаюсь, — расстроенно ответила я. — Кто я такая, чтобы ругаться? Только Светочка, миленькая, тебе же будет больно… Это же однозначно безнадежная любовь. У нее нет будущего!
— Ну и пусть… — тихо сказала Светлана. — Значит, будет только настоящее. Сколько получится.
Совершенно ошеломленная таким поворотом событий, я побрела из кухни и наткнулась на Анхеля, который прижимал у груди рулон веселеньких цветастых обоев.
