Михаил Чулаки - Примус
Хороший актер всегда вживается в образ. Герой говорил - и сам себе верил. Действительно же, пусть японцы платят. Сейчас все нам платят: от Японии с одного конца до Норвегии - с другого. А мы берем и только морщимся, что мало дали.
Катенька, очевидно, считала точно так же. Она с готовностью засуетилась, доставая списки.
- А как же они издалека догадаются, кому платить? И составлены у нас, к сожалению, только по-русски.
- Что делать, давайте хоть по-русски, - снисходительно поморщился Герой. Все же мы - русское отделение Фудзиямы. Как-нибудь прочитаем без перевода.
- Вы бы поговорили с Александром Герасимовичем. Он бы порекомендовал, кого желательно огрантовать в первую очередь.
Герой оценил глагол, изобретенный в СИЗО. Стало быть, привыкли здесь грантоваться.
- Я просто мечтаю поговорить с Александром Герасимовичем! - изобразил он излишний энтузиазм.
- Но его, к сожалению, сейчас нет. Он уехал в Смольный, - тщеславно уточнила Катенька, - будет через час, может быть.
А может и не прибыть. Вдруг его не захотят так быстро отпустить из Смольного. Нет времени, Катенька, хронически нет времени. Живу в состоянии хронического опозданса!
Катенька хихикнула, преодолев первоначальную серьезность.
Герой вовсе не торопился познакомиться с самим Александром Герасимовичем, здешним председателем, надо было понимать, который мог задать совершенно излишние вопросы по поводу Фонда и самого Фудзиямы.
- В следующий раз созвонитесь заранее, чтобы застать Александра Герасимовича! - в некотором разочаровании напутствовала Катя покидающего ее владения посетителя.
- Непременно! Спасибо!
Герой вышел на улицу довольный собой. А он-то всегда боялся всяких канцелярий, справок! И вот - преодолел себя. И оказалось, что канцелярии населяют обычные люди, более того - представительницы дружественного пола по большей части. Надо просто уверенно приходить - и брать. И они охотно дадут.
Довольный собой, но и слегка обескураженный легкостью, с которой ему достались нужные списки - адрес-календарь всех изобретательных умов Северной Пальмиры.
Конечно, получил он не списки агентов внешней разведки, но все равно удивительна готовность, с которой такая вот Катя - полномочная секретарша как-никак - поверила его самозваным речам и самодельным визиткам. Поверила потому, что надежды на фантастический японский фонд составляют самую суть современного отечественного мировоззрения. Гордые россы, прозревающие в себе будущих спасителей мира, готовы позариться на даяния любых антиподов - принять как аванс за последующее спасение. Весь мир России должен, потому что, дескать, как станет обширная наша Евразия погибать, так уж и остальной мир утянет за собой в атомную воронку. А не желаете оказаться утянутыми - платите! Скорей всего, серьезная Катя - женщина не продажная сама по себе, но как гражданка вполне усвоила национальную продажную психологию.
Надо было бы торжествовать и не отвлекаться сомнениями, но все-таки не привык он еще к новому своему образу основателя Академии и представителя вовсе уж импровизированного Фудзиямова Фонда - странно было, что можно попросту придумать себя и все с готовностью примут выдумку за правду.
Размывались очертания окружающей жизни - вот что обескураживало: ведь если так легко придумал себя он, Герой Братеев, с такой же легкостью могут заняться этим и другие, всякие Ивановы, Петровы и Рабиновичи. Это - частные лица. Но ведь и власти могут быть придуманные, способные только устроить свои дела, но не государственные, - призрачные депутаты, губернаторы, министры и даже... А ведь он придумал себя для вящего своего процветания, придумал в расчете, что вокруг люди остаются подлинными - подлинные бизнесмены и подлинные правители, блюдущие порядок в стране; а если навстречу станут попадаться такие же призрачные фигуры, как он сам, то на что же опереться в жизни?! Призрачный мир в какой-то момент просто распадется и исчезнет. Перспектива не радующая. Это все равно что сделаться фальшивомонетчиком: хорошо быть единственным умельцем, печатающим пустые бумажки в стране твердой валюты; а если тискать фальшивки примутся все кому не лень, денежная система рухнет и занятие потеряет всякую прибыльность и станет бессмысленным.
Самозванцем приятно проникнуть в круг подлинных королей, а ошиваться в компании таких же ложных личностей - лестного мало.
Такие мысли, разумеется, неуместны были в его новом положении. Служитель бойни не должен быть вегетарианцем. И Герой старался забыться в деле. Чем больше действуешь - тем меньше сомневаешься.
Сразу же встал неизбежный вопрос: всему ли списку рассылать приглашения в АОН или избирательно? А если избирать - то как?! Какие приложить критерии?
Александра Герасимовича, само собой, надо уважить. Фамилия у него оказалась - Холодных, вполне солидная, вызвавшая ассоциацию с хладным мрамором, столь потребным на дворцы и монументы. Вслед за Холодных Герой выделил членов бюро или президиума СИЗО. Таков закон природы: коли есть Союз, не может не быть правления. Хоть изобретатели творят сами по себе, но не может людское сообщество обойтись без иерархии. Даже и элитарное сообщество творцов. Добывать у Катеньки дополнительный список избранных изобретателей не пришлось: в полученном реестре нашлись нужные примечания: "чл. през ... ревиз ... засл. из.".
А прочих - прочих надо каким-то образом разделить: ведь если поверстать в АОН всех подряд, ценность членства сразу снизится: избранники должны гордиться и глядеть на ближних свысока.
Состав академиков первого призыва Герой решил отчасти доверить судьбе, которая являет себя в обличье жребия. Вне судьбы шли, естественно, отмеченные в списке почетные изобретатели, а из остальных он приказал машине выбрать каждого десятого. У древних римлян известен был прием децимации, когда из числа провинившейся когорты или фаланги каждого десятого казнили; в данном же случае производилась положительная децимация, когда каждого десятого приглашали к почетному званию.
Итак, судьба поработала, но избранники еще не знали, что перст капризной богини указал на них.
Глава 18
Методику вербовки своих академиков Герой решил заимствовать у догадливых кембриджских товарищей. Надо ставить слабого человека перед фактом: он получает большой фирменный конверт, а в конверте извещение:
Глубокоуважаемый Митрофан Митрофанович!
Имеем честь сообщить Вам, что решением Общего собрания Академии Опережающих Наук Вы избраны Действительным членом АОН со всеми вытекающими из этого факта правами и привилегиями.
К роскошной грамоте прилагался Устав и ненавязчивая смета:
Реестровый сбор: $ 15
Пошив академической мантии: $ 150
Заготовка и обточка академического посоха: $ 120
Итого: $ 285
Герой возгордился стилистической точностью своей фантазии: "Реестровый сбор" - это не отдающие профсоюзной скукой "членские взносы"!
Что же касается посоха и мантии, то прилагаться должен маленький, но цветной буклетик, на котором эти академические атрибуты будут изображены в самом привлекательном виде: мантия темно-малиновая, а плоская шапочка с кистью - маленькая деталь! - не квадратная, как принято во всех университетах мира, а пятиугольная! Что же касается не имеющего аналогов в мировой академической практике посоха, то он изготовляется, как пояснят примечания, из неподдельного палисандрового дерева. Или из самшита? Герой не решил окончательно - обе древесные породы звучали заманчиво. Поскольку реальные посохи он в обозримом будущем изготавливать не собирался, то выбор оставался исключительно вопросом рекламной привлекательности.
И того нельзя было не признать, что цены будут обозначены более чем умеренные, даже и невозможные, если бы шить мантии и точить посохи всерьез. Самый смиренный смокинг за сто пятьдесят долларов можно купить разве что на распродаже, а тут предлагается окутывающая с головы до пят мантия, да к тому же принадлежащая редкостной по почету, можно сказать, эксклюзивной Академии. Не говоря уж о посохе из палисандрового дерева. Так что каждый неофит просто обязан был проникнуться сознанием крайней выгодности предлагаемого вложения. А некруглая цифра в итоге гарантировала скрупулезность произведенного расчета. А если с первых шагов пожадничать, взвинтить цены так примерно до $ 800, то многие просто откажутся даже от самых завидных почестей: изобретатели - народ, по большей части, бедный. Планку указал больничный сосед, который оценил собственное тщеславие в $ 250, - и надо идти по дороге, уже проторенной жизнью.
Составив прейскурант академических лавров, нельзя было не погрузиться в приятные расчеты. Доллар стоял в среднем на отметке 6000. Список приглашенных в первом заводе Герой составил на 420 позиций, то есть лиц. Дальше элементарное умножение:
