Мария Свешникова - Небо № 7
— Я тут пишу Максу список того, что нам нужно, он обещал отправить водителя за покупками. Давай подумаем, какие нам фильмы купить! — крикнула снизу Ника.
— Мне ничего не надо!
— Ладно, тогда будем смотреть «Отчаянных домохозяек». Кстати, я закончила шарф, вечером подарю его Максу.
Спустя полдня прогулок по Интернету, я нашла три детективных агентства. И сразу начала думать, как мне заплатить за услуги — ну не у Макса же мне брать деньги. Если он узнает, то моментально вышвырнет меня за дверь. И будет прав.
Я решилась на странное действие — продать Blackberry, несмотря на то что я поклялась во что бы то ни стало перепрошить его так, чтобы он подружился с русской сим-картой (первую неделю я разговаривала по роумингу, потом вылетела в трубу и взяла один из телефонов, подаренных маме, — Эмиль говорил, что он страшный и не модный, а мне нравился). В Москве, как оказалось, есть куча любителей скупать западную технику и адаптировать ее к местным условиям, и эти любители готовы платить неплохие деньги за данный вид удовольствий.
Прощаться с Blackberry будет очень больно, но я справлюсь! В конце концов, это же просто кусок пластика, железяки и куча мегабайтов воспоминаний.
Через пару мгновений я слетела вниз по лестнице, как ребенок утром первого января:
— Ника! Скажи мне, а водитель еще на Горбушке? А?
Ника в ужасе проснулась, подпрыгнув на диване.
— Не знаю, давай позвоним ему! А ты что-то надумала?
— Скажи, а мы можем попросить его не говорить Максу о том, что он нам покупает!
— Ну, если ты хочешь порно — то Макс не против.
— Нет, мне нужны базы данных — ГИБДД и МГТС, самые свежие.
— Только тогда нам придется за них заплатить, не будет же водитель из своего кармана это делать. Макс чеки у него, конечно, не попросит, но удивится, что пара сезонов сериалов обойдутся в такую сумму. Хорошие базы стоят тысячи три рублей как минимум. А налоговая — та вообще под несколько тысяч долларов.
— Блин. Мне Макс еще несколько дней назад оставил пять тысяч рублей. Он не удивится, если я возьму деньги оттуда?
— Я думаю, он и не вспомнит.
— Тогда ладно — звони.
Я убрала оставшиеся две тысячи в кошелек. А установив базы на компьютер, спрятала диск и браслет Tiffany amp;Co во второе дно чемодана. Кажется, это мой первый секрет. И знаете, что самое странное — я испытала такой кайф, совершая эти действия. Как будто я сбегаю с уроков навстречу свободе или вылезаю через окно на даче — что-то и детское, и безумно взрослое по продумыванию и расчету одновременно.
На улице начиналась гроза — тучи толпились на небе, как люди в час пик на переходе с «Тверской» на «Чеховскую». Сразу стемнело и стало уютно — не знаю, как вы, а я не испытываю тревоги в грозу, скорее успокаиваюсь.
Сделав две чашки какао, я забралась к Нике под одеяло.
— А почему ты, кроме того самого Друга из Бронкса, о котором я слышала, ни с кем не общаешься? — Ника стремилась узнать обо мне больше, и это было то самое «больше», о котором я не спешила распространяться.
— Дело в том, что все мои друзья думают, что я до сих пор в Лондоне. У них прекрасное образование, работа, мужья — а у меня что? Я у разбитого корыта. Макс есть — но вряд ли он захочет с ними знакомиться. А мне слушать, как они красуются — не хочется. Я не для этого заканчивала школу с серебряной медалью.
— Ты прямо, как я — мне не хочется никому рассказывать про травму, мы на пути из больницы купили мне новую сим-карту, и старую я так и не включила. Так странно — на самом телефоне сохранились старые сообщения, как из прошлой жизни. А у меня уже другая жизнь.
— Знаешь, когда в восьмом классе моя подруга наговорила гадостей про меня парню, по которому я с ума сходила, знаешь, как она объяснила мне свой поступок?
— Как?
— Маша, учись обламываться!
— Ну и стерва!
— Знаешь, сейчас я так не думаю, считаю, что обламываться я так и не научилась. Поэтому и нахожусь в переходной депрессии — из одной драмы в другую.
— А у тебя сохранилась старая сим-карта? — спросила меня Ника так, как будто наличие ее играло важную роль.
— Да, в кошельке лежит. А что такое?
— Давай поставим срок и скажем, через десять дней вставим старые сим-карты — вдвоем не так страшно.
— Можно. У меня к тебе вопрос: сегодня Макс привезет твои костыли и, учитывая это, ты бы не хотела съездить в Москву — где-нибудь пообедать и заодно заехать в детективное агентство?
Ника обрадовалась, как Фима упавшей колбасе.
— Безумно хочу! Наконец-то выберемся из четырех стен, но только как мы поедем в Москву?
— На Сашке и на маме нельзя — нужен тот, кто сохранит в тайне пункт назначения. И включать ради этого сим-карту я не собираюсь.
— Слушай, а может, договоримся с водителем Макса? — предложила Ника.
— А может, мы поедем делать тебе рентген? Ну заодно его и сделаем? Как думаешь?
— В целом можно, но Макс может захотеть поехать вместе с нами!
— Посреди рабочего дня? Я думаю, что максимум — заедет в саму больницу на полчасика. А с водителем мы договоримся — скажем, что хотим к подружке заехать — а она в этом здании секретарем работает. Не думаю, что он все будет докладывать.
— Мне кажется, или ты становишься настоящей девушкой Макса? — Ника произнесла это с такой иронией, как будто я прошла первую стадию посвящения.
Последние дни с МММ мы общались исключительно записками и редкими звонками — ну и конечно же утренними поцелуями в темечко — большинство из которых я не помнила, потому что была поглощена сонливой дремотой и настоящей жизнью, которая преследовала меня только во сне.
С момента смерти отца он не приснился мне ни разу. Не могу сказать, что я мечтала рассказывать наутро, как разговаривала с покойником, но мне иногда очень хотелось его увидеть — узнать, как дела, чем он там занимается, или хотя бы просто обнять его. Пусть даже во сне. Я ни разу не ездила на кладбище — потому что знала, что он вряд ли бы оценил мой треп ни о чем с камнем, даже если на этом камне выгравировано его имя. И тем более не одобрил бы выпитую стопку водки и положенный на нее кусок черного хлеба. Я так и слышу его голос: «Ты что, не могла в парке уток этим покормить?»
А ведь я скучаю. И в этом скучании мой эгоизм.
В ожидании завтрашних приключений нам с Никой не спалось, я помогла ей выйти на крыльцо и посадила ее на ступеньки, мы дважды с ней в нашем симбиозе чуть не рухнули наземь, но танцевальная хватка одной и перила по правую руку другой спасли.
Я вернулась домой и в этом восторженном настроении решила все-таки прочитать сообщения в ее телефоне, посмотреть фотографии — ну и просто покопаться. Я даже решила особо не шифроваться, а подошла и спросила, можно ли мне посмотреть, какие у нее есть мелодии на телефоне и перекинуть понравившиеся.
Она согласилась. Этот трюк работает почти со всеми.
Сначала я зашла в сообщения — во входящих были нетривиальные «О.К.», «Как дела?» и «Споки». Но рядом сиротливо располагалась папочка с названием «Мои сообщения», для проникновения внутрь телефон попросил меня пароль — я уже начала чертыхаться — как решила опробовать 0000 и 1234. Второй подошел — это типично женское, мужчины ставят пароли особенные — вроде двух квадратов числа даты рождения, а женщины искренне верят, что простота — залог прекрасного.
Я не могу сказать, что прочитанное повергло меня в моральный шок или вызвало какую-то бурю эмоций — скорее смятение.
У меня превосходная память на числа и даты — это мой минус.
Он переписывался с ней каждую ночь — даже ту, что проводил со мной. Рассказывал, что происходит. Я не могла знать, что именно она ему писала, но могла предположить по ответам.
«Я не говорю, что я ее люблю — просто сейчас мне с ней любопытно. А там — жизнь покажет» — любопытно ему!!!
«Ты сказала, что сейчас работа для тебя важнее — я и не трогаю тебя. Зачем ты сама начинаешь переписку и ревность?» — и тут я поняла, почему Ника в первый вечер после травмы не хотела жить — она выбрала работу и потеряла мужчину. И главное, что никто не был виноват в случившемся.
— Почему вы с Максом расстались? — спросила я ее, вернувшись за ней на крыльцо и протянув телефон.
— Да банально все вышло — сначала мы жили душа в душу, я танцевала, но редко уезжала — только летом на гастроли и не больше чем на месяц. Я же одно время танцевала в труппе Большого театра под руководством самого Игоря Л. А потом так вышло, что я прошла кастинг на участие в номере для Евровидения и понеслись концерты — постоянные поездки, мы виделись редко — и Макса это раздражало, что каждые выходные я выступаю, а ты знаешь, что выходные для него — это святое. Я начала позволять себе лишнее — если до этого я видела свои девять тысяч рублей в месяц и не знала, как прожить без него, то тут смогла сама делать ему дорогие подарки — первый из них он кинул об стену.
