Мы Бреннаны - Лендж Трейси
«Кажется, ты довольно быстро начал новую жизнь». И в этих словах была горькая правда. Они с Вив поженились лишь почти через два года после побега Санди, правда, годом раньше Вив забеременела. Несколько месяцев они встречались (как бы между прочим, и по его инициативе), когда она ему сообщила о беременности. Поначалу они предохранялись, но поскольку она пила противозачаточные таблетки, он через какое-то время перестал покупать презервативы. Горькая правда была в том, что его беременность не особенно тронула.
Когда он почувствовал ответственность за Вив и будущего ребенка, то даже не подумал отправиться вслед за Санди или хотя бы позвонить ей. Что он мог ей сказать? «Слушай, от меня тут другая женщина забеременела, так что я просто узнать хочу, на самом ли деле между нами все кончено?» И потом, ее не было уже год, и он слышал, что в Лос-Анджелесе дела у нее шли хорошо. Кейл не мог уйти от ответственности: планировал он или не планировал, но ему предстояло стать отцом.
Вот он и решил ужиться с Вив вопреки протесту Денни: «Я запрещаю тебе жениться на ней». Для Кейла это был шанс создать семью. Он стал меньше пить и начал строить с Вив совместные планы: они въехали в пустой дом, оставленный ему отцом, следовали советам врача, посещали курсы будущих родителей, устроили скромную свадьбу, на которую пригласили Бреннанов.
Кейл положил Люка на кровать, укутал его в одеяло – плотно, как буррито. Стоило Люку появиться на свет, как все сомнения Кейла рассеялись. Сына он просто обожал. Так сильно, что эта любовь сглаживала острые углы в отношениях с Вив и делала сносными даже те моменты, когда ему казалось, будто в их браке чего-то не хватает и он женат на той, кого никогда не знал и не понимал до конца.
Спускаясь обратно к жене, он признавался себе самому, что хотел бы получить от Санди ответы на вопросы, что годами отравляли ему жизнь и список которых лишь увеличился с ее возращением. Только не было бы никакого смысла задавать эти вопросы: какие бы ответы ни дала Санди, она не сможет оправдать ту боль, которую ему причинила. Единственный выход – сосредоточиться на своей семье, держаться подальше от Санди и законопатить все щели в ящике Пандоры, где хранилась их история.
И он будет держаться за упомянутый ею праведный гнев. В нем – его самосохранение.
* * *Когда на следующее утро Кейл появился на работе, его восторженно приветствовал Шейн, помогавший Джеки заполнять бар.
– Ты где пропадаешь, Кейл? Мы так никогда не закончим модель «Гранд-туризмо».
Эти слова вызвали в Кейле болезненный приступ стыда. Он уже несколько недель не общался с Шейном.
– Шейн, ты уж прости меня. А вы, ребят, что тут делаете?
– Я предложил помочь с открытием, – объяснил Джеки. – Денни не был уверен, что ты придешь, а ему нужно было ехать в Мамаронек.
– Зачем?
– Сегодня там будет бригадир, и Денни хочет побольше у него порасспрашивать, что за черт творится с трубой. – Джеки пожал плечами. – Он такое не спустит на тормозах.
Шейн поднял две пустые коробки:
– Я отнесу эти назад и поломаю их, ладно, Джеки?
– Спасибо, братец.
Шейн направился к служебному входу.
– Как он, нормально? – спросил Кейл.
– Вчера на работе у него выдался трудный вечер, он бился башкой о стенку после того, как один засранец из кассиров наорал на него, мол, он не очень быстро доставляет тележки со стоянки.
– Вот дерьмо, – ругнулся Кейл. – Нам надо поговорить с тем кассиром?
– Я с ним побеседовал. Думаю, больше такого не повторится. – Джеки обеими руками пригладил длинные волосы. – Впрочем, ничего удивительного. В последнее время вокруг какой-то напряг. Тереза все еще не дома, так что у Денни настрой говенный. – Он осторожно глянул через плечо и понизил голос. – А Шейн боится, что Санди опять уедет. Он повсюду таскается за ней, как щенок.
Шейн всегда служил для семьи барометром. Стало ясно, что дела в доме Бреннанов дали сбой.
Джеки поигрывал полотенцем.
– Возвращение далось ей нелегко.
Может, она рассказала Джеки про их перепалку? Или про открытку.
– Она тут? – спросил Кейл.
– Внизу, в подвале с Молли.
Кейл пошел к лестнице.
– Что между вами произошло? – спросил Джеки.
– Ты о чем? Что она болтает?
– Она ничего не болтает, но я вижу, что она расстроена.
– Так, ерунда.
– Может быть, для тебя ерунда. – Джеки навалился на стойку. – Мы ее, братан, только-только обратно заполучили, сечешь?
Кейл не ответил: намек был ясен. Он пошел вниз, где услышал разговор Санди и Молли.
– …это сюда, Санди?
– Угу. Точно.
Спустившись в подвал, он прислонился к дверному косяку и наблюдал за ними обеими.
Молли поворачивала бутылку на нижней полке, как следовало, этикеткой наружу. Девочка отступила на шаг, любуясь своей работой.
– Я хорошо сделала?
Санди присела на корточки возле нее с планшеткой.
– Идеально. Ну погоди, я расскажу тете Клэр, как ты с бутылкой виски носилась.
– Не-е-ет, Санди. Ты этого не сделаешь!
– Еще как сделаю!
– Лучше не надо!
– А я все же сделаю. – Санди принялась щекотать девочку, но та, оглашая подвал визгливым хихиканьем, вырвалась и побежала к двери, задержавшись по пути, чтобы ответить на приветственно поднятую ладонь Кейла своей маленькой ладошкой.
Санди встала и обернулась. Когда она увидела его стоящего в дверях, то улыбка не пропала с ее лица, просто стала какой-то унылой. Синяки почти совсем прошли, хотя возле глаз до сих пор лежали глубокие тени. Шрам на левом виске не бросался в глаза, его почти совсем скрывали волосы. Санди прижала планшетку к груди и прикрыла ее скрещенными руками.
– Я сожалею о вчерашнем, – заговорил он. – Я не подумал про открытку. Она там лежала годами. – Ведь это просто глупый сувенир, так? Интересно, Санди уже ее переворачивала? – Мне следовало сказать Вивьен правду.
– От этого никому не стало бы лучше. Особенно ей.
Кейл сунул руки в карманы и сделал несколько шагов от двери.
– Послушай, я про то, о чем на днях… По-моему, лучше нам распрощаться с прошлым. Просто не вспоминать о том, что было.
Она кивнула:
– Мне жаль, что я осложняю тебе жизнь. Но я не думаю, что смогу уехать прямо сейчас…
– Уехать? А я и не хочу, чтобы ты уезжала. – Он выпалил это, не подумав. Кейл готов был продолжить какой-нибудь глупой банальностью, что они справятся, но тут появился Джеки.
Он уперся руками в дверную раму и разглядывал их обоих.
– У вас все в порядке?
– Ага, – кивнула Санди. – Мы в полном порядке.
Однако было видно, что слова Санди его не убедили.
– Раз уж вы оба тут, – сказал он, – то, я думаю, вам обоим пора поговорить с Денни начистоту.
Кейл хотел было спросить, о чем хочет пооткровенничать Джеки: про Терезу, деньги или про семью. Но понял, что скорее всего и о том, и о другом, и о третьем.
Глава девятая. Джеки
– Я думаю, вам обоим пора поговорить с Денни начистоту.
Разговор назревал уже давно. В доме нарастало напряжение: Денни пора было вытаскивать голову из задницы, пока он не завалил весь их бизнес. Тереза, возможно, никогда к нему не вернется, а может, и Шейн окажется в больнице, если Санди опять смоется (а это как раз и станет поводом для Шейна загреметь в психушку). Джеки уже давно привык пережидать любые бури, устроенные Денни, и то потому, что сам Джеки не раз становился их причиной. Только на сей раз все было из рук вон плохо.
– Окей, – откликнулась Санди. – Когда?
– Он закрывает паб сегодня вечером, – сообщил Кейл. – Давайте подловим его, когда он придет домой. Он устанет, так что, может быть, не полезет в драку.
– Ты вообще знаешь Денни? – Джеки поднял бровь.
– А что, мысль здравая, – вступилась Санди. – Так и сделаем. – И она вернулась к инвентаризации полок. Чувствовалась в ней какая-то вялость, голос был бесцветный, и плечи поникли. Именно это и тревожило Джеки. Когда она вернулась домой, вся в синяках и ссадинах, она все же была крепка духом. Но за последние пять недель лицо ее зажило, а дух, наоборот, надломился.
