Константин Шеметов - Ослик Иисуса Христа
В любом явлении она искала мотив, продвигаясь от общего к частному и руководствуясь здравым смыслом. Софи отвергала религию, зато использовала анализ и науку, предпочитая дарвинистский подход, Теорию игр Джона Нэша, ну и, конечно, классические критерии фашизма доктора Лоренса Бритта (Lawrence Britt, политолог, известен статьёй Free Inquiry в журнале Fascism Anyone, где вывел 14 критериев фашизма).
Мир в представлении Софи имел многоуровневую структуру, где в самом верху располагался человек – как наивысшая ценность, а нижестоящие уровни обеспечивали его права, свободу и достойную жизнь.
На первый взгляд довольно незамысловатое мировоззрение, размышлял Ослик, но если вникнуть, мировоззрение что надо. С учётом возраста Собаки, а тем более для «дауна» с Мосфильмовской, – о большем и мечтать нечего. Пройдёт время, и она, несомненно, обойдёт его интеллектом, а твёрдостью характера не уступит ни Валерии Новодворской, ни Виктору Шендеровичу.
Что касается фашизма. В России фашизм прочно ассоциировался с немецко-фашистскими захватчиками времён войны 1941–1945 годов, и раз тех фашистов русские победили, то никакого другого фашизма в их понимании и быть не могло.
Между тем, он был и, как видно, становился неотъемлемой частью официальной политики РФ. Практически все новые законы здесь носили фашистский характер, начиная с продления президентского срока и заканчивая введением выездных виз для своих же граждан.
Особенно отвратительными были запреты на усыновление за рубежом, запрет некоммерческих организаций (большей частью благотворительных), в высшей степени унизительный запрет так называемой «пропаганды» гомосексуализма (гомосексуалисты косвенно были признаны людьми второго сорта), ну и наконец запрет на критику религии и введение смертной казни.
На бытовом уровне и вовсе царила вакханалия.
Улицы, кафе, метро, да всё, куда ни посмотри, контролировалось всё теми же русскими фашистами. Это вам и полицейские, и православные казаки, и футбольные болельщики, и просто «бедные люди» по Достоевскому – необразованные, незащищённые и доведённые до нищеты. Фашисты нападали на любого, кто перечил им, издевались как хотели, и ничего им за это не было. В стране то и дело дискредитировалась система демократических выборов. Из года в год увеличивался военный бюджет, процветала коррупция, на производстве и в офисах травили неугодных, уничтожался частный бизнес и так далее, не говоря уже о «патриотическом воспитании».
С этим «патриотизмом» одна беда.
Пришло время и занялись детьми. Их патриотическое воспитание стало приоритетной задачей власти. Сначала единые учебники, затем «дело учителей» (тысячи арестованных и посаженных за отказ руководствоваться этими учебниками), и наконец привлечение детей для «наведения порядка» на улицах, в кафе и метро. Дети объединялись в стаи, отыскивали жертву и нападали на неё. Они охотились на животных и с радостью избивали тех же учителей, людей с «нерусской внешностью», бездомных, людей, «похожих» на гомосексуалистов и им сочувствующих. Режим обосновывался прочно и надолго, и «правильное» воспитание детей было гарантией его будущего.
Анализируя репортажи из России, Собака Софи с сожалением констатировала: страна поедала саму себя, а аппетит у этого Кеплера-22 был зверский. «Нюх» у Собаки обострился донельзя. Она увлеклась полемикой и стала размещать свои критические статьи в различных блогах. В ответ приходили угрозы и беспомощная брань. «До чего же гнилые люди», – заключила она как-то, а Ослик слушал её и не знал, чем возразить. Ведь, если подумать, он тоже приложил руку к русской вакханалии: сначала приехал сюда (какой же он был дурак!), а затем и работал на режим, выучившись на офицера и продвигая российский ВПК. Максимум, в чём заключался его протест, – это диссертация про Эльвиру и бегство из дурдома.
Не слишком-то он старался. Да и можно ли вообще считать этот протест достаточным? Вряд ли. В том числе и поэтому Ослик работал над своим «крокодильим» проектом и собирался продолжить изыскания в будущем. По примеру Софи он открыл блоги в социальных сетях, стал регулярно размещать там статьи и к осени 2019-го окончательно уверился в своей правоте: протеста не бывает много. Протест, как страх – стимулирует работу мозга, развивает мораль и способствует выживанию. Ослик решил и впредь «набираться страху», как шутила Собака, и не оставлял надежды вскоре покончить с незавидной участью (ослиной участью) «инопланетянина».
Вот одна из его примечательных записей в Фейсбуке, оставленная 6 октября 2019 года незадолго до очередной поездки в Москву. «Чтобы хорошо представить будущее, – поделился Ослик с читателями, – следует многократно пережить настоящее. Точность вероятности, как известно, зависит от числа повторов и полноты модели. Повторяясь, человек хотя бы задумается, а интеллект – самая действенная форма протеста». Так что, как видим, мысленный опыт с Кеплером-22 не блажь и не прихоть.
V. Ингрид Ренар (23.03.2036, воскресенье)
Двадцать первого марта, в пятницу, как и обещал, Ослик забрал Ингрид из офиса, а дальше они отправились куда глаза глядят. «Куда глаза глядят», – усмехнулся Генри, сев за руль новой BMW. И куда же они глядели?
Судя по всему, они глядели в небо. Небо ведь тоже, если подумать, рекурсивное множество. Более всего, по мнению Ослика, оно походило на множества Мандельброта: по мере отдаления взгляда небо поглощало всё остальное и приобретало свои истинные границы. Что и говорить, Бенуа Мандельброт, сын польского галантерейщика (и эмигрант со стажем), постарался на славу. Обладая выдающимся пространственным воображением, он придумал свои, во многом новаторские способы решения алгебраических задач, применяя визуальные образы и геометрию.
В ожидании встречи с Осликом Ингрид много о чём передумала. Тут ведь как – стоит начать, и уже не остановишься. Перспектива провести остаток жизни на Марсе, честно сказать, не вдохновляла. С другой стороны, если на Землю свалится Апофис (а он, вероятно, свалится – об этом кто только не говорил и не писал), лучше уж и вправду убраться отсюда.
Что касается Ослика, Ингрид не сомневалась – он любит её, и она давно уже стала неотъемлемой частью его плана. Другое дело – любит ли она его? Конечно нет. Он довольно милый, порядочный, с ним не скучно, но всё же он alien, чужой. Пришелец, одним словом, каковым в сущности и был все эти годы.
Накануне она говорила с Энди. Ослик действительно звонил ей. Энди удивилась (незнакомец представился сотрудником JAXA из Японии, космические исследования) – с чего бы вдруг? Но после загуглила его, как он и велел – «donkey alien», и кое-что узнала.
«Сумасшедший и гениальный профессор» Ширнесского университета считался довольно сомнительной фигурой в научном сообществе, слыл авантюристом, но имел также и некоторое влияние на частный бизнес. Занимался в основном передовыми технологиями. Его исследовательская группа Intelligent Dynamic Procedures («Интеллектуальные динамические алгоритмы») продвигала смелые проекты, финансировала учёных и сотрудничала, в частности, с Club of Virtual Implication (CVI, виртуальное клонирование, воссоздание образов и сеть клубов в оффшорах Микронезии).
– Эта CVI (по сути, широчайшая сеть клубов так называемой «виртуальной причастности»), помнишь, я говорила? – Энди разве что не выпрыгивала из айфона. – Так вот, эта CVI как раз и была главным организатором и спонсором Avant-gardes Solution.
Как выяснилось, CVI привезла на выставку в том числе и свой «авангард». Это был новейший проект, имитирующий «материализацию» образа в ходе телефонного соединения. Система воссоздаёт виртуальный образ, а затем через корпус гаджета и нейроны мозга вызывает эффект физического присутствия, включая осязание, запах и воображаемый акт. При подключении дополнительных опций абоненты могут переместиться в любую точку не только в пространстве, но и во времени. Соединившись с Ингрид, например, Энди перенеслась к южному полюсу на день вперёд и, беседуя с Ренар, заодно наблюдала антарктических пингвинов, берег Земли Виктории и астероид Апофис, неумолимо приближавшийся к Земле.
К слову сказать, в павильоне Club of Virtual Implication Энди попались Митя Захаров (директор CVI) и Тайка Нефёдова – пиар-менеджер компании, хорошо известные Хайрс и Ренар из книг Джони Фарагута.
– А что с Джони? – спросила Ингрид.
– Джони в порядке, он жив-здоров.
К тому же Нефёдова представила андроид, изготовленный Intelligent Dynamic Procedures совместно с CVI. С ходу не отличишь – совершенно реалистичный молодой человек с внешностью всё того же Джони. Под руку с ним то и дело красовалась Вика Россохина – Джонина любовь и научный эксперт Club of Virtual Implication.
– Насчёт Вики, правда, так никто и не понял, настоящая она была или нет, – добавила Энди и наконец угомонилась.
