Эмилия Прыткина - Темная сторона Солнца
– Но я не виноват, поверьте мне! Умоляю, поверьте! Она сама хотела.
– Что хотела?
– Любви! – Киракосян распрямил плечи и гордо задрал подбородок. – Или вы думаете, что меня нельзя хотеть? И вообще, как вы смеете так со мной разговаривать! Она сама пыталась соблазнить меня. Да, сама! Нагло и бессовестно. У меня и в мыслях ничего подобного не было. Она ворвалась в мой кабинет и бросилась мне на шею. Представляете, я – уважаемый человек – соблазнил какую-то школьницу!
– Моя мать не могла так поступить, не смейте так о ней говорить! – Анна стукнула кулаком по столу.
– Простите, но при чем здесь ваша мать? Я говорю о ее подруге – Астхик.
– Какой подруге? При чем здесь подруга?
– Как это при чем? Это она набросилась на меня с поцелуями, а ваша мать открыла дверь, увидела нас и рассказала всем, что я совращаю свою ученицу. Я не совращал ее, клянусь. Она сама бросилась мне на шею. Сама!
– О господи… – прошептала Анна.
– Господи, господи! Можно ли верить в Господа, который допускает такое? Думаете, легко мне было? Вы знаете, какие нравы были тогда в Армении? Через два часа в школу прибежала вся ее родня и пригрозила зарезать меня, если я не женюсь. А я не хотел жениться на какой-то развязной соплюшке. Я вообще не хотел жениться. Вернее, хотел, но не на ней.
Киракосян встал и принялся расхаживать по классу, бормоча под нос: «У-у-у, все беды от женщин, все от них, у-у-у, коварные дочери Евы!»
Но Анна не слышала его. Она сидела за партой, обхватив голову руками и беззвучно смеялась.
– Почему вы смеетесь? Что здесь смешного?
– Простите меня. Я пришла узнать одну тайну, а узнала другую.
– Какую тайну? У меня нет никаких тайн. Если уж на то пошло, то я знаю, почему ваша мать так поступила. В этом есть и моя вина. Я позволил ей думать, что она меня интересует, понимаете?
– Нет, не понимаю.
– Ну конечно. Вам сложно понять, что ваша мать могла симпатизировать такому… Такому человеку, как я. Но это правда. Чистая правда. Она даже послала мне любовную записку, а когда я сказал, что отношусь к ней как к хорошей ученице, но не более того, она обозлилась и решила очернить меня. Наверняка они вместе с этой Астхик все придумали.
– И что было дальше?
– Да ничего. Я обручился с Астхик и даже чуть было не женился. Что бы вы не думали обо мне, я не такой уж подонок.
– Так вы женаты на подруге моей матери?
– Нет. Не женат. Через три месяца родители нашли ей другого жениха. Более обеспеченного. Она уехала в Ростов или в Казань, уж не помню. Даже школу не закончила. А мне пришлось менять место работы. И все из-за какой-то легкомысленной девицы.
– А моя мать? Вы продолжали с ней общаться?
– Да. Спустя год мы помирились. Я работал в другой школе и параллельно давал частные уроки. Она приходила ко мне незадолго до поступления в институт. Помнится, я даже занимался с ней несколько раз. После поступления она принесла бутылку вина и виноград, и мы вместе выпили за ее счастливое будущее. В какой-то момент мне захотелось вспомнить былое, поговорить о ее чувствах, но она так резко оборвала меня, что я понял – ее сердце уже принадлежит кому-то другому.
– Она не назвала его имя?
– Нет. К сожалению.
– Какой она была?
– Необычной. Нет-нет, не подумайте. Я не имею в виду психическое расстройство, скорее некую странность. С одной стороны, она была гордой и принципиальной, с другой – такой ранимой и трогательной, такой беспомощной и откровенной. Знаете, я ведь тоже любил ее. Кстати, а зачем вам это все знать?
– Да так. Это уже не важно.
– Нет уж, откровенность за откровенность. Вы сказали, что хотели раскрыть какую-то тайну. Что за тайна?
– Я ищу отца. Своего родного отца. Вам что-нибудь известно о нем?
– Ох! – Киракосян задумчиво посмотрел на свои руки, достал из кармана замусоленный носовой платок и стал тщательно вытирать испачканные мелом подушечки пальцев.
– Если вам известно хоть что-то – скажите. Для меня сейчас важна любая информация.
– Был громкий скандал. Очень громкий. Вы в курсе, что ваш приемный отец тоже искал его?
– Нет, он мне никогда об этом не говорил.
– Понятно. Он приходил ко мне. Сказал, что заплатит большие деньги, если я помогу найти этого негодяя. Он почему-то решил, что у нас с Карине были доверительные отношения. Но что я мог? Я был всего лишь школьным учителем, которому нравилась его ученица. Я не знаю, поможет вам это или нет, но как-то раз я видел ее с одним парнем. Я ехал на маршрутке и увидел их возле университета. Они о чем-то спорили. Он схватил ее за руку, а Карине влепила ему пощечину.
– Вы можете его описать?
– Нет, вряд ли. Столько лет прошло. К тому же я был в маршрутке. Помню еще одну деталь, но не знаю, имеет ли это отношение к делу. Уже будучи студенткой, она пришла ко мне и спросила, не могу ли я позаниматься с парнем, который хочет поступить в институт народного хозяйства.
– Она назвала его имя?
– Нет. Я еще сострил, уж не тот ли это человек, который похитил ее сердце? Но она отмахнулась и сказала, что это просто хороший друг. Я согласился и назначил цену. А потом она вместе с курсом уехала на Севан, а когда вернулась, сказала, что парень передумал. После этого она перестала ходить ко мне. Спустя семь месяцев я встретил ее на рынке. Она была на седьмом или восьмом месяце беременности.
– Погодите. Вы можете вспомнить, когда она отдыхала на Севане?
– В конце сентября или начале октября. Точно не помню, но это было осенью.
– Мы с сестрой родились в начале лета. Она резко изменила свое отношение к однокурснику Пароняну после поездки на Севан. Значит, она забеременела там. На Севане. Но кто был моим отцом, кто?
– Я не знаю. Ух, если бы я знал, я бы удушил его собственными руками. Такую красавицу погубил, такую… – Арташес Киракосян не выдержал и вытер слезы.
– Не плачьте, не плачьте, – Анна погладила его по спине.
– Ах, оставьте меня!
– Как скажете. Я, пожалуй, пойду. Спасибо за то, что уделили мне время.
Возле двери он окликнул ее:
– Арев, я хожу на ее могилу.
– Теперь там две могилы. Несколько дней назад умерла моя сестра.
– Соболезную. Я буду ходить к ним. Можете не сомневаться.
– Спасибо.
Она вышла из школы и махнула рукой Сергею, сидевшему на бордюре возле дороги.
– Ну как?
– Он не мой отец. Остался только один кандидат, – Анна закусила губу, почувствовав, как что-то мучительно тяжелое сжало ей сердце, мешая дышать.
Ей вдруг стало безумно жалко себя, сестру, мать, бабушку Вардитер, своих приемных родителей, которые сейчас наверняка сидят в Москве и переживают за нее. Ей стало жалко Сергея, вынужденного помогать ей в глупых, никому не нужных поисках. Она вдруг вспомнила лицо своего мужа, когда она застала его в объятиях его «недоразумения». Беспомощно-испуганный взгляд и робкое: «Я могу все объяснить, Анна!»
Вспомнила, как плакала свекровь, умоляя ее остаться. Почему-то припомнились трехлетний Гор, который упал и расшиб коленку, Гоар, которая купила два петушка на палочке – для нее и Лусо. Воспоминания разных лет всецело овладели ее сознанием, подобно демонам, и вырывались наружу десятками голосов, лиц и событий. Она вцепилась руками в плечи Сергея и разрыдалась.
– Анна, тебе плохо?
– Мне больно. Мне очень больно!
– Ну же, ну, успокойся, Анна.
– Я не могу, не могу.
– Тогда поплачь. Просто поплачь.
Он гладил ее по волосам, приговаривая: «Все будет хорошо, все наладится», а она рыдала навзрыд, пока не выплакала все, что накопилось за долгие годы.
– Спасибо тебе, – всхлипнула она, доставая из сумки носовой платок.
– Да не за что. Успокоилась? Хочешь, посиди на лавочке, а я сбегаю за такси.
– Нет, я дойду до остановки, там и поймаем.
– Тогда пошли. Не спеши. Иди медленно, вот так, – он бережно взял ее под локоть.
На остановке он усадил ее на скамейку и стал ловить такси. Через минуту остановилась красная девятка. Сергей открыл дверцу перед Анной и сел с ней рядом.
– Домой? – спросил он и назвал адрес водителю.
– Пожалуй, сегодня мне надо отдохнуть, – вздохнула Анна и усмехнулась: – Слушай, он такой трогательный – этот учитель. Расчувствовался под конец разговора, заплакал. Ты знаешь, я думаю, что моя мать забеременела во время поездки на Севан.
– Возможно. Кстати, а где живет третий кандидат?
– В деревне. Раньше он был соседом матери, а потом уехал в деревню.
– Как она называется?
– Лукашен, кажется, а что?
– Может быть, Лчашен?
– Да, точно, Лчашен.
– Мне кажется, там мы найдем все ответы на наши вопросы. Анна, эта деревня расположена недалеко от Севана.
– И что?
– Не знаю, но мне кажется, что нам стоит навестить его.
– Наверно, стоит, хотя я сомневаюсь. Слишком больно ворошить прошлое.
– Это точно, – Сергей расстегнул две верхние пуговицы рубашки. – Ну и жарища!
– Да уж, – Анна посмотрела на него и внезапно вздрогнула.
