Дейв Эггерс - Зейтун
Но было поздно: его заметил один из грабителей — молодой, в белой майке и длинных джинсовых шортах. Он расправил плечи и демонстративно повернулся к Зейтуну боком, чтобы тот мог увидеть рукоятку заткнутого за пояс пистолета.
Зейтун быстро отвел глаза. Ему не хотелось попадать в переделку, поэтому он развернулся и поплыл на Клэборн-авеню. Что ж, сегодня в офисе побывать не удастся.
Из дома на Клэборн он сразу же, хотя двенадцати еще не было, позвонил Кейти. Она с детьми пока еще была в Хьюстоне, у мисс Мэри.
— Побывать в офисе сегодня не смогу, — сказал Зейтун.
— Почему? — спросила Кейти.
— Из-за дождя, — соврал Зейтун. Ему не хотелось ее пугать.
Кейти рассказала, что ей звонят их друзья, интересуются, что и как, где они, в безопасности ли. Узнав, что Зейтун еще в Новом Орлеане, все реагируют одинаково, в три этапа: сначала изумляются, потом соображают, что речь идет о Зейтуне, человеке, умеющем сохранять спокойствие в любой ситуации, а под конец спрашивают, не мог ли бы он, раз уж все равно плавает по городу, заодно проверить, что с их домами?
Зейтун был счастлив, что его нагрузили работой, и Кейти перечислила просьбы. В частности, ей позвонили их старинные друзья, Бурмидианы. Али Бурмидиан был профессором информатики в университете Тулейна и там же руководил ассоциацией студентов-мусульман «Масджид ар-Рахма». У них было здание на Бёрт-стрит, в котором располагались исследовательский центр и общежитие для студентов из арабского мира.
Делила Бурмидиан буквально несколько минут назад связалась с Кейти и попросила, чтобы Зейтун проверил, сильно ли пострадало это здание. Зейтун обещал выполнить ее просьбу: нет проблем. Здание он хорошо знал — за тринадцать лет знакомства с Бурмидианами не раз там бывал — и представлял, как туда добраться. Ему самому было интересно посмотреть на кампус, стоящий на возвышенности.
— Завтра в полдень позвонишь, — сказала Кейти.
— Конечно, — ответил Зейтун.
Прежде чем отправиться по делам, Зейтун позвонил Ахмаду. Брат обрадовался, как ребенок, но быстро посерьезнел и заявил:
— Ты должен уехать.
— Нет, нет. Я в порядке. Все хорошо, — ответил Зейтун.
Ахмад решил воспользоваться правом старшего брата.
— Отправляйся к своей семье, — сказал он. — Я требую, чтобы ты уехал. Ты им нужен.
— Здесь я нужен больше, — возразил Зейтун. И, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком пафосно, добавил: — Это тоже моя семья.
Ахмад не нашелся что сказать.
— Заканчиваем, а то дорого… — сказал Зейтун. — Завтра позвоню.
Добравшись до университета, Зейтун увидел, что вода стоит низко и из каноэ можно шагнуть прямо на сухую землю. Он прошел в замощенный дворик «Масджид ар-Рахма» и огляделся. Повсюду на земле валялись ветки — других повреждений не было. Он только собрался заглянуть внутрь, как вдруг увидел выходящего из боковой двери человека.
— Нассер? — удивился Зейтун.
Это и впрямь оказался Нассер Даюб. Он тоже был родом из Сирии, уехал оттуда в 1995-м в Ливан. В Бейруте проник на борт танкера, даже не зная, куда тот направляется. Оказалось, что танкер шел в Соединенные Штаты, и, как только он причалил в порту, Нассер спрыгнул на землю и сразу попросил убежище. Переехал в Новый Орлеан и, пока улаживались формальности, жил в общежитии центра. В конце концов он получил статус беженца.
— Абдулрахман?
Они обменялись рукопожатием и рассказали друг другу, чем каждый занимался после урагана. Дом Нассера, в районе Бродмур, прилегающем к Аптауну, затопило. Нассер знал, что университет стоит на холме, и попросил приюта в студенческой ассоциации.
— Хочешь остаться здесь или поедешь со мной?
Нассер задумался: в кампусе он был бы в безопасности, этот район вряд ли затопит и едва ли сюда доберутся грабители, — но все же решил ехать с Зейтуном. Ему хотелось посмотреть, что происходит в городе и в каком состоянии его дом.
Нассер сбегал за своей брезентовой сумкой и сел в каноэ. Зейтун дал ему второе весло, и они отчалили.
Нассеру было тридцать пять лет. Высокий, с веснушчатым лицом и густой копной рыжих волос, тихий, но легко возбудимый; при первой встрече он показался Кейти невротиком. Нассер подрабатывал на покраске домов и время от времени устраивался к Зейтуну. Закадычными друзьями они не стали, но Зейтун обрадовался, что наткнулся на Нассера, тем более сейчас, после наводнения. У них было много общего: Сирия, эмиграция в Америку и переезд в Новый Орлеан, схожие профессии.
Они гребли и по дороге обменивались впечатлениями от увиденного, рассказывали, чем питались и где спали. Оба слышали по ночам собачий лай. Именно ночью. Нассер тоже подкармливал собак — в пустых домах, на улицах, где бы ни встречал. Присутствие в городе тысяч брошенных животных было одной из основных странностей переходного периода (после урагана, но до начала возвращения людей в свои дома).
Ветер усиливался. Борясь с почти горизонтальными безжалостными струями дождя, они проплыли мимо почтового отделения на пересечении Джефферсон-парквей и Лаффит-стрит. Парковка перед почтой использовалась в качестве пункта эвакуации. Жители, которые хотели выбраться из города на вертолетах, должны были собраться около почты, а оттуда бы их уже отправили в безопасное место.
Около почты Зейтун спросил Нассера, не хочет ли и он эвакуироваться, но тот сказал, что пока еще нет. Нассер краем уха слышал, что людей высаживали на эстакады и там бросали. Он подождет, пока не найдутся места получше, а до тех пор останется в городе. Зейтун предложил Нассеру пожить либо у него на Дарт-стрит, либо в доме на Клэборн и упомянул, что в последнем работает телефон. Для Нассера это было равносильно дару небес — он должен был обзвонить кучу родственников, сообщить им, что жив и здоров.
По пути на Клэборн-авеню они увидели плавающую посередине дороги упаковку бутылок с водой, перетащили ее в каноэ и поплыли дальше.
Когда добрались до дома, Нассер стал привязывать каноэ к столбу веранды. Зейтун только собрался вылезти из лодки, как вдруг услышал, что его окликают.
— Зейтун!
Он решил, что его зовет сосед, Чарли Рэй, но кричали из другого дома, стоящего позади дома Чарли, на углу Роберт-стрит.
— Сюда, сюда!
Кричали Вильямсы, обоим лет по семьдесят. Олвин, пастор Ново-Вифлеемской баптистской церкви, был прикован к инвалидному креслу; со своей женой Бьюлой он прожил сорок пять лет. Зейтуны познакомились с ними вскоре после того, как переехали в Новый Орлеан. Раньше они жили от Вильямсов неподалеку, и сестра пастора часто у них ужинала. Кейти запамятовала, как это началось, но сестра была старенькая, ей нравилось, как Кейти готовит, и всегда перед ужином Кейти ставила на стол лишнюю тарелку. Так продолжалось довольно долго; Кейти только радовалась, что нашелся хоть один человек, которому по вкусу ее стряпня.
— Эй! — закричал Зейтун и подплыл поближе.
— Как думаешь, ты не смог бы помочь нам выбраться? — спросил Олвин.
Пастор с женой пересидели ураган у себя в доме, но у них закончились вода и продукты. Зейтун никогда еще не видел их такими изможденными.
— Пора уносить ноги, — сказал Олвин.
При таком дожде и ветре невозможно было увезти стариков в каноэ. Зейтун пообещал им, что обязательно что-нибудь придумает.
Он поплыл вверх по Клэборн-авеню к Мемориальному медицинскому центру, зная, что там расположились полицейские и солдаты Национальной гвардии. Ливень и ветер сильно затрудняли движение. Приблизившись, Зейтун увидел, что здание кишит военными: они были везде — перед входом, на крыше, на пандусах, на балконах. Медицинский центр походил на хорошо укрепленную военную базу. Стоило Зейтуну подплыть поближе — он уже различал лица, — как двое из солдат навели на него дула винтовок.
— Стоять на месте! — прозвучал приказ.
Зейтун перестал грести. Ветер усиливался, удержать каноэ на одном месте было невозможно, Зейтун опасался, что его не услышат.
— Мне нужна помощь! — прокричал он.
Один из солдат опустил винтовку. Второй даже не шелохнулся.
— Мы не можем помочь. Двигай на Сент-Чарлз.
Зейтун решил, что его не поняли. Каноэ развернуло боком, ветер уносил его слова. Стараясь говорить как можно громче, он пояснил:
— Нужно эвакуировать двух стариков, мужа и жену. Они застряли в том конце улицы.
— Это не наша забота, — сказал один из солдат. — Плыви на Сент-Чарлз.
Теперь уже оба опустили винтовки.
— А по рации с ними связаться вы не можете? — спросил Зейтун. Неужели этот малый всерьез хочет, чтобы он на каноэ отправился в такую даль — на перекресток Наполеон-авеню и Сент-Чарлз-авеню, — хотя им ничего не стоит связаться с другим подразделением по рации? Какой от них вообще прок?
