Сью Таунсенд - Адриан Моул и оружие массового поражения

– Я страдала всю ночь, – с готовностью подтвердила Маргаритка.

Доктор посмотрел на меня:

– Полагаю, у вас нормальные половые отношения с вашей невестой?

Я нашел его вопрос оскорбительным:

– Вы хотите знать, не склонен ли я к сексуальным извращениям?

– Нет, вы меня неправильно поняли. – Тут доктор повернулся к Маргаритке: – Вы испытываете боль во время полового акта?

– Не физическую, – ответила она.

Я просидел с ней еще час, пока не пришли мистер и миссис Крокус.

Нетта принесла Маргаритке с полдюжины открыток. Среди них приглашение на новогодний маскарад у Тани Брейтуэйт.

Маргаритка в недоумении разглядывала приглашение, пока я не объяснил, что Таня Брейтуэйт – моя бывшая мачеха.

– Ты вовсе не обязана идти на маскарад, – добавил я.

– Нет-нет, – перебила Нетта, – обязательно сходи, Магги. Это поднимет тебе настроение.

9 часов вечера

Направил сообщения Киту Вазу, члену парламента; Патрисии Хьюитт, члену парламента; Джиму Маршаллу, члену парламента; Гэри Линекеру Мартину Джонсону, капитану «Тигров»; Розмари Конли;[33] лорд-мэру Лестера и управляющему магазина «Маркс и Спенсер» – с просьбой выступить на нашем обеде.

А потом меня осенило, и я позвонил Уэйну Вонгу с вопросом, намерен ли Энгельберт Хампердинк,[34] как обычно, провести Рождество в Лестере со своей семьей.

– Люди мистера Хампердинка пока не заказывали столик, – ответил Уэйн.

Тогда я попросил Уэйна забронировать столик на восемь человек, завтра, на 7.30 вечера.

– У нас все столы заказаны, Ади. Это же канун Рождества.

Должно быть, в голосе моем звучало неприкрытое отчаяние, поскольку Уэйн смилостивился и проворчал:

– Ладно, я тебя куда-нибудь втисну, но до половины девятого ты должен уйти.

С самого утра надо мной нависает черное облако тревоги.

По дороге на работу позвонил Кену Тупсу и Гэри Вялоку сообщил, где мы сегодня встречаемся.

– Тебе удалось заполучить знаменитость? – спросил Тупс.

Я заверил его, что почетный гость отобедает с нами в «Императорском драконе», а затем мы отправимся выпить кофе в мой лофт, где гость выступит с речью.

Колокольчик на двери магазина звенел не переставая, посетители входили и выходили. Иногда даже к камину выстраивалась очередь.

Заглянули родители. Рождественские подарки они, как всегда, покупают в последний момент. Мама поинтересовалась, что я хочу на Рождество. Попросил веревку, чтобы повеситься.

– Что такой мрачный? – осведомилась мама – Говори, чего тебе надо, а не то куплю две пары трусов от Калвина Кляйна, будешь знать. Надеюсь, ты придешь на Глициниевую аллею на рождественский обед? Это ведь в последний раз, на следующий день после Дня коробочек мы переезжаем.

Я тоже спросил, что они хотят на Рождество.

Мне бы пригодилась кувалда, ответил отец.

А мама сказала, что у нее закончился глубоко проникающий увлажняющий крем для тела «Клиник». И добавила, что на праздники могут приехать моя сестра с Саймоном, надо им тоже купить подарки.

– И не забывай, на Рождество первая годовщина смерти Нового Пса, – напомнила мама.

– Уж он-то этого не забудет. Он же его убил, – заметил отец.

– Послушайте! – возмутился я. – Сколько раз повторять, что не давал я Новому Псу кость от индейки. Он подпрыгнул и стянул ее с моей тарелки!

Спросил маму, не знает ли она каких-нибудь знаменитостей, которые могли бы в последнюю минуту откликнуться на приглашение на мою сегодняшнюю вечеринку.

Оказалось, мама знакома с бывшей женой дальнего кузена Гэри Линекера, которая любит рассказывать о том, каким забавным был Гэри в детстве.

– Вряд ли трескотня этой дамы сможет увлечь группу творческого письма, – покачал головой я – Впрочем, если Гэри с пеленок увлекался Достоевским…

В 5.30 вечера я попросил мистера Карлтон-Хейеса быть почетным гостем на обеде группы творческого письма.

Он вздохнул:

– Дорогой мой, какая жалость. Сегодня вечером я устраиваю фуршет для соседей. За оставшееся время ты можешь заполучить только того, кто без ума от звука собственного голоса.

И мы одновременно воскликнули:

– Майкл Крокус!

Я сверился с плакатом лицедеев. Сегодня вечером у Крокуса представления не было. Я немедленно позвонил ему. Трубку сняла Нетта и сообщила, что муж отправился в больницу к Маргаритке. От нее я также узнал, что следующим утром Маргаритку выпишут.

Тогда я позвонил во 2-ю хирургию и сказал, что мне надо срочно поговорить с Майклом Крокусом. Медсестра спросила, родственник ли я. Ответил, что нет.

– Тогда, боюсь, я не могу вас соединить.

Мне позарез требовалось переговорить с Крокусом, так что пришлось назваться женихом Маргаритки.

Когда Майкл Крокус взял трубку, я объяснил ему, что меня в последнюю минуту подвела Шери Блэр и я срочно ищу ей замену на сегодняшний вечер. Не окажет ли он нам такую честь.

– В качестве будущего тестя с радостью тебя выручу, – ответил Крокус.

И спросил, не хочу ли я что-нибудь передать Маргаритке.

– Да-да, передайте ей мои наилучшие пожелания, – пробормотал я.

Крокус хохотнул в трубку:

– Ну и ну, Адриан, ты совсем одурел от любви. Даже меня стесняешься, влюбленный ты обожатель. Ладно уж, скажи девушке, что ты любишь ее.

Как я мог отказаться, дорогой дневник? Я ведь был в его власти.

Затем я позвонил Найджелу и попросил его пойти со мной на обед. Он снисходительно согласился:

– Почему бы нет? Поем на халяву.

Найджела я вел, ухватив за рубашку. И все равно по дороге он натыкался на стулья, столы и дважды уронил трость. О том, что он при этом говорил, я лучше умолчу. С тех пор как Найджел ослеп, у него заметно испортился характер.

Уэйн сумел втиснуть дополнительный столик рядом с аквариумом, который отбрасывал на стол неприятные зеленоватые отблески, но мне было не до жиру.

Кен Тупс и его жена Гленда напоминали марсиан среднего возраста. Гленда – немножко вульгарная с виду марсианка, но вполне дружелюбная.

– А я не против, что Кен пишет, – сказала она. – Дешевое хобби, не то что гольф.

У Гэри Вялока загорелись глаза, стоило ему увидеть Найджела. Неудивительно, потому что спутником Гэри оказался юноша с физиономией хорька, реденькой бородкой и торчащими, словно ручки на кружке, ушами.

Жаль, не было возможности предупредить Вялока, что с Найджелом у него нет никаких шансов. Найджел любит работяг с натруженными лапами и чтобы эти работяги им помыкали и заставляли страдать.

С Вялоком пришли еще две унылые девицы, с которыми он познакомился месяц назад на групповой психотерапии. Похоже, девицы считали Вялока гением.

Крокус заставил себя ждать и свое появление в ресторане обставил с помпой, взревев с порога:

– Меня ждут за писательским столом!

Одет он был в твидовый костюм, а на голове красовалась большая фетровая шляпа.

Я объявил, что прибыла обещанная знаменитость.

Кен Тупс оглянулся:

– Так этот хрыч торгует на рынке в лавке здоровой пищи!

Гленда Тупс мигом спрятала в сумочку тетрадку для автографов.

Разочарование сгустилось над столом снежной тучей. Трапеза вышла крайне неудачной. Уэйн Вонг то и дело напоминал мне, что мы должны уйти к 9-30.

Кен Тупс и Майкл Крокус сцепились из-за Ирака. Кен – воинствующий антиамериканец, Гленда шепнула, что он даже кока-колу запрещает в дом приносить. А Майкл Крокус именует себя пацифистом (он не в курсе, что мне известно, как мистер Карлтон-Хейес отправил его в нокдаун в той драке на автостоянке).

Я вставил слово в их спор, сказав, что хотя супруга премьер-министра подвела нашу писательскую группу, я по-прежнему полностью доверяю мистеру Блэру. И оружие массового поражения непременно найдут, но это все равно что искать иголку в стоге сена размером с Францию.

– Или искать индейку в этом долбаном блюде якобы из индейки, – продолжил сравнение Найджел.

Гэри Вялок объявил, что страсти вокруг Ирака замешаны на нефти. Его поклонницы затрясли головами и вытаращились на него, точно Гэри – крупный авторитет в политике.

Найджел упрямо отказывался принимать помощь в поисках индейки на тарелке, беспрестанно роняя лапшу на свою рубашку от Кензо.

Унылые девицы разговаривали исключительно друг с дружкой, явно не горя желанием вносить лепту в общую беседу.

Майкл Крокус очень быстро переключился в режим монолога – в иных обстоятельствах я бы помер от смеха, слушая его речи. В конце трапезы он предложил объявить мне благодарность:

– Мы должны поблагодарить моего будущего зятя Адриана за то, что он организовал столь приятную вечеринку.

Найджел издал мефистофельский смешок и потребовал шампанского. Уэйн Вонг принес большую бутылку, поставил на стол девять бокалов и поинтересовался:

– По какому поводу?

– Адриан обручился с Маргариткой Крокус, – выдал Найджел.