Наталья Нестерова - Стоянка запрещена (сборник)
Мы стояли перед бабулей, которая сидела на табурете и разглядывала нас, соизмеряла. Костя был обут в наши гостевые войлочные тапочки. Я – в домашние шлёпанцы на каблуках.
Бабушка покачала головой, как режиссёр, которого не устраивает вид актёров.
– Ася, сбрось тапки! – велела бабушка.
– Что за глупости! – попробовала я возмутиться.
– Делай, как говорят, – дёрнул меня за ухо Костя.
И посмотрел на меня… Как описать этот взгляд? Смесь любви, доброты, веселья, удовольствия от того, что находишься в среде приятнейших людей, расслабленности, которая редко посещает активного современного мужчину, подстёгиваемого необходимостью мчаться и мчаться, зарабатывать, доказывать свою состоятельность.
Я сбросила тапки. Мы стояли перед бабушкой точно новобранцы перед сержантом.
– Почти вровень, – вынес приговор сержант-бабуля.
«Из моих комплексов делают цирк», – подумала я. Если женщина и мужчина одинакового роста, она всё равно будет смотреться выше. А даже без маленьких каблуков ходить – косолапить. Но какое всё это имеет значение? Кому в голову пришло мерить человеческие чувства с помощью линейки и весов? Кажется, мне самой. Ну и дура!
– Так вкусно сдобой пахнет! – потянул Костя носом воздух. – К чаю у вас?.. Милые мои! Даже любовь к Асе не заставит меня встать на пидорские котурны. Я есть, какой есть. Что выросло, то выросло. Ещё вопрос: лучше детали или общий масштаб, – подмигнул Костя.
«Пидорские котурны» бабуля проглотила, не поморщилась, а «детали» её восхитили сверх всякой меры. Они смеялись как взрослые, отпустившие двусмысленную шутку при ребёнке. Я давно выросла и намёки улавливаю. Просто мне дико, что бабушка-пуританка и Костя обмениваются подобными намёками.
И ещё я подумала о том, что мне открылся способ избавления от комплексов. Психологию я недолюбливаю и не считаю серьёзным учением. Мне представляется оскорбительным вешать ярлыки и ставить штампы на движения человеческой души. Психология – та же шарлатанка, что и астрология, только с псевдонаучным флёром. Но с практической точки зрения теперь могу заявить: если змею, которая жалит ваше сердце, вытащить наружу, потрясти перед людьми, которых вы уважаете и любите, и если эти люди придут в недоумение: из-за такой ерунды страдать? – вы сами обнаружите, что змея в реальности – дохлый червяк, не способный пускать яд. Отрава не в вашей крови находилась, а в глупых мыслях.
За чаем с яблочным пирогом бабуля беспардонно расспрашивала Костю о его семье, жилищных условиях, зарплате. Только о наследственных болезнях не спросила, забыла, наверное. Оказалось, что он живёт в трёхкомнатной квартире, семьдесят шесть квадратных метров, два балкона, кухня десять метров. Квартира досталась от деда, который был прокурором. Живёт Костя с мамой, по семейной традиции, юристом.
– Она у меня замечательная, – говорил Костя. – Вам обязательно нужно с ней познакомиться. Когда я упёрся рогом – не стану поступать на юридический, мама очень расстроилась. Но деду с бабушкой, они тогда ещё живы были, сказала: оставьте Котю, меня дома Котей зовут, в покое. Ошибки, которые совершает мужчина, важнее для его становления, чем следование чужой воле. Потом-то мама согласилась, что профессию я выбрал безошибочно, под свои характер и способности. Зарабатываю неплохо. Бывает – по рога в шоколаде, бывает – на хлеб и воду. Это – тысячи две долларов. Мне кажется, Вера Петровна, что по нынешним временам, если мужик зарабатывает меньше тысячи баксов в месяц, то он просто лентяй.
– Верно, Котя!
Обрадованная хорошей наследственностью, прекрасными жилищными условиями и большими заработками моего друга, бабушка даже Котей его назвала.
– Абсолютно неверно! – возмутилась я. – В нашем городе тысячу долларов или две тысячи зарабатывают единицы, для большинства – это немыслимые деньги. И записывать в лентяи отцов семейств, кормильцев по меньшей мере жестоко! Не все такие умные, как ты, Костя. Не у каждого с детства мозги гениальные. Прочитав «Мойдодыра», обычные дети к мылу и мочалке относятся положительно.
– При чём тут «Мойдодыр»? – удивился Костя.
– Кто тебе сказал, что Костя не моется? – подхватила бабушка. – От него потом не пахнет. Не то что от Прохиндея – несло как от козла.
– У вас был козёл Прохиндей? – спросил Костя.
– Был, – подтвердила бабушка.
– Ты, Ася, меня с козлом сравниваешь?
– Помолчите оба! Весь вечер не даёте мне слова вставить. Когда ты, Костя, ходил в детский сад, воспитателем в группе была моя мама.
– Да-а-а? – протянул Костя и заметно смутился.
– Да! Однажды мама читала вам «Мойдодыра», и в конце ты заявил, что теперь мыться не будешь, чтобы увидеть Мойдодыра.
– Не помню. А больше мама ничего не рассказывала? – и густо покраснел.
Никогда не видела стыдливого румянца на его щеках.
– Колись, колись, – потребовала я. – Что ты натворил в нежном возрасте?
– Ерунда, – попробовал Костя отмахнуться.
Но мы с бабушкой в два голоса настаивали, чтобы рассказал.
– У меня не было отца, а у других мальчишек имелись. Я страшно завидовал. Дед целыми днями на службе пропадал. У меня тоже работа на первом месте. Учти! – ткнул в меня пальцем Костя.
– Ближе к теме, не юли.
– Один пацан, – вздохнул Костя, – как-то говорит: мужчины всегда спят на женщинах. В тихий час мы девчонок разобрали, улеглись на них. Ничего приятного, жутко неудобно. Через несколько минут мальчишки на свои койки вернулись. А я упорно вдавливал девчонку. Мне казалось, чем дольше я помучаюсь, тем нестыдней моё безотцовство будет. Девочку звали Света, она разревелась, прибежала нянечка… Ася, ты уже работала на радио, когда в концерт по заявкам пришла просьба: «Передайте моему любимому, что он самый лучший на свете!» Подпись: «Света».
Костя хотел отшутиться, но я чувствовала, что нянечкой дело не кончилось.
Предположила:
– Ты отказывался ходить в детский сад?
– Да. Говорил, что хочу спать на девочках. Дед смеялся, бабушка за сердце хваталась. Маме со мной нелегко пришлось. Наверное, поэтому замуж не вышла, отказалась от личной жизни.
– Вот и Ася туда же, – вдруг заявила бабушка. – Рано пыталась сексом интересоваться.
– Я?!
– Пять лет тебе было. Закрылись с соседским Мишкой в ванной, штанишки спустили и обследуют, чем между ног отличаются.
– Неправда! – воскликнула я.
– Чистая правда! Выдрала тебя как сидорову козу, чтоб извращенкой не стала.
– Ты меня выдрала единственный раз, когда я разбила хрустальную вазу.
– Синюю с красным? Которую дед привёз из Германии? Разве ты её кокнула?
– Здравствуйте! – возмутилась я. – Ты гонялась за мной по дому с ремнём и кричала так, будто я всего добра лишила.
– Красивая ваза была, но путаешь, внученька, из-за такой ерунды не стала бы я за ремень хвататься.
– У нас с мамой то же самое, – прервал Костя наш спор. – Она помнит из моего детства одни случаи, я – другие. Мне врезались в память события, которых мама не помнит, она мне рассказывает про меня истории, которые я точно в первый раз слышу.
– Интересная мысль, – сказала я. – Избирательность детской памяти и взрослой.
– Большое спасибо за ужин, Вера Петровна! Мне пора. Ася, на минутку…
– Ой, засиделась! – подхватилась бабушка. – В магазин надо. Посуду потом помою. Часа на два уйду. Хватит? – спросила она Костю.
Мы с ним прыснули. Стар – что млад.
– Уложусь в пятнадцать минут, – пообещал Костя. – Поздновато в магазин идти.
«Несчастных пятнадцать минут?» – мне с трудом удалось не выказать разочарования.
В своей комнате я забралась на тахту с ногами. Костя молчаливого приглашения устроиться рядом не понял. Он вообще сегодня был исключительно туп в смысле разгадывания моих желаний. То ли разучился читать по моим глазам, то ли не доверял себе. Походил по комнате, посмотрел на корешки книжек в стеллаже, на картинки на стенах. Уселся на подоконник.
– С буквой «ё» глупость полнейшая? – спросил Костя.
– Почему же? Напротив. Ты меня поразил… восхитил…
«Какие ещё слова требуются, чтобы дать ему понять: пора переходить к делу? Что мне теперь – похлопать ладонью рядом с собой?»
– Ладно насмехаться! Но в какой-то момент мне действительно стало интересно.
– Это прекрасно. Рада за тебя.
«Время-то бежит, от пятнадцати минут стремительно секунды убавляет. Сижу млею, а он и в ус не дует».
– У нас с тобой как-то… несовременно… идиотски. Идиотски несовременно, – сформулировал Костя.
– А как надо?
«Слава богу, хоть что-то, заговорил о нас».
– Нормальные парень и девушка встречаются, чувствуют друг к другу симпатию. Текст про «ты мне нравишься» вполне корректно произнести после поцелуев и тэ дэ. Лучше, конечно, до тэ дэ.
«Тогда чего ты медлишь? Я хочу быть современной, аж поджилки трясутся. «Поджилки» – наверное, интересная этимология. Пошёл он к чёрту, русский язык!»
