Жиль Легардинье - Не доверяйте кошкам
— На этот раз мне придется менять водонагреватель. Воду пока лучше не открывать… Как думаешь, я могу попросить помощи у Ксавье?
«Ты можешь вообще больше не включать воду, а приходить мыться ко мне. Можешь даже жить у меня, если захочешь».
Он выпрямляется, подходит ко мне совсем близко. Я чувствую волнение. Но ему просто нужно пройти:
— Я тоже пойду переоденусь…
Мы встречаемся за столом, где лакомимся моей первой зарплатой из булочной, в полной тишине, не решаясь поднять друг на друга глаза. Как обычно ведут себя в подобных ситуациях? У меня перед глазами все еще вид его обнаженного торса. Если то, что рассказывают о парнях, правда, он, по всей видимости, тоже сейчас отгоняет от себя мысли о моих сосках, выпирающих из-под влажной ткани.
— Очень вкусный торт, — наконец произносит он, поднимая на меня глаза.
Я улыбаюсь ему так, как никогда еще никому не улыбалась.
28
Мы расстались около часа ночи. Говорили обо всем, кроме него. В момент прощания без колебаний поцеловали друг друга в щечку. Я чуть не обняла его рукой за шею, но вовремя спохватилась. Он был прекрасен. Все было прекрасно. Взрыв, потоп, его взгляды, его кожа. Я на цыпочках спустилась по лестнице в его одежде, держа в руках пакет с мокрым платьем.
Домой я вернулась со странным ощущением, во-первых, потому что в квартире по-прежнему стоял мерзкий запах, во-вторых, потому что там не было Рика. Легла спать в его вещах, но долго не могла уснуть: пыталась придумать, как не возвращать ему бермуды и рубашку. Я могла бы организовать ограбление и сказать, что у меня их украли. Или соврать, что постирала их, чтобы вернуть чистыми, вывесила сушиться за окно, но их утащили сороки. Да что заморачиваться! Я просто притворюсь мертвой и подожду, пока он не востребует их у меня заказным письмом.
Уснуть мне удалось лишь за час до звонка будильника. Поэтому вы понимаете, что моя производительность труда в банке была нулевой. Я провела утро в состоянии невесомости, витая между воспоминаниями о Рике, то пригнувшемся после взрыва компьютера, как агент спецслужбы, то стоящем передо мной в рубашке, облепившей его грудь после потопа. Короче, в мыслях о Рике.
Странно, но этим утром, несмотря на мой одновременно усталый и глупый вид, Жеральдина не спросила меня, вытворяла ли я безумства со своим телом. А ведь как раз сегодня мне было о чем рассказать.
По дороге с работы я зашла в булочную. Мадам Бержеро отвела меня в сторонку.
— Ты сегодня выглядишь усталой, Жюли.
— Вчера вечером в доме была протечка.
— Знаешь, я все хорошенько взвесила: ты можешь приступить к работе во вторник, двадцать второго, если тебе это подходит.
— Через неделю?
— Для тебя это слишком рано?
— Нет, нормально. Я выйду.
«Нужно только перед этим выспаться…»
Значит, в пятницу я отрабатываю в банке последний день, а во вторник выхожу на новую работу в булочную. На этот раз выбора нет, придется рассказать обо всем родителям.
Вы наверняка сочтете меня безответственной, но, выйдя из булочной, я совершенно не думала о предстоящей смене профессии. Я размышляла лишь о возможности почаще видеться с Риком. Мне безумно его не хватает. Вот приду домой и, даже не обедая, плюхнусь в кровать в его одежде.
Я уже почти подхожу к своей двери, когда слышу чей-то слабый голос:
— Жюли, это ты?
Голос доносится с верхних этажей. Опираясь на перила, я вытягиваю шею.
— Кто меня зовет?
— Это мадам Рудан. Не могла бы ты ко мне подняться?
С багетом в руке взбираюсь на два этажа выше. Прохожу мимо двери Рика. Интересно, он дома?
Мадам Рудан ждет меня на лестничной клетке. Вид у нее усталый.
— Я только что спускалась к тебе. Совсем забыла, что по субботам ты утром работаешь. Тогда я решила подождать тебя здесь.
— Нужно было оставить мне записку или позвонить…
— Тогда пришлось бы спускаться еще раз, а в моем возрасте приходится экономить силы. И телефона у меня давно нет… У тебя есть минутка?
— Конечно.
Она знаком приглашает меня следовать за ней. Никогда еще мне не доводилось посещать столько квартир в этом доме, как за последние несколько дней. Войдя внутрь, я словно перемещаюсь во времени. Все здесь старое, покрытое патиной. Краска на стенах пожелтела и облупилась. Невозможно понять, какого цвета они были изначально. Деревянный стол, единственный стул. На краю потрескавшейся раковины из белого фаянса — одна тарелка. Древний холодильник гудит, как дизель. На нем стоит пустая ваза. Я слышала, что мадам Рудан — самая старая обитательница дома, но не думала, что настолько.
Она придвигает к себе расшатанный табурет, предлагая мне стул. Я отказываюсь:
— Лучше сделаем наоборот, если вы не против.
Мадам Рудан не заставляет себя упрашивать. Похоже, у нее больная спина. Это неудивительно, если без конца таскать такие тяжелые сумки.
— Возможно, тебе это неизвестно, Жюли, но я знаю тебя давно. Когда я была помоложе, я иногда гладила белье у соседей твоих родителей. И часто слышала, как ты смеешься с друзьями в своем саду…
— Вы мне никогда об этом не рассказывали.
— Я мало разговариваю. Но я была рада, когда ты переехала сюда.
У меня возникает странное ощущение, что она с завистью смотрит на мой багет.
— Ты, наверное, задаешься вопросом, зачем я тебя позвала.
— Да.
— Я тебе доверяю и, если ты согласишься, хотела бы попросить тебя об одной услуге. Дело в том, что через несколько дней мне придется уехать.
— В путешествие?
— Не совсем. Я ложусь в больницу.
Я хмурюсь.
— Что-то серьезное?
— В июне врач направил меня на анализы, и они оказались плохими. Он велел сделать другие, и у меня нашли какую-то гадость. На прошлой неделе я ходила в больницу на биопсию, а вчера мне сказали, что я должна лечь в стационар по крайней мере на месяц.
Она говорит это просто, без особых эмоций.
— Как видишь, я не очень богата, и если бы органы соцобеспечения не взяли лечение на себя, я бы уже, наверное, умерла.
— Что я могу для вас сделать?
— Я бы хотела, чтобы ты позаботилась о единственной вещи, которая хоть что-то значит для меня…
«Сейчас она попросит меня приходить сюда и кормить семью беженцев, которую укрывает у себя. Это так на нее похоже».
— …Если я вернусь, мне это понадобится, чтобы продолжать жить.
Она встает, опираясь на стол, и мелкими шагами идет в комнату. Старая кровать с вышитым покрывалом, какие делали раньше, похудевшая до ниток перина, маленький ночной столик с полустертой фотографией, прислоненной к ножке настольной лампы из прошлого века, кое-как починенный шкаф и покрытая пылью картина в рамке с изображением поблекшей жатвы.
Мадам Рудан подходит к окну, открывает его и начинает медленно перелезать через подоконник. Я бросаюсь к ней:
— Нет, не надо!
Она тихо смеется.
— Не волнуйся, Жюли. Смотри.
Я смотрю по направлению ее руки, и глаза мои округляются от удивления. Прямо под окном обнаруживается небольшой огород, обустроенный на плоской крыше соседнего дома, имеющего общую стену с нашим. Помидоры, зелень, горошек, еще какие-то овощи и несколько кустиков клубники растут в этом скрытом от глаз оазисе.
— Я сделала все это тайком. Привожу землю в сумке на колесиках и выращиваю овощи. Никто об этом не знает. Жильцы соседнего дома, возможно, когда-нибудь заметят мой огород, но поживем — увидим.
Похоже, ей приятно мое удивление. Действительно, требуется немалая выдумка и недюжинная смекалка, чтобы устроить огород в таком странном месте.
— Я была бы тебе очень признательна, если бы ты приходила сюда в мое отсутствие и поливала землю. Я вложила в это столько труда… Будет жаль, если все погибнет. Можешь брать себе овощи, чтобы они не пропали.
Я потрясена до глубины души.
— Почему вы не сказали мне раньше? Я могла бы вам помочь.
— У людей своя жизнь. Не люблю никого беспокоить.
— Когда вы ложитесь в больницу?
— Завтра утром. Я брошу свой ключ в твой почтовый ящик.
— Куда вас госпитализируют?
— В Луи Пастера.
— Я буду вас навещать.
— Не трать свое время. Лучше посмотри, где я храню лейку и садовые инструменты.
29
Мне кажется, что за последние три недели я узнала больше, чем за всю свою жизнь. И чувствую себя совершенно измученной. Слишком много эмоций, таких разных. Я оставила свой багет мадам Рудан и спустилась к себе. Накинула рубашку Рика и попыталась навести порядок в мыслях. Запах гари все еще чувствуется. Первым делом я тщательно упаковала останки своего компьютера в мусорный пакет, не зная, что с ним делать дальше. Затем зажгла ароматизированные свечи. Но, как выяснилось, аромат жасмина, смешанный с запахом горелых электронных деталей, не приносит удовольствия…
