Мухаммед Аль-Али - Произвол
— Вероятно, он из Египта, — ответил Адель. — Так же как и семья Альджазаири, которая приехала сюда из Алжира.
— А я и не знал, — удивился сторож. — Так вот, этот аль-Масри, здоровый и молодой, работал, как верблюд. Однажды он вызвался на спор отнести четыре мешка, а на мешки посадить одного из нас. Аль-Масри выиграл спор, и мы купили ему целый противень восточных сладостей. Когда он нес эти мешки, его увидела жена начальника станции и стала потом с ним заигрывать. Как он ни отказывался, зазвала однажды его к себе. Об этом пронюхал бек, ее любовник. Мы пытались перевести парня на работу в другое место, убрать его с глаз, но не успели. Приехала машина бека. Из нее вышли трое с винтовками. В черных галябиях, с патронташами у пояса. Один из них направил на нас винтовку и приказал не шевелиться, не то убьет на месте. Аль-Масри в это время выгружал из вагона мешки с пшеницей. Подбежал к нему самый высокий из приехавших и, ни слова не говоря, стал бить прикладом по голове. Парень попытался сопротивляться, но не тут-то было, его снова ударили прикладом. И аль-Масри упал. Нас было мало, да и чем могли мы помочь? На винтовку с палкой не полезешь. Мой товарищ закричал, но его так стукнули, что он потерял сознание. Я рухнул на землю, когда дуло винтовки уперлось мне в грудь, а очнулся оттого, что шейх брызнул мне водой в лицо. Молодчики продолжали истязать бедного аль-Масри. Били его нещадно. «Собака! Ты, грузчик, смеешь любить мадам? Получай же за это…» Аль-Масри звал на помощь, сначала громко, потом все тише и тише, и, наконец, совсем умолк. Тут приходит бек и говорит нам: «Вы оставили вагон на путях без тормозов, и по вашей вине задавило парня. Как так можно? Подлые собаки! Вы будете за это строго наказаны». Через некоторое время на машине бека приезжает деревенский шейх, подходит к беку и с поклоном спрашивает: «Что прикажете, господин?» Бек ответил, что произошел несчастный случай. Вагон, покатившись, задавил грузчика. И показал на тело бедного аль-Масри. «Сила только в аллахе. Случилось то, что должно было случиться. Пусть аллах помилует его душу», — говорил шейх всегда в таких случаях. Бек приказал отвезти тело убитого его родителям и передать им деньги, а также барана. Затем он вместе с командиром французской охраны поднялся на второй этаж к начальнику станции, приказав управляющему зарезать двух баранов и приготовить их для французов на помин души погибшего грузчика. Когда аль-Масри привезли в деревню, шейх сказал, что парня задавил вагон, и прибывшая на место происшествия французская полиция это подтвердила. А в протоколе было написано, что аль-Масри погиб из-за собственной неосторожности и халатного отношения к своим обязанностям. С того дня я и стал болеть, на какое-то время даже ноги отнялись. Клянусь аллахом, я не забуду тебя, Хасан аль-Масри, до самой смерти. Сейчас на той станции работает мой зять Ха-лед. Я неоднократно предупреждал его, чтобы он соблюдал осторожность.
— Мужайся, Абу-Кадру. Недолго нам осталось терпеть этот произвол, — ободрил его учитель.
— Их поддерживают французы. Что же мы можем сделать?
— Прежде всего надо заставить французов уйти отсюда. А там будет видно, — ответил Адель и предложил Абу-Кадру еще чаю.
— Спасибо, сынок. Уже светает. Надо идти молиться. Передай привет дяде.
— Всего хорошего, Абу-Кадру. Заходи почаще. Всегда будем рады тебя видеть.
В это время в деревне Ум-Ражим в доме Сабри-бека веселье было в самом разгаре. Разъехались гости уже на рассвете, совершенно опьянев. Прощаясь с Мамун-беком, советник из Алеппо еще раз напомнил об их завтрашней встрече и сел за руль. Вместе с ним поехали начальник станции и его жена. По дороге советник и Марьяна продолжили прерванный разговор.
— Сейчас мы отвезем моего мужа домой и поедем к вам, в резиденцию, там и поговорим. Ты не возражаешь, дорогой? — повернулась она к мужу.
— Как хочешь, дорогая.
— Совещание поставило перед нами трудные задачи, не знаю, что будем делать, — сказал советник. — Никто не хочет ехать в Палестину.
— Время покажет, — ответила его спутница. — Каждый должен выполнить свой долг. А кто откажется — горько пожалеет об этом.
В резиденции советник велел приготовить кофе и, достав из сейфа бумаги, исписанные по-французски, сразу же стал их зачитывать вслух. Марьяна слушала, не перебивая. По тому, как она закуривала сигарету за сигаретой, было видно, что все услышанное ею, казалось, приобретало особый смысл. Совещание проходило в самый разгар второй мировой войны, и настало время выработать свою линию поведения, учитывая ход событий в мире.
— Каждому из нас отведена определенная роль в нашем большом и трудном деле, — убежденно сказала Марьяна и попросила еще кофе. — Спать совершенно не хочется, — заметила она. — Давайте решим, что нам предстоит делать в ближайшее время.
Советник велел дежурному принести кофе и вызвать шофера и телохранителя для отправки их в город.
— Однако нам не помешает немного подкрепиться, — неожиданно произнес советник.
Когда шофер и телохранитель вышли, советник продолжил разговор:
— Видимо, следует собрать руководителей организации и обсудить с ними ряд накопившихся вопросов.
— Я считаю это лишним, — возразила Марьяна. — Достаточно разослать решения совещания по всем организациям.
— Дело в том, что в нашей провинции евреи живут не так уж плохо, — сказал советник. — В их руках сосредоточена почти вся торговля. Потому и не хотят выезжать в Палестину — что их там ждет?
— Все это так… — согласилась мадам. — Но необходимо найти способ заставить их уехать отсюда.
Их разговор прорвал резкий телефонный звонок. Звонил офицер безопасности:
— Мой господин, на станции Ум-Ражим столкнулись пассажирский и военный поезда.
— Что ты такое говоришь?! А ну повтори…
Советник был настолько потрясен и растерян, что естественная для него болтливость мгновенно исчезла, сменившись угрюмым молчанием. Спустя несколько минут, обернувшись к Марьяне, он попытался рассказать ей, что же произошло:
— В районе Ум-Ражим… столкнулись… два поезда…
Марьяна сидела очень прямо, придав лицу невозмутимое выражение. В ответ она лишь удивленно заметила:
— А при чем здесь мы? Не хочу знать никаких подробностей. Даже если сгорит вся Франция, какое дело нам до этого? Прикажи органам безопасности провести расследование. И запомни: у нас хватает своих дел по горло…
Наконец, овладев собой, советник приказал офицеру:
— Расследуйте, как это случилось, и о результатах немедленно сообщите мне.
Чувствовалось, что он нервничает.
— Наверно, ты знаешь, что жены начальников станций Хамдания и Ум-Ражим входят в нашу организацию. Скорее всего, после этого крушения их мужей переведут отсюда. Но в наших интересах, чтобы они находились поблизости, — голосом, не требующим никаких возражений, сказала Марьяна.
— Попробую перевести их в Кавбак и Абу Духур, — пообещал советник. — А тебя — придется в Алеппо.
Марьяна только, кивнула в ответ и хотела было вернуться к прерванному разговору, но в дверь неожиданно постучали. Слуга принес завтрак.
После нескончаемой, как ей казалось, ночи женщину клонило в сон, и советник велел шоферу отвезти даму в гостиницу, договорившись, что во второй половине дня он будет у нее и они вместе поедут по делам.
Заняв номер на втором этаже, Марьяна приняла душ, поспала ровно час, выпила кофе и, закурив, вышла на балкон. Мысли ее были заняты одним: как лучше выполнить поставленные задачи? как заставить алеппских евреев переехать в Палестину? Да, это будет не просто. Живут они здесь испокон веков, с арабами не конфликтуют…
Вскоре повсюду разнесся слух, что возле станции Ум-Ражим кто-то перевел стрелки железнодорожного полотна и произошло крушение поездов с большим числом жертв. Погибли в основном солдаты.
Когда высоко в небо взметнулся столб пламени, перепуганные крестьяне бросились к Сабри-беку сообщить о случившемся. Управляющий пошел будить господина. Бек, увидев управляющего, разразился жуткой бранью, но, узнав о крушении, тут же вскочил с постели и велел разбудить Рашад-бека. Суматоха в доме продолжалась недолго: когда Сабри-бек вошел в гостиную, все уже были в сборе и сидели в полной растерянности, не зная, что предпринять.
Рашад-бек сказал: если советник узнает, то непременно придет в ярость и нечего тогда рассчитывать на вывоз урожая чечевицы.
— Не волнуйся. Что-нибудь придумаем, — ответил Сабри-бек.
— Главное, уладить это дело с советником, — сказал Ахсан-бек.
— Поедем к нему во второй половине дня. К этому времени виновные будут пойманы, и мы потребуем для них самого строгого наказания.
— В аварии лучше всего обвинить учителей из города. Единственное их занятие — это народ мутить, — предложил Рашад-бек.
